Граница вечности
Шрифт:
Джорджу показалось это рассуждение здравым.
— Если вы собираетесь сражаться, то сражайтесь за то, чего вы действительно хотите.
— Именно. И я назову вам вторую причину. У меня есть служащая, с которой мы дружны: миссис Зефир Райт.
Джордж вспомнил мистера и миссис Райт, сидевших в президентской ложе в палате представителей.
— Один раз, — продолжал Джонсон, — когда она собиралась ехать в Техас, я спросил, не могла ли она взять с собой мою собаку. Она сказала: «Пожалуйста, не просите меня об этом». Я должен был спросить почему. «Ехать по Югу на машине нелегко, потому что ты черная, — объяснила она. — Ты не можешь найти места, где поесть, поспать или даже зайти в туалет. С собакой это будет просто невозможно». Я очень расстроился, Джордж, и чуть не заплакал. Ведь миссис Райт окончила колледж. Вот тогда я и осознал, что значит сегрегация применительно к местам общественного пользования. Я знаю, Джордж, как это бывает, когда на тебя смотрят свысока, и я не хочу, чтобы кто-либо еще испытывал такое.
— Приятно слышать, — сказал Джордж.
Он понимал, что с ним заигрывают. Джонсон все еще держал его за руку и обнимал за плечи, все еще стоял на чересчур близком расстоянии. Он смотрел на Джорджа цепким взглядом своих темных глаз. Джордж оценил ситуацию, но все равно подпал под влияние. Его тронула история о Зефир, и он поверил Джонсону, который сказал, что знает, как это бывает, когда на тебя смотрят свысока. Он поймал себя на том, что начинает восхищаться Джонсоном и испытывать расположение к этому рослому, неуклюжему, эмоциональному человеку, который будто бы стоит на стороне негров.
— Будет трудно, но, думаю, мы победим, — сказал Джонсон. — Сделайте все, что в ваших силах, Джордж.
— Хорошо, сэр, — ответил он. — Я постараюсь.
* * *
О стратегии президента Джонсона Джордж рассказал Верине Маркванд, незадолго до того как Мартин Лютер Кинг посетил Овальный кабинет. Она выглядела потрясающе в ярко-красном плаще из синтетической ткани, но в кои веки Джордж не терял головы от ее красоты.
— Мы должны приложить максимум усилий, — сказал он. — Если не будет принята петиция, не будет принят и законопроект, и неграм Юга придется все начинать сначала.
Он дал Верине список конгрессменов-республиканцев, которые еще не подписали петицию.
Такого она не ожидала.
— Президент Кеннеди говорил нам о голосах, но у него никогда не было подобного списка, — заметила она.
— Это Линдон. — Джордж развел руками. — Если помощник лидера фракции скажет ему, что, как они считают, будет столько-то голосов, он скажет: «Того, как они считают, недостаточно. Мне нужно знать». Ему нужны имена. И он прав. Это очень важно для предвидения результатов.
Джордж сказал Верине, что лидеры движения за гражданские права должны оказать давление на либерально настроенных республиканцев.
— Каждому из них должен позвонить кто-то, чье мнение для него весомо.
— И это президент собирается сказать доктору Кингу сегодня?
— Да.
Джонсон по одному встречался с большинством влиятельных лидеров движения за гражданские права. Джон Кеннеди собрал бы их всех в одной комнате, но Линдон не мог воздействовать на большие группы.
— Неужели Джонсон полагает, что лидеры движения за гражданские права могут повлиять на всех этих республиканцев? — скептически спросила Верина.
— Не самостоятельно, он рассчитывает и на других. В частности, на профсоюзных лидеров. Сегодня утром он завтракал с Джорджем Мини.
С удивлением Верина покачала головой:
— Его упорство делает ему честь. Почему же президент Кеннеди не мог сделать это?
— По той же причине, почему Линдон не может управлять яхтой, — он просто не умеет.
Встреча Джонсона с Кингом прошла успешно. Но на следующее утро оптимизм Джорджа пошел на убыль.
Ведущие республиканцы отказались принимать петицию. Маккаллок от штата Огайо заявил, что она раздражает людей, которые могли бы поддержать законопроект о гражданских правах. Джералд Форд заявил прессе, что комитету по процедурным вопросам следует дать время для слушаний. Это была полная ерунда, поскольку все знали, что Смит хотел провалить законопроект без обсуждения его. И все равно журналистам сообщили, что петиция не принята.
Но Джонсона это не обескуражило. В среду утром, выступая перед Деловым консультативным советом — наиболее влиятельными американскими бизнесменами, он заявил: «Я ваш единственный президент. Если вы подведете меня, вы подведете себя и всю страну».
Потом он выступал перед исполнительным комитетом АФТ-КПП, крупнейшей федерацией профсоюзов, и заявил: «Вы мне нужны. Я верю вам и хочу, чтобы вы были на моей стороне». Ему устроили бурную овацию, 33 лоббиста профсоюза сталелитейщиков осаждали Капитолийский холм.
Когда Джордж ужинал с Вериной в одном из ресторанов там, мимо их столика проходил Скип Дикерсон и сказал шепотом:
— Кларенс Браун пошел к Говарду Смиту.
Джордж объяснил Верине:
— Браун — главный республиканец в комитете Смита. Либо он скажет Смиту не уступать и не реагировать на лоббирование, либо будет убеждать, что республиканцы больше не могут противостоять давлению. Если двое членов комитета пойдут против Смита, его решение будет отменено большинством голосов.
— Неужели все это может закончиться так быстро? — удивилась Верина.
— Смит может прыгнуть, прежде чем его толкнут. Это будет более достойно. — Джордж отодвинул свою тарелку. Напряженность испортила его аппетит.
Полчаса спустя Дикерсон снова прошел мимо.
— Смит сдался, — радостно сообщил он. — Официальное заявление будет сделано завтра. — И он побежал дальше разносить новость.
Джордж и Верина улыбнулись друг другу.
— Ну, тогда, Господи, благослови Линдона Джонсона, — сказала Верина.
— Аминь, — ответил ей Джордж. — Это нужно отметить.
— Как?
— Едем ко мне, — сказал Джордж. — Я что-нибудь придумаю.
Глава тридцать вторая
В школе, где учился Дейв, форму не носили, но парней дразнили, если они одевались слишком нарядно. Он вытерпел немало насмешек в тот день, когда появился в пиджаке на четырех пуговицах, белой рубашке с длинными кончиками воротника, в галстуке с «огуречным» рисунком, синих брюках в обтяжку с поясом ниже талии и белым синтетическим ремнем. Он не обращал внимания на поддразнивания. У него была цель.