Грани веков
Шрифт:
Уже у самого шлюза он поймал на себе чей-то пристальный взгляд.
Подняв голову, он встретился глазами с охранником, внимательно разглядывавшим его. В черном комбинезоне и куртке, с заостренным носом и кустистыми бровями, он напоминал какую-то хищную птицу. Что-то в его облике показалось ему знакомым. Ярослав с деланной небрежностью кивнул охраннику и шагнул сквозь барьер.
Секундой спустя, он с облегчением вдыхал полной грудью свежий воздух, подставляя лицо лучам солнца.
Оказаться под настоящим небом после
Однако, нужно было спешить, пока, действительно, не объявили тревогу, и Ярослав торопливо зашагал прочь от клиники.
Знать бы еще, куда идти. Он миновал посадочную площадку для медицинских мобилей, парковку для частных флаеров, терминал торгового центра и детскую площадку, на которой играли малыши.
Где-то здесь должна быть стоянка таксомобилей.
Желтые торпеды с черными полосками покачивались над плексигласовой площадкой.
Ярослав приблизился к ближайшей, и, воровато оглянувшись, нырнул внутрь.
Податливый силикон расплылся под ним, принимая форму его тела, на табло вспыхнула приветственная надпись.
Ярослав перевел дух и вздохнул, собираясь с мыслями. Что теперь?
Он попытался собрать воедино все, что происходило с ним в течение этого утра.
Итак. Он не помнит, кто он, и откуда. Однако, совершенно точно знает, что работает на скорой помощи. Это первое.
Ещё он совершенно точно уверен, что всё, что происходит вокруг — неправильно, хотя не может объяснить, что именно. Это второе.
Третье — он встречает психа, которого откуда-то знает, и который, очевидно, в курсе того, что происходит с ним.
Пожалуй, с него и надо начать. Откуда он его помнит? Ярослав сосредоточился на образе взлохмаченного сумасшедшего старика в очках с толстыми стеклами.
«Хронин Эдуард Христофорович, пятьдесят девятого года рождения, по специальности — инженер волоконно-оптических систем. Окончил МГТУ Баумана…»
Слова всплыли в памяти с такой ясностью, что Ярослав вздрогнул от неожиданности и мотнул головой. Затылок тут же отозвался болью, и от этой вспышки в мозгу словно что-то щелкнуло. Он явственно увидел Хронина, сидящего на больничной койке перед ним и Селезневым, и рассказывающего о себе.
Кафедра психиатрии, апрель, две тысячи двенадцатый год! Им дали на курацию пациента с классической шизофренией, после того, как…
Ярослава будто обдало кипятком. Алёна!
Перед глазами возникло её рассерженное лицо, в ушах стоял звон пощечины, которой она наградила его, после попытки приобнять её.
Что-то пошло не так, тогда, в той реальности. Все началось после того злополучного вызова к бабке… Беззубцевой! Крест!
Ярослав машинально схватился за грудь. Воспоминания, словно прорвав плотину, теперь лились потоком. Храм Христа Спасителя, дежурство, срочный вызов, Коган, Ирина…
Синеющие губы Беззубцевой, шипение кислорода
Его пробрал озноб. Он вспомнил похоронного агента, набросившегося на него, странных сектантов.
Волосы на шее вдруг встали дыбом — Ярослав готов был поклясться, что кто-то наблюдает за ним в этот миг.
Он осторожно выглянул из окна и замер: прямо напротив него в двадцати шагах стояла фигура в черном. Охранник!
Ярослав откинулся назад. Неужели выследил? Нужно немедленно убираться отсюда!
Он уставился на табло пульта автоматического управления. Как там управлять этой штуковиной?
Повинуясь интуиции, Ярослав протянул руку и приложил палец к сенсору. Приветственная надпись исчезла, и мелодичный голос, исходящий из динамика сверху, произнес:
— Добро пожаловать, Ярослав! Куда бы вы хотели отправиться?
— Варшавка, двадцать! — слова сорвались с губ быстрее, чем он успел вспомнить адрес.
— Пожалуйста, пристегнитесь. Приятной поездки! — отозвался динамик.
Взлетая, Ярослав снова выглянул в окно. Охранник, задрав голову, наблюдал за ним. При этом он держал руку около уха и что-то быстро говорил.
Его нос торчал будто хищный клюв, и Ярослав вдруг вспомнил, где он видел этого человека — на поляне, в лесу, когда их схватили разбойники. Ворон!
Воспоминание, в свою очередь, повлекло за собой череду других — появление стрельцов, поездка в трясущейся на ухабах карете, подземелья Тайного приказа, допрос Симеоном, ночное бегство из палат князя Шуйского…
Ярослав вытащил из-под куртки крест, и взвесил его на ладони. Юшка Беззубцев, таинственный посетитель Шуйского, передал ему его в катакомбах, когда за ними гнались стрельцы.
Какая связь между ним и бабкой? Был ли он ее предком?
Вполне возможно.
Тогда, получалось, что всё сходится: бабка просила крест — вот он; осталось вернуть его ей!
Если, конечно, она по-прежнему живет там же.
Мысли Ярослава плавно вернулись к текущей реальности. Где же он оказался?
Последнее, что он помнил из прошлого — это подвал, в котором толпились туристы и бомж-юродивый, стоявший рядом. Кажется, тот что-то говорил про ключ.
Он помнил, как шагнул вперед и… проснулся на подстанции, очевидно, утратив память. Однако, он откуда-то знает, как управлять таксомобилем, ориентируется в городе, и умеет обращаться с аппаратурой.
Какая же из реальностей настоящая?
Ярослав повертел крест в руках. Лета седмь тысящь девянадесятого… Он только сейчас обратил внимание, что цифры были обозначены буквами, но при этом чтение даты не вызвало у него никаких трудностей.
Сейчас, по местному календарю, семь тысяч пятьсот двадцатый год. Выходит, он оказался в будущем? Но царевич Димитрий, которому принадлежал крест, жил в семнадцатом, кажется, веке, или даже раньше.