Граница вечности
Шрифт:
У нее подкосились ноги, и она опустилась на колени. Джордж опустился на колени вместе с ней и обхватил ее руками.
— Мой Джонни не может быть мертв, — вырвалось у нее, и она содрогнулась от рыданий. — Мой Джонни, мой Джонни, — со стоном повторяла она. — Не оставляй меня, пожалуйста. Пожалуйста, не оставляй.
Мир посерел перед ее глазами, она обмякла, веки закрылись, и она лишилась чувств.
* * *
В лондонском «Джамп-клубе» группа «Плам Нелли» зажигательно исполнила «Потрясная мисс Лизи» и ушла со сцены под возгласы «Браво! Бис!».
За кулисами Ленни сказал:
— Это было классно, парни! Мы еще так не играли.
Дейв взглянул на Валли, и они оба улыбнулись. С каждым концертом выступления группы становились все лучше.
Дейв удивился, что его сестра ждет в актерской раздевалке.
— Ну, как спектакль? — спросил он. — Извини, что не мог прийти.
— Мы не доиграли и первый акт, — сказала она. — Президента Кеннеди убили.
— Президента? — поразился Дейв. — Когда это произошло?
— Два часа назад.
Дейв подумал об их матери-американке.
— Мама расстроена?
— Ужасно.
— Кто стрелял?
— Никто не знает. Кеннеди был в Техасе, в городе Даллас.
— Никогда не слышал о нем.
Бас-гитарист Баз спросил:
— А что мы будем играть на бис?
— Мы не можем играть на бис, — сказал Ленни. — Это будет бестактно. Убили президента Кеннеди. Мы должны почтить его память минутой молчания или что-то в этом роде.
— Или исполнить грустную песню, — предложил Валли.
— Дейв, — вмешалась Иви, — ты знаешь, что надо делать.
— Я? — Он задумался и потом сказал: — Ну, конечно.
— Тогда пойдем.
Дейв вышел на сцену с Иви и включил в сеть гитару. Они вместе встали у микрофона. Остальные исполнители группы наблюдали за сценой.
Дейв заговорил в микрофон:
— Мы с сестрой наполовину англичане, наполовину американцы, но сегодня мы ощущаем себя полностью американцами. — Он сделал паузу. — Большинство из вас, вероятно, уже знают, что президента Кеннеди убили.
Он услышал, что в зале ахнули. Значит, некоторые еще не слышали, потом все стихли.
— Мы хотели бы исполнить особую песню, песню для всех нас, но прежде всего для американцев.
Он ударил по струнам, и Иви запела:
О, скажи, видишь ты в первых солнца лучах
Что средь битвы мы шли на вечерней зарнице?
В зале стояла мертвая тишина.
В синем с россыпью звезд полосатый наш флаг Красно-белым огнем с баррикад вновь явится.
Голос Иви взволнованно дрожал.
Ночью сполох ракет на него бросал свет — Это подлым врагам был наш гордый ответ.
Дейв заметил, что некоторые люди в зале в открытую плакали.
Так скажи, неужели будет жить он всегда
Где земля храбрецов, где свободных страна?
— Спасибо, — сказал Дейв. — И благослови Господь Америку.
Часть пятая
ПЕСНЯ
1963–1967 годы
Глава тридцать первая
Марии не разрешили идти на похороны.
На следующий день после убийства была суббота. Как и большинство сотрудников Белого дома, она вышла на работу и вы подняла свои обязанности в пресс-службе со слезами на глазах. Никто этого не заметил, потому что половина народа плакали.
Она чувствовала себя лучше здесь, чем дома в одиночестве. Работа немного отвлекала от горя, а дел было пруд пруди: пресса во всем мире хотела знать каждую деталь похоронного ритуала.
Все показывали по телевидению. Миллионы американских семей весь уик-энд сидели перед телевизорами. Три канала отменили все свои обычные программы. Передавались только новости, связанные с убийством, а между выпусками новостей показывали документальные фильмы о Джоне Кеннеди, его жизни, семье, карьере и деятельности на посту президента. С безжалостной объективностью снова и снова транслировалась запись, как Джон и Жаклин приветствуют толпу в аэропорту «Лавфилд» в пятницу утром, за час до покушения, Мария вспомнила, как она праздно задала себе вопрос, поменялась бы она местами с Жаклин. Сейчас они обе потеряли его.
В воскресенье в полдень в подвале далласского полицейского управления главный подозреваемый Ли Харви Освальд сам был убит перед телевизионными камерами мелким мафиозо Джеком Руби. Зловещая тайна покрыла невероятную трагедию.
Днем в воскресенье Мария спросила Нелли Фордхэм, нужны ли им билеты на похороны.
— Дорогая, мне очень жаль, но никого из офиса не пригласили, — добродушно сказала Нелли. — Только Пьера Сэлинджера.
Мария была в отчаянии. Сердце у нее сжималось. Как она могла не быть там, когда человека, которого она любила, опускали в могилу?
— Я должна пойти. Я поговорю с Пьером.
— Это невозможно, — попыталась отговорить ее Нелли. — Совершенно невозможно.
В голосе Нелли слышались тревожные нотки. Она не просто советовала. Она боялась.
— Почему? — спросила Мария.
Нелли понизила голос:
— Жаклин знает о тебе.
До этого еще никто в офисе не говорил, что у Марии отношения с президентом, но в своей печали она не учла этого обстоятельства.
— Она не может знать. Я всегда была осторожна.