Граничник
Шрифт:
Мазал он так, что на это было больно смотреть. Не меньше половины выстрелов уходили куда угодно, но не в тела отступников. Часть их все же цели достигали: один, второй, третий — ослепленные и дезориентированные бандиты падали на землю мертвыми или ранеными. Но, конечно, такое везение не могло продолжаться долго. К моменту, когда пистолет сократил количество врагов вполовину, они пришли в себя и бросились на воспитанника.
— Тело знает! — в последний раз напомнил я ему. — Поверь. Как в Господа веруешь — поверь в то, что ты это можешь!
А потом стало не до того. Сразу четверо сектантов налетели на мальчишку.
Вблизи
Первый удар короткого копья воспитанник пропустил. Слова — одно, а дела — совсем другое. Можно сколько угодно верить в память тела, которое годами изнурялось жестокими тренировками, но сознание одиннадцатилетнего мальчишки не было готово принять это вот так сразу. Подозреваю, рассудочно он был уверен, что все происходящее с ним сейчас не более чем сон. От которого можно избавиться, если сильно закричать и проснуться.
К счастью, острие копья из кости было нацелено плохо — сказывалось действие светошумовой гранаты. Оно лишь скользнуло по груди Стража и не смогло пробить тонкую, но очень прочную куртку. Не броню, конечно же, броня движение стесняет и мало кто из граничников таковой пользовался. Но от таких ударов и таким оружием полевая военная форма со складов из прошлого могла уберечь.
Стефан вскрикнул, совершенно по-мальчишечьи, хотя голос и принадлежал почти тридцатилетнему мужчине. Зарычал и взмахом квача перерубил древко копья вместе с рукой сектанта. А после наконец отпустив рассудком знающее, что делать, тело, пошел пластать отступников, практически не встречая сопротивления.
Первого, который остался без оружия и руки, визжащего, как хряк в ноябре, заколол в сердце. Увернулся от удара дубины второго и, используя инерцию разворота, локтем в висок сбил его с ног. Третьего просто развалил чуть ли не надвое вместе с выставленным для защиты ржавым железным тесаком. Четвертый, стоявший дальше всех, развернулся и бросился бежать.
К этому времени стали подниматься на ноги и приходить в себя те, кто от взрыва гранаты пострадали больше. Стефан не дал им даже тени шанса. Скачками — иначе и не скажешь — носился от одного к другому, и увлеченно лишал сектантов жизни. Только последнего, услышав мои слова сквозь шум крови в голове, пощадил — оглушил рукоятью.
— Отличная работа, Страж! — похвалил я его, когда он закончил и принялся бродить среди трупов, выискивая тех, кто мог выжить.
Похвалил, а сам скривился. Перебить горстку дикарей, имея качественное превосходство в вооружении — невелика заслуга для граничника. Но для одиннадцатилетнего мальчугана и это подвиг.
— Поверил, что можешь? — уточнил я.
— Я представил, что это сон, — отозвался тот, все еще возбужденно дыша. — А во сне же все бывает.
Вот те на! Пластична детская психика, нечего сказать. Я со своими «верь в себя, как в Господа!», а он просто представил, что все вокруг сон, а он в этом сне непобедимый воин Христов. И нет ему равных.
— Правильно сделал, — но это мнение при заседании епархиальной коллегии, когда мы до нее доберемся, я озвучивать не буду. — Так и впредь поступай.
Я заставил дрона описать вокруг нашей позиции широкий круг, чтобы убедиться в отсутствии других врагов. Никто не подкрадывался, не таился — все, сколько их было, сектанты лежали перед нами.
— Добей тех, кто еще дышит. И сделай это ножом, что у тебя на голени укреплен — береги заряд квача. Нам теперь без транспорта до Новгорода долго добираться.
Одиннадцать мертвых тел Стефан аккуратно сложил в курган, а последнего живого мы быстренько допросили. Посадили спиной к остову потушенного байка так, чтобы он смотрел прямо на тела своих товарищей, и стали задавать вопросы.
Пришедший в себя бандит запираться не стал. Некоторое время, конечно, потратил на проклятия и угрозы, а после парочки зуботычин сломался и вывалил все, что знал. Я, по мере его рассказа, мрачнел все больше и больше.
С другой стороны, а чего я ждал? Едва только гранатомет увидел, как все сразу понятно стало. Сам обнаружить нас Золотоголовый не мог — не по зубам демону углядеть человека, верой укрытого. Вот и поднял рабов своих, всех, до кого дотянуться смог.
То есть, с самим-то Высшим отступники не встречались, много чести для такого сброда. Но демон из низших к ним приходил, и не только к этим, да. Он и указал, где можно найти древнее оружие, и приблизительное направление нашего движения. Обещал, в случае удачи, озолотить сектантов дарами: образцами технологий прошлого и собственной магией. Это сделало бы их ватагу самой сильной в этой глуши, остальных бы силой привели к покорности, но не сложилось. Мальчик в теле Стража убедил себя в том, что спит, и снится ему, как он стал Стражем, сильным и быстрым.
— Давай-ка проверим, Стефан, что осталось целым после взрыва байка. Для нас теперь каждая мелочь может стать спасением.
От руин Перми мы удалились едва ли километров на семьдесят. Сверившись в очередной раз с картой, я пришел к выводу, что нам следует немного сменить направление, чтобы еще через километров пятьдесят выйти к ближайшей общине, которая тут обитала. Синие Глины — так называлось сельцо до прихода Ассамблеи, ныне же — Малахия, в честь ветхозаветного пророка. Обитало там, согласно переписи, почти семь сотен душ постоянного населения, а еще множество охотников, которые туда заходили, чтобы обменять добычу на припасы.
Это было самое крупное поселение в окрестных землях и, разумеется, там имелся пост Граничной Стражи. Даже не пост — представительство. В наличии были так же жрецы гражданской ветви Ассамблеи, те, которые больше занимались спасением душ, чем тел. Ранее я не хотел делать крюк и заезжать туда. Считал, что это бы стало потерей времени. Пока убедишь малахийцев в том, что говорю правду, пока те голубя отправят в епархию — сам-один быстрее доеду и весть довезу.
Сейчас же это рисовалось мне единственным вариантом. Пусть два дня мы туда будем добираться, и еще столько же, скорее всего, мне придется потратить, чтобы достучаться до провинциальных управителей, но это всяко быстрее выйдет, чем пешком отмахать почти тысячу километров. Да и безопаснее мне с людьми будет. Не станет же Золотоголовый открывать десятки Разломов вокруг Малахии, чтобы добраться до моего воспитанника.