Граница вечности
Шрифт:
— Сейчас без пятнадцати восемь, мистер Уортон, — решил подвести черту Дейв. — Чарли Лэклоу сейчас ждет у телефона. Если вы позвоните ему в течение ближайших пяти минут, у него будет время поменять Ленты. Решение за вами.
В комнате наступила тишина, Уортон думал минуту. Потом он встал.
— Думаю, вы правы, — сказал он и вышел в холл.
Они все услышали, что он набирает номер телефона. Дейв закусил губу.
— Пожалуйста, мистера Лэклоу… Привет, Чарли… Да, он здесь, пьет чай с тортом… Мы долго обсуждали это, и я звоню, чтобы просить тебя не выкидывать поцелуй… Да, я так считаю. Благодарю, Чарли. Всего хорошего.
Дейв услышал, как Уортон положил трубку, и дал чувству ликования овладеть собой.
Мистер Уортон вернулся в комнату.
— Ну вот, дело сделано, — сказал он.
— Спасибо, мистер Уортон, — проговорил Дейв.
***
— С поцелуем все прошло отлично, успех полный, — сообщил Дейв Иви за обедом в «Поло-лаундж» во вторник.
— Значит, «Нэшнл соуп» извлекла выгоду?
— Так говорит мой новый друг мистер Уортон. Продажи порошка «Фоум» не сократились, а даже выросли.
— А шоу?
— Тоже успех. Какое-то время оно еще будет идти.
— И все это благодаря тому, что ты поступил правильно.
— Положено хорошее начало моей самостоятельной карьеры. Неплохо для того, кто заваливал все экзамены.
За их столик подсел Чарли Лэклоу.
— Извините, что опоздал, — неискренне сказал он. — Мы готовили совместный пресс-релиз с «Нэшнл соуп». Поздновато, правда, прошло три дня после шоу, но они хотят заработать за счет хорошей рекламы.
Он дал Дейву две бумажные страницы.
— Можно взглянуть? — спросила Иви. Она знала, что Дейв плохо читает. Он отдал страницы сестре. Через минуту она сказала:
— Дейв! Послушай, что они про тебя пишут: «Я хочу выразить признательность директору-распорядителю компании «Нэшнл соуп» Алберту Уортону за его смелость и решительность, с которыми он настаивал на трансляции шоу с вызвавшим противоречивые суждения поцелуем». Ну и наглость!
Дейв взял обратно страницы.
Чарли дал ему шариковую авторучку.
Дейв написал «Согласен» вверху страницы, подписал ее и отдал Чарли.
Иви воскликнула:
— Это возмутительно!
— Согласен, — сказал Дейв. — Но это шоу-бизнес.
Глава сорок третья
В тот день, когда Димка развелся, помощники кремлевских лидеров собрались на совещание, чтобы обсудить кризис в Чехословакии.
Димка ликовал. Он очень хотел жениться на Наталье, и сейчас одно из основных препятствий было устранено. Ему не терпелось сообщить ей эту новость, но когда он вошел в комнату имени Нины Ониловой, там уже сидели некоторые другие помощники, и ему пришлось ждать.
Когда она появилась, с вьющимися волосами, ниспадающими вокруг лица, что его очаровывало, он широко улыбнулся ей. Она не знала причины, но ответила ему радостной улыбкой.
Димка почти так же радовался тому, что происходило в Чехословакии. Новый лидер в Праге Александр Дубчек оказался реформатором в Димкином духе. Впервые с тех пор, как Димка начал работать в Кремле, советский приспешник заявил, что его вариант коммунизма может не совпадать с советской моделью. Дубчек объявил программу действий 5 апреля. Она включала свободу слова, право передвижения, прекращение незаконных репрессий и более широкую самостоятельность промышленных предприятий.
И если это сработало бы в Чехословакии, это могло бы сработать также в СССР.
Димка всегда считал, что коммунизм можно реформировать, в отличие от своей сестры и диссидентов, убежденных, что его нужно ликвидировать.
Совещание началось, и Евгений Филиппов представил доклад КГБ, в котором говорилось, что буржуазные элементы пытаются подорвать чехословацкую революцию.
Димка тяжело вздохнул. Это было типично для Кремля при Брежневе. Когда народ сопротивлялся властям, их никогда не интересовало, есть ли для этого обоснованные причины, а всегда искали — или придумывали злонамеренные мотивы.
Димка скептически отнесся к выводам доклада.
— Я сомневаюсь, что в Чехословакии осталось много буржуазных элементов после двадцати лет коммунистического режима, — сказал он.
В качестве доказательства Филиппов предъявил два документа. Одним из них было письмо Симона Визенталя, директора Еврейского центра документации в Вене, в котором он высоко оценивает деятельность сионистских; коллег в Праге. Вторым документом была листовка, напечатанная в Чехословакии, с призывом к Украине отделиться от ССCP.
Сидевшая напротив Наталья Смотрова высмеяла неуклюжую уловку:
— Это не документы, а явная липа. Просто невероятно, чтобы Симон Визенталь занимался контрреволюционной деятельностью в Праге. КГБ способен работать гораздо лучше.
— Дубчек раскрыл свою предательскую сущность, — злобно сказал Филиппов.
В его словах содержалась крупица правды. Когда прежний чешский лидер стал непопулярен, на его место с одобрения Брежнева посадили Дубчека, потому что он казался покладистым и надежным. Его радикализм стал неприятной неожиданностью для кремлевских консерваторов.
— Дубчек позволил газетам нападать на коммунистических лидеров, — продолжал Филиппов.
Здесь его позиция была слаба. Предшественник Дубчека Новотный плутовал, и сейчас Димка решил поставить точки над «i».
— Получившие свободу газеты предали гласности тот факт, что Новотный пользовался правительственной импортной лицензией для покупки лимузинов «ягуар», а потом продавал их своим коллегам по партии с большой выгодой. Ты действительно хочешь защищать таких людей, товарищ Филиппов? — с наигранным недоверием спросил Димка.