Граница безмолвия
Шрифт:
— Никаких возражений, господин оберштурмбаннфюрер, — заверил его Кротов, обрадовавшись этому заданию. — Я давно мечтал побывать на Фактории. Однако возникает вопрос. Мы оба знаем, что недавно там высаживался десант субмарины обер-лейтенанта Крафта.
— Скорее это была прогулка засидевшихся в субмарине подводников. Но дело даже не в этом. Севернее острова субмарину обер-лейтенанта атаковали две субмарины русских. Получив несколько серьезных повреждений, лодка Крафта затонула в нескольких милях от Новой Земли, где её команда пыталась укрыться. Понятно, что русские сумели обнаружить то место, в котором
— Подводно-подземную?
— Вы не ослышались, штабс-капитан. В скальной части подводного заливы были обнаружены подземные пустоты, в которых можно было разместить казарму, мастерские и склад, да все, что угодно, вплоть до борделя для моряков.
— …С представительницами экзотических народностей в качестве обслуживающего персонала, — попытался развить его фантазии Кротов, забыв при этом, что рядом с ним тоже находится представитель одной из этих «экзотических народностей».
Барон понял всю щекотливость ситуации, недовольно покряхтел, несколько раз затянулся сигарным дымом и уже другим, более строгим, приказным тоном произнес:
— От вас, штабс-капитан, требуется провести разведывательный рейд на Факторию. Считаю, что удобнее всего это будет сделать на нашем непотопляемом «крейсере». Под советским флагом, с командой, обмундированной в советскую форму, с пиратским капитаном Гмюндом на мостике и гауптманом Кротовым во главе разведывательного десанта. Что скажете, Гмюнд? Вы ведь всю жизнь мечтали дослужиться до капитана судна, разве не так?
— Как и всякий уважающий себя моряк.
Гмюнд был небольшого росточка, ио-мальчишески худенький, и лишь рано сморщинившееся, обожженное северными ветрами лицо да безнадежно потрескавшиеся от холода и влаги кисти рук выдавали в нем «человека моря».
— «Крейсер» к походу готов?
— Борта воду держат, двигатель работает, горючего хватит. Надо бы установить на палубе хотя бы один пулемет, лучше всего на баке. На складе базы я видел трофейный русский «максим».
— Кстати, прекрасный станковый пулемет, — заметил Кротов. — Проверенный во множестве боев.
— Это хорошо, что проверенный, — поддержал его Гмюнд. — Наши сварщики могут установить для него специальную подставку, как это делали русские в своих дотах.
— Устанавливайте хоть три пулемета, капитан, — процедил фон Готтенберг, — но завтра ваш «крейсер» должен уйти в сторону Фактории. Поскольку лоцмана вам предоставлять никто не станет, попытайтесь пройти устье «на ощупь», на интуиции. А вы, штабс-капитан, вместе с унтер-офицером Орканом и прочими бойцами прочешите остров и попытайтесь найти место, пригодное для посадки нашего «Призрака». Так, на всякий случай.
Когда они вышли из штаба, Оркан недоверчиво поинтересовался у штабс-капитана, действительно ли тот когда-то бывал на Фактории.
— Неужели не ясно, что в Гражданскую через этот остров мы, несколько десятков колчаковских офицеров и унтер-офицеров, уходили к берегам Норвегии? — неохотно объяснил Кротов.
— Так вот почему в ущелье, в маленькой охотничьей хижине, до сих пор лежит тело полковника.
Услышав это, Кротов почти с ужасом уставился на Оркана.
— Тело полковника? В хижине?! Какого еще полковника?
— Старшина Ордаш, тот, которого оставили теперь на заставе, сказал, что белого, — пожал плечами тунгус. — Он в этом разбирается. У красных офицеров погон, однако, не бывает, так что он прав.
Это сообщение так взволновало Кротова, что ему пришлось вытирать тыльной стороной ладони вспотевший лоб.
— Тогда что ж получается? Что это лежит все еще не погребенное тело полковника Бажирова, погибшего тогда в перестрелке с красными? Но этого не может быть, — испуганно перекрестился он, словно бы услышал, что его бывший командир воскрес из мертвых. — Что-то здесь не то, тунгус. Столько лет! Оно не могло сохраниться.
— Могло. Оно заморожено. Даже в августе в ущелье холодно, а солнечные лучи в хижину не проникают. Вечная мерзлота, однако.
— Вот это будет встреча! — вновь перекрестился Кротов. — Неужто Всевышний специально возвращает меня на этот остров, чтобы командира похоронил, офицерский и христианский долг свой исполнил?
26
Впрочем, на следующий день отойти от причала «Томск» не смог. В течение целой недели на всем пространстве между горами и рекой стоял такой густой туман, что даже на нормальный проход по Эвене, не говоря уже о совершенно не знакомой капитану Гмюнду реке Тангарке, рассчитывать было бессмысленно.
Оркан сразу же предупредил Кротова и капитана, что подобные туманы — первый признак наступления арктической зимы. И поскольку осени как таковой в этих местах не бывает, то с походом к Фактории следует поторопиться. И действительно, к концу недели резко похолодало, а туман был развеян сильным, почти штормовым полярным ветром. Так что пришлось переждать и его. Но когда «Томск» подошел к устью Тангарки, у берегов ее уже появилась покрытая первым снежком тонкая полоска припая.
Чтобы «не вспугнуть» красных, которые могли засесть в Нордическом Замке, капитан Гмюнд и Кротов, пользуясь сумерками и небольшим туманом, решили с устья реки повести свой «крейсер» на восток, в обход, дабы затем высадиться на северной оконечности и прочесать остров.
Утро выдалось нежарким, но таким не по-арктически солнечным, что Кротову с тоской подумалось: «А ведь это и есть последний день местного лета-осени! И дай-то Бог пережить бесконечную арктическую зиму!»
Оставив на борту «Томска» только капитана и одного «норвежца»~пулеметчика, штабс-капитан разделил свое воинство на три группы, с одной из которых сразу же устремился к тому ущелью, где тунгус видел тело полковника. Всем десантникам было приказано продвигаться максимально скрытно, без стрельбы и излишних разговоров, и сам Кротов свято придерживался этого правила.
Когда Оркан вывел его группу к невысокому гребню ущелья, бойцы сразу же вынуждены были залечь. Затаившись за валуном рядом с Кротовым, тунгус указал пальцем на фигуру человека, входившего в ущелье с южной стороны.
— Старшина Ордаш, — едва слышно проговорил он.
— Теперь уже лейтенант, — напомнил штабс-капитан. — Но это не важно. Уверен, что он?
— Фигура его, походка его. Ордаш, точно. К хижине идет. Скоро ему надо будет обходить провалье, это долгий путь.
— Точно, есть там провалье, — согласился штабс-капитан. — Этим путем мы когда-то отходили после перестрелки с красными.