Граница вечности
Шрифт:
После разговора с Гоулдом Джаспер поехал в мотель «Лорен», где остановился Кинг. Это было двухэтажное здание с балконами, выходившими в сторону автомобильной стоянки. Джаспер заметил белый «кадиллак», взятый напрокат, как он знал, для Кинга вместе с водителем мемфисским похоронным агентством, принадлежащим негру. Рядом с машиной стояла группа помощников Кинга, среди которых Джаспер заметил Верину Маркванд.
Она была так же сногсшибательно великолепна, как пять лет назад, но выглядела иначе. Она сделала себе прическу «афро» и носила свободное платье и бусы. Джаспер заметил тонкие морщинки вокруг ее глаз от напряжения, и подумал, каково это работать с таким человеком, которого столь страстно обожают и одновременно так сильно ненавидят, как Мартин Лютер Кинг.
Джаспер улыбнулся ей самой обаятельной улыбкой, представился и сказал:
— Мы с вами встречались.
Она настороженно посмотрела на него.
— Не думаю.
— Конечно же, встречались. Впрочем, нет ничего удивительного, что вы не помните. Это было 28 августа 1963 года. В тот день произошло много всего.
— Самое главное: Мартин выступил с речью «У меня есть мечта».
— Я был начинающим журналистом и просил вас организовать для меня интервью с доктором Кингом. Вы дали мне от ворот поворот. — Джаспер еще вспомнил, как он был потрясен красотой Верины. Сейчас он испытывал такой же прилив чувств, как и тогда.
Она смягчилась и с улыбкой сказала:
— Как видно, вы и сейчас хотите просить об интервью.
— В выходные здесь будет Сэм Кейкбред. Он будет беседовать с Генри Лоубом. И ему также нужно взять интервью у доктора Кинга.
— Я постараюсь сделать все от меня зависящее, мистер Мюррей.
— Пожалуйста, называйте меня Джаспер.
Она помолчала.
— Удовлетворите мое любопытство. Как мы познакомились в тот день в Вашингтоне?
— Я завтракал с конгрессменом Грегом Пешковым, другом нашей семьи. А вы были с Джорджем Джейксом.
— И где вам довелось побывать с тех пор?
— Во Вьетнаме некоторое время.
— Воевали?
— Да, видел боевые действия. — Он не любил говорить об этом. — Могу ли я задать вам личный вопрос?
— Попробуйте. Но я не обещаю, что отвечу на него.
— Вы по-прежнему встречаетесь с Джорджем?
— Я не буду отвечать.
В этот момент они оба услышали голос Кинга и подняли голову. Он стоял на балконе своего номера, смотрел вниз и что-то говорил одному из помощников поблизости от Джаспера и Верины на автостоянке. Кинг заправлял рубашку в брюки, словно одеваясь после душа. Вероятно, он собирается ужинать, подумал Джаспер.
Кинг оперся обеими руками на перила, наклонился вперед и кому-то весело говорил:
— Бен, я хочу, чтобы ты сегодня спел для меня «Мой любимый Господь» так, как ты никогда не пел раньше, иначе говоря, очень хорошо.
Водитель белого «кадиллака» крикнул ему:
— Становится прохладно, преподобный. Вам лучше надеть бы пальто.
— Хорошо, Джоунси, — ответил Кинг и выпрямился. Прозвучал выстрел.
Кинг отлетел назад, раскинул руки, как человек на кресте, стукнулся о стену и упал.
Верина вскрикнула.
Помощники Кинга укрылись за белым «кадиллаком». Джаспер упал на одно колено. Верина присела на корточки перед ним. Он обхватил ее обеими руками, прижав ее голову к своей груди, и стал искать глазами, откуда был произведен выстрел. На противоположной стороне улицы находилось здание, в котором, вероятно, сдавались меблированные комнаты.
Второго выстрела не последовало.
Какое-то мгновение Джаспер собирался с мыслями. Он выпустил Верину из защитительного объятия.
— Вы не ранены? — спросил он.
— Мартин! — воскликнула она, взглянув на балкон.
Они с опаской встали, хотя стрельбы больше не было.
Не говоря ни слова, они оба по наружной лестнице взбежали на балкон.
Кинг лежал на спине с ногами, поднятыми вверх на перила. Ралф Абернети и Билли Кайле, еще один борец за гражданские права, в очках и с виду добродушный, склонились над ним. Со стороны автостоянки доносились крики и стоны людей, на чьих глазах было совершено покушение.
Пуля проделала отверстие в шее, разнесла челюсть и сорвала галстук. Рана была ужасная, и Джаспер сразу понял, что в Кинга стреляли разрывной пулей. Кровь растекалась по плечам Кинга.
Абернети выкрикивал:
— Мартин! Мартин! Мартин!
Он похлопал Кинга по щеке. Джасперу показалось, что на лице Кинга появилось едва заметное осознанное выражение.
— Мартин, это Ралф. Не волнуйся, — говорил Абернети. — Все будет хорошо.
Губы Кинга беззвучно шевельнулись.
Кайле первым бросился к телефону в номере. Он схватил трубку, но, вероятно, на коммутаторе никого не было. Кайле начал колотить кулаком по стене и кричать:
— Ответьте! Ответьте! Ответьте!
Потом он бросил попытки дозвониться, выбежал на балкон и крикнул людям на автостоянке:
— Вызовите «скорую»! В доктора Кинга стреляли.
Кто-то обернул раздробленную голову Кинга полотенцем из ванной комнаты.
Кайле взял оранжевого цвета покрывало с кровати и накрыл им тело Кинга до раздробленного подбородка.
Джаспер кое-что понимал в ранах. Он знал, сколько крови может потерять человек и от каких ран он может выжить и от каких нет.
Он не питал никаких надежд относительно Мартина Лютера Кинга.
Кайле приподнял руку Кинга, разжал пальцы и вынул из его ладони пачку сигарет. Джаспер никогда не видел, чтобы Кинг курил: очевидно, делал это, когда оставался один. Даже сейчас Кайле оберегал своего друга. Этот жест тронул Джаспера до глубины души,
Абернети продолжал обращаться к Кингу:
— Ты слышишь меня? Ты слышишь меня?
Джаспер увидел, что цвет лица Кинга резко изменился. Коричневая кожа побледнела и приобрела землисто-серый оттенок. Красивые черты лица стали неестественно неподвижными.