Граница. Таежный роман. Карты
Шрифт:
Очкастый выдержал паузу, потом расплылся в улыбке.
— Ха-ха-ха! — проквохтал он и запел какую-то дурацкую песню, выкладывая свои карты по одной. — Извините, я обознался, вы так похожи на мою сестру…
Он выложил три дамы и две девятки. Тоже три и две, но карты очкастого были старше, чем карты Галины, и выигрыш остался за ним. Деньги, лежавшие в сумочке у Галины, кончились. Можно было извиниться и выйти из игры. Можно было продолжать, задействовав припасенный на груди резерв. Что же делать? Галина успела перепробовать все трюки, которые более или менее складно выходили у нее накануне, но тщетно: шулера неизменно выигрывали. Надеяться на чудо? Поступить благоразумно и отступить?
А что, если просто выхватить пистолет, наставить его на этих гадов и потребовать деньги?! Гораздо вернее и проще, чем выигрывать частями. Правда, никто никогда не учил Галину фокусам с огнестрельным оружием, но ведь шулера-то этого знать не могли. Эффект неожиданности и эффект направленного в лоб пистолета могут сработать…
Идея казалась удачной не более одного мгновения. Галина вспомнила, с какой легкостью разоружил ее Голощекин, поймав за руку и заставив бросить нож. Эти люди вряд ли выпустят ее без боя, а учитывая, сколько суеты будет, пока они выложат нужную сумму, в какой темноте и тесноте придется пробираться к выходу… Нет, даже если она выйдет с деньгами из купе, то, скорее всего, ей не удастся сойти с поезда. Даже если она обставит этих мужичков за карточным столом, они навряд ли просто помашут вслед ей и своим деньгам, а уж если она попытается элементарно ограбить их… Тогда лучше было просто пройтись с оружием по составу и перетряхнуть кошельки тех, кто катится на отдых с приисков и дальневосточных портов. Опять же выходить сейчас — значило остаться один на один с тайгой, без машины, без защиты…
Галине нужно было немного времени, чтобы собраться с мыслями. Глотнуть свежего воздуха, размять уставшие ноги, проветриться и принять решение.
— У меня есть еще немного денег… — сказала она, собирая губы бантиком. — Я принесу.
И приподнялась, ожидая, что ее соперники с готовностью поднимут чемодан, освободят ей проход. Ничуть не бывало. «Инженер» замер, словно истукан, очкарик сидел, напевая свой дешевый шансон и раскладывая купюры по старшинству, кавказец смотрел на нее с откровенной насмешкой. Они считали, что все деньги уже перетекли из сумочки самодовольной дамочки в их карманы. Но, судя по всему, у кавказца и у очкарика оставался еще кое-какой интерес к обобранной путешественнице. Известный интерес, обозначенный в самом начале сальной шуткой. Еще немного, и они предложат своей гостье сыграть на последнюю ставку, которую она способна им предложить.
— Мадам, это — поезд, — авторитетным тоном заявил генацвале, откидываясь на спинку. — Если вы оставили деньги в купе, то можете за ними не ходить, они давно уже сошли на полустанке или еще едут, но по другому билету. Поэтому деньги надо всегда держать при себе. — Он похлопал себя по карману пиджака.
— Мои, например, всегда при мне, — демонстрируя до неприличия раздувшийся бумажник, сообщил очкастый. Он вроде бы смотрел Галине в лицо, но взгляд его то и дело соскальзывал вниз.
Они смеялись, раздевали ее взглядами. Они ее ни в грош не ставили, полагая, что вполне могут вершить ее судьбу, поворачивая ее так и этак, играя, как кошка с мышкой. Как кот с мышкой. Они еще не выиграли, но смотрели на нее с самодовольными ухмылками, с тем выражением, с каким смотрел Голощекин, когда она отмахивалась от него кухонным ножом. Они точно так же уверены, что сильнее, уверены в своем безусловном превосходстве…
Зря, мальчики!
И тогда Галина приняла решение. Играть. Будь что будет. Пусть у нее не получится какой-нибудь сложный трюк, пусть она ошибется. На крайний случай у нее есть полная обойма от майора Ворона. Этим троим она обеспечит веселую ночку!
— Мои тоже… при мне, — застенчиво улыбаясь, ответила Галина. — Только, извините, мальчики, мой сейф в укромном месте. — Она выразительно повела плечами. — На три секунды отвернитесь!
Явно не ожидавшие, что у дамочки и впрямь окажутся наличные, игроки обменялись выразительными взглядами и добросовестно отвернулись, насколько это позволяло тесное купе. Кавказец, правда, уставился на отражение Галины в темном стекле окна, но та перехватила этот взгляд и грозно сдвинула брови. Генацвале покорно опустил веки и развернул голову еще на четверть оборота.
Галина, нарочно громко шурша, вытащила из лифчика запасенные деньги, локтем смахнула в сумочку лежавшую на чемодане колоду карт и немедленно выложила на ее место вторую, точно такую же, если не считать небольшой подготовки, которую она провела, прежде чем отправиться на игру, да порядка карт, разложенных определенным образом. Кое-какие несложные приемы, которым научил ее Валентин. Основная масса фокусов на поверку оказывается такой ерундой, что стыдно становится, как же ты сам не догадался, в чем секрет. А карточные фокусы чаще, чем другие, оказываются или нехитрым математическим расчетом, или комбинацией простых, но точных движений.
Какой-то час понадобился Галине, чтобы подготовить новую колоду к игре. Час времени, булавка и увеличительное стекло, добытое из старого диапроектора, который пылился под сервантом с тех пор, как там перегорела лампочка. Даже ерундовую лампочку Лешка не мог раздобыть! Что за наказание…
Сверху на колоду Галя положила пачки денег.
— Все-все. Поворачивайтесь, я готова, — объявила она, кокетливо расправляя плечики платья. — Вот посмотрите, чтобы не было недоверия. — Галина придвинула к очкастому верхнюю пачку.
Мужчины еще больше удивились, увидев перед собой деньги в пачках. Не то чтобы банковские упаковки были в диковинку, но уважение к себе они вызывали.
Очкастый осмотрел ленты, придирчиво ища крохотные надрывы, которые появляются, каким бы ловким ни был жулик, вытягивавший купюры при помощи пинцета или двух портняжных игл, заглянул внутрь стопки. Ничего подозрительного не обнаружил и аккуратно положил плоские бумажные кирпичики один на другой.
Внимание его сообщников также было сосредоточено на деньгах. Точнее, взгляды их переходили с денег на сосредоточенное лицо очкастого.
Галина тем временем взяла колоду, протянула для снятия кавказцу. Тот, не глядя, двинул, Галя ловко сложила карты так, что сдвинутые легли на прежнее место, и принялась раздавать.
«Инженер» взял свои карты и чуть шевельнул ноздрями. Он как будто принюхивался. Карты для него Галина заготовила неплохие. Такие же неплохие, как и для остальных. Только чуть похуже, чём отложила для себя. А «инженер» всегда принюхивался, если приходила хорошая карта, — словно хорошая комбинация, как и хорошее блюдо, должна еще и соответствующе благоухать.
Интересно, улавливал ли его крючковатый нос запахи, исходящие от карт других игроков или, скажем, душок от верхней карты в колоде?
Очкарик ничем себя не выдал. С одинаковым успехом у него на руках мог быть покер в тузах, а мог быть сплошной мусор, «шваль», как выражаются игроки. По лицу его не было никакой возможности прочесть что-то о его картах. Время от времени, правда, свет падал на него так, что в очках мелькало отражение карт. Можно было, по крайней мере, определить их цвет и заметить, много ли среди них картинок. Но сейчас это не требовалось. Галина и так знала, что на руках у очкастого три десятки, валет в бубнах и дама треф. Она ведь сама их разложила.