Граница вечности
Шрифт:
Джаспер знал, как наступает смерть, это была она.
Верина тоже все видела. Она отвернулась и, зарыдав, вошла в комнату.
Джаспер обнял ее.
Ош прижалась к нему. От ее горячих слез намокла его белая рубашка.
— Мне очень жаль, — прошептал Джаспер. — Очень.
Жаль Верину, жаль Мартина Лютера Кинга.
Жаль Америку.
* * *
В ту ночь «внутренние города» Соединенных Штатов взорвались.
Дейв Уильямс в бунгало отеля «Беверли-Хиллз», где он жил, с ужасом смотрел по телевизору выпуски новостей. Беспорядки происходили в 110 городах. В Вашингтоне 20 тысяч человек взяли верх над полицией и подожгли здания. В Балтиморе убили шесть человек, и семьсот были ранены. В Чикаго дома по Уэст-Мэдисон-стрит на протяжении трех километров были превращены в руины.
Весь следующий день Дейв не выходил из своего номера — он сидел на диване перед телевизором и курил сигареты. Кого было винить? Это не просто бандиты, а белые расисты разожгли ненависть. И это все люди ничего не делали против жестокой несправедливости.
Люди, такие как Дейв.
В своей жизни он лишь один раз имел шанс выступить против расизма. Это произошло несколько дней назад в телевизионной студии в Бёрбанке. Ему доказывали, что белая женщина не может целовать чернокожего мужчину на американском телевидении. Его сестра требовала, чтобы он не подчинился этому расистскому правилу. Но он склонился перед предрассудком.
Он убил Мартина Лютера Кинга, как это сделали Генри Лоуб, Барри Голдуотер и Джордж Уоллес.
Его шоу будут показывать завтра, в субботу, в восемь часов вечера, без поцелуя.
Дейв заказал в номер бутылку бурбона и заснул на диване.
Утром он проснулся рано, зная, что ему делать.
Он принял душ, выпил пару таблеток аспирина, чтобы справиться с похмельем, надел самую консервативную одежду, какая у него была: зеленый пиджак в клетку с широкими лацканами и брюки-клеш. Он заказал машину и поехал на студию в Бёрбанке. В десять он был там.
Он знал, что Чарли Лэклоу будет в своем кабинете даже в выходной день, потому что суббота — трансляционный день и обязательно в последнюю минуту возникнет какой-нибудь переполох; подобный тому, какой Дейв собирается создать.
Дженни, секретарша Чарли средних лет, сидела за столом в приемной;
— Доброе утро, мисс Причард, — поздоровался с ней Дейв. Он относился к ней с особым почтением, потому что Чарли был груб с ней. Как результат она обожала Дейва и готова была сделать для него все, что угодно. — Узнайте, пожалуйста, расписание рейсов в Кливленд.
— В Огайо?
Он улыбнулся.
— Вы знаете какой-нибудь другой Кливленд?
— Вы хотите лететь туда сегодня?
— Как можно скорее.
— Вы знаете, какое расстояние до него?
— Примерно три тысячи километров.
Она взяла трубку.
— Закажите машину, чтобы меня встретили там в аэропорту.
Она сделала у себя пометку и сказала в трубку:
— Когда следующий рейс в Кливленд? Спасибо, не кладите трубку. — Она снова посмотрела на Дейва. — Куда вы хотите ехать в Кливленде?
— Сообщите водителю домашний адрес Алберта Уортона.
— Мистер Уортон ждет вас?
— Это будет для него сюрпризом. — Он подмигнул ей и вошел в кабинет.
Чарли сидел за письменным столом. По случаю субботы он надел твидовый пиджак без галстука.
— Не могли бы вы сделать два варианта шоу? — сказал Дейв. — Один с поцелуем, а другой без?
— Нет ничего проще, — ответил Чарли. — У нас уже готов вариант без поцелуя для трансляции. Второй вариант мы могли бы сделать сегодня утром. Но мы не будем делать этого.
— Немного позже вам позвонит Алберт Уортон и попросит вас оставить поцелуй. Я просто хочу, чтобы вы были готовы к этому. Вам не хотелось бы разочаровывать нашего спонсора.
— Конечно, нет. Но что заставляет вас быть уверенным, что он передумает?
Дейв вовсе не был уверен, но он не сказал об этом Чарли.
— При наличии двух версий, когда, самое позднее, вы могли бы произвести замену?
— Примерно без десяти восемь по восточному времени.
Дженни Причард просунула голову в дверь.
— Вам зарезервирован билет на рейс в одиннадцать часов, Дейв. До аэропорта отсюда одиннадцать километров. Так что вам нужно выезжать сейчас.
— Все, я бегу.
— Лететь вам четыре с половиной часа. С учетом разницы во времени вы приземлитесь в шесть тридцать. — Она дала ему листок бумаги с адресом мистера Уортона. — Вы, должно быть, будете там около семи.
— Таким образом, у меня будет достаточно времени, — сказал Дейв.
Он помахал Чарли и сказал:
— Оставайтесь у телефона.
У Чарли был озадаченный вид. Он не привык, чтобы им командовали.
— Я не собираюсь никуда отлучаться, — сказал он.
В приемной мисс Причард подсказала Дейву:
— Его жену зовут Сузан, а детей Кэролайн и Эдвард.
— Спасибо. — Дейв закрыл дверь Чарли. — Мисс Причард, если вам когда-нибудь надоест работать у Чарли, мне нужен секретарь.
— Мне давно надоело, — сказала она. — Когда мне начинать?
— В понедельник.
— Если я приду в отель «Беверли-Хиллз» в девять?
— Давайте в десять.
На машине для обслуживания постояльцев отеля Дейв доехал до Лос-Анджелесского международного аэропорта. Мисс Причард позвонила в авиакомпанию, и его встретила стюардесса, которая проводила его через зал для почетных гостей, чтобы миновать толпу в зале отлета.
Поскольку его завтрак состоял только из двух таблеток аспирина, он был рад ланчу, поданному в самолете. Когда самолет подлетал к городу на берегу озера Эри и начал снижаться, он придумывал, что скажет мистеру Уортону. Это будет нелегко. Но если он все хорошо изложит, то, возможно, ему удастся переубедить Уортона. Это компенсировало бы его первоначальное малодушие. Он горел желанием сообщить сестре, что очистил свою совесть.