Граница. Россия глазами соседей
Шрифт:
После десяти недель напряженного путешествия по безлюдным просторам измученная команда под предводительством Дежнева подошла наконец к устью реки, где было решено перезимовать. К началу весны из членов экипажа в живых остались всего тринадцать человек. В конце того же года Дежнев основал Анадырский торговый острог в шестистах километрах вверх по реке. Судя по тому, что он пробыл там целых двенадцать лет, дела шли довольно успешно. Домой Дежнев вернулся спустя двадцать лет после того самого дня, когда, покинув Якутск, он отбыл на восток в поисках новых племен для сбора дани. Но домой он приехал не с пустыми руками, а прихватив с собой несметное количество моржовых клыков.
Почти девяносто лет спустя,
Именно с реки Анадырь несколько дней назад начался последний этап моего большого путешествия по России. Но путь мой начался не с дежневского Анадырска, а с небольшого поселка, основанного в 1889 году в устье этой реки, – в шестистах километрах от того самого места, где Дежнев вместе со своими людьми перебил сотни моржей, чтобы впоследствии соорудить башню из ценного материала.
Пустынный берег поражал запущенностью. Вдали, на фоне жилых кварталов с разноцветными зданиями, по мелководью бродила группа рыбаков. В стальной воде мелькали морды любопытных тюленей, а время от времени на поверхности появлялись блестящие изогнутые спины белух.
Находясь на борту старого советского исследовательского судна «Академик Шокальский», названного в честь русского океанографа Юрия Шокальского, я отправлялась в четырехнедельное путешествие с востока на запад по Северо-Восточному проходу. Вместе с сорока семью другими пассажирами нам предстояло проделать 5650 морских миль, что составляет более десяти тысяч километров. Путь должен пролегать вдоль северной береговой границы России, до самого Мурманска.
Мне с большим трудом удалось приобрести один из последних билетов на эту поездку: почти все они были распроданы еще год назад. Я все время ломала голову над вопросом о том, кто же моими попутчиками? Кому придет в голову добровольно выложить более двадцати тысяч долларов за удовольствие провести четыре недели в двухместной каюте небольшого корабля с удобствами в конце коридора? На путешествие, где единственное развлечение – посещение бесплодных, продуваемых всеми ветрами островов?
Вокруг трапа столпилась группа сгорбленных пожилых людей с покрытыми морщинами лицами, в ярких куртках фирмы «Гортекс», с дорогущими биноклями и еще более дорогими камерами, болтавшимися у них на шеях. Неудивительно, что большинство путешественников пенсионеры, меня больше поразило бы, если бы среди них оказались люди среднего возраста. Многие были такими старыми, что их хрупкие тела дрожали при ходьбе, не давая им возможности без посторонней помощи взобраться по крутому трапу на борт. Некоторые отправились в поездку вместе с супругами, но большинство были вдовцами и путешествовали в одиночку.
За обеденным столом излюбленной темой разговоров были путешествия. Для любого человека, нуждающегося в путевых рекомендациях, лучшего места не найти. Казалось, не осталось ни одного необитаемого острова, где не успели побывать все эти пенсионеры. Сомали? Разумеется, бывали, и не раз. Бутан? Любопытное местечко, а вот его восточная часть пока что еще должным образом не исследована. Йемен? Занимательная культура, но водится за ними один грешок – воюют. Вскоре выяснилось, что из всех сорока восьми человек я единственная, кто никогда раньше не бывал в антарктической экспедиции. Большинство из них не раз совершали подобные вояжи, а некоторые даже знали друг друга по предыдущим поездкам.
Разговоры бывалых путешественников продолжились утром за завтраком, а к обеду общие темы приняли форму более подробных, углубленных дискуссий о способах пересечения границ, визовых правилах и альтернативных туристических маршрутах. Наконец подошло время первой экскурсии, которой оказалась прогулка по птичьим скалам на прочных черных надувных резиновых лодках-зодиаках.
– Это по-настоящему увлекательно! – воскликнула я с энтузиазмом, обращаясь к Эли, соседке по каюте, восьмидесятипятилетней абсолютно типичной голландке. Она, как всегда, была поглощена распаковкой своих вешалок, универсальных розеток и предметов одежды с различными логотипами, купленной ею во время предыдущих путешествий.
– Занимательно? – уставилась она на меня непонимающим взглядом. – Что ты имеешь в виду?
– Я никогда раньше не плавала на зодиаке, – пояснила я.
Эли с искренним удивлением уставилась на меня широко раскрытыми глазами:
– А вот я уже сотни раз бывала на зодиаках. Сотни раз!
Море было неспокойно, спущенные на воду неподалеку от нашего корабля зодиаки сильно раскачивало на волнах, и они подскакивали то вверх, то вниз. Чтобы не свалиться в воду, взбираясь на них, необходимо было дождаться момента, когда резиновая лодка окажется за гребнем волны. Сосредоточенно улыбаясь, пенсионеры, подпрыгивая один за другим, по очереди врезались в надувную лодку. В глазах их читался смертельный ужас.
– Похоже, времечко мое подходит к концу! – воскликнула Элисон, американка лет семидесяти, заливаясь заразительным хриплым смехом. – Только за прошлый год я потеряла пятерых друзей.
Пока мы подплывали к гряде высоких крутых птичьих скал, прямо над нашими головами взвились в небо тысячи моевок и кайр. Аккомпанементом к птичьим крикам служили щелчки метровых фотообъективов; стремясь ухватить наиболее удачные птичьи ракурсы, пожилые исследователи с видом знатоков перегибались через лодочные борта, их тела выделывали дерзкие, почти акробатические трюки. Казалось, что никто, кроме меня, – чей род, между прочим, веками ведется от поколений рыбаков и жителей Приморья, – не обращал ни малейшего внимания на суровые волны. Я чувствовала, как к горлу подступил комок, в глазах закололо, навернулись слезы. Наконец, собрав остатки былого достоинства, я кое-как заставила себя взобраться в маленькую лодку рядом с двигателем, где поменьше качало.
Оставалось 27 дней. Последний рубеж.
Как-то раз, года три с половиной назад мне приснилось, будто я гуляю по огромной карте. Маршрут пролегал вдоль красной извилистой линии – российской границы. Пока я переходила из страны в страну, с севера и востока перед моими глазами маячила огромная территория России. Проснувшись, я поняла, о чем я напишу следующую книгу: она будет посвящена моему путешествию вдоль российской границы – от Северной Кореи до самой северной точки Норвегии.
И я немедля приступила к планированию маршрута. Начать решила с Пхеньяна, чтобы затем постепенно пробираться на запад, домой, в Европу, в родную Норвегию. У демократической, плюралистической Норвегии и закрытой Северной Кореи не так уж много общего, кроме общей границы с Россией. То же самое можно сказать и о Китае, Монголии, Казахстане, Азербайджане, Грузии, Украине, Беларуси, Литве, Польше, Латвии, Эстонии и Финляндии. Исключение составляет Китай, окруженный таким же количеством стран, что и Россия, общим счетом четырнадцать.