Гравитация
Шрифт:
Когда Гаспар закончил со всей травой, солнце уже начинало торопиться к горизонту. Вместо того, чтобы торопиться домой, он потянулся за рубашкой, лежащей на стуле у двери, и заявил:
— Там сломано окно в гараже. Если хотите, я могу починить. Там нужно просто заменить петли.
Надо сказать, достаточно угнетает то чувство, когда ты понимаешь, что многое требует мужской руки, а ты — всего лишь женщина, не способная заметить многие мелочи. Поэтому я не отказываюсь от предложенной помощи.
— Когда тебе будет удобно? — спрашивает Гаспар.
Глава 2
Есть
Такова и моя сестра Нина. Надо сказать, что и ее супруг полностью является ее половиной во всех смыслах этого слова. Это делает Алана так же нежеланным гостем в моем доме. Поэтому, когда раздается звонок, и приятный голосок Нины начинает рассыпаться в сочувствии мне в моем горе, я включаю громкую связь и отправляюсь гладить себе рубашку. Я знаю, что сестра поругает бывшего, а потом закончит все предсказуемой фразой: «Но знаешь, Ивана, мы с Аланом считаем, что тут есть и твоя вина…» с подробным перечислением моих промахов в семейной жизни. Она не предложит помощи, не скажет, что я могу позвонить, если мне станет одиноко или грустно. Зачем? Это не входит в пакет ее опций. Я не хочу вдаваться в грустные размышления, а потому вообще не слушаю то, о чем говорит голос в трубке. Как того и следовало ожидать, она прощается ровно через пять минут, чтобы появиться в следующий раз месяца через два.
Пока я разбираюсь с рубашкой, попутно смотрю на часы, ожидая появления Гаспара. Вот уже две недели, как он приходит, чтобы что-то починить, что-то поправить, и я в какой-то мере даже привыкла к его появлению. Между нами установились уважительно-добрые отношения, мой новый знакомый всегда вежлив и немногословен, как и в день нашего знакомства, так и сейчас, спустя столько времени. Он подмечает такие вещи, какие мне не пришли бы и в голову, а работа в его руках просто горит.
Раздается стук в дверь, и я иду открывать. Синяки прошли, и оказывается, что лицо Гаспара выглядит очень симпатичным, что выгодно отличает его от большинства, которое алкоголь и травка успели превратить в абсолютно малоприятных личностей.
Сегодня он чинит один из столбиков крыльца, который имел наглость сломаться. Я сажусь с книгой в другом углу крыльца и пробую углубиться в чтение. Время от времени я поднимаю голову, чтобы посмотреть на то, как Гаспар управляется с крыльцом. Надо сказать, за его работой приятно смотреть, ни одного лишнего движения, ни суеты или торопливости.
— Давно тут живешь? — Гаспар оборачивается ко мне, когда я достаточно долго молчу в ответ.
— Года два, — я переехала сюда после того, как встретила Габриила.
— А была в Черных скалах? — Гаспар потянулся за инструментом. Я отрицательно качаю головой, — они расположены недалеко отсюда, не совсем скалы, но выглядит потрясающе. Море и действительно черные скалы.
В голосе Гаспара проскальзывает нотка восхищения, и я понимаю, что он и сам под впечатлением от этого места. Я молчу, так как мне нечего сказать — восхищаться тем, чего я не видела, сложно. А дальше Гаспар произносит то, что я никак не ожидала услышать:
— Если захочешь, могу показать их.
Как я давно не слышала подобного. Переехав сюда, в дом, который был куплен на мои деньги, тогда Габриил предпочел вложить свои средства в акции фирмы Алана, я была предоставлена сама себе. По-моему, мы два раза сходили с Габриилом в ресторан на годовщину знакомства, а все остальное время он либо был на работе, либо говорил, что уезжает в командировки.
— Надеюсь, что туда можно добраться пешком, — отвечаю я, размышляя, что мои передвижения слегка ограничены отсутствием машины.
— Нет, это достаточно далеко, — подтверждает мои мысли Гаспар. Значит, я остаюсь без знакомства с Черных скал.
— Ты куришь? — Спрашиваю я.
— Я бы начал курить, если бы не подсчитал — во сколько обойдется мне такая роскошь, — улыбается он уголком губ, — так что желание курить пропало сразу.
Такая рассудительность явно сбивает с толку, особенно когда люди вокруг думают сперва о том, чтобы получить удовольствие, а уже потом — во сколько оно им обойдется.
Сегодня воскресенье, и я, как обычно, собираюсь отправиться в магазин. Положительно, мне надо всё же подумать о машине. Хотя бы самой старой, разбитой и поганенькой. Надоело превращаться в мула. Но, до машины мне ещё далеко, очень далеко. Еще не одна зарплата, которая позволит взять кредит и купить машинку. И вот, я уже иду, мурлыча под нос какой-то мотивчик и радуясь бархатным поцелуям еще не обжигающего светила.
Дохожу до перекрестка, как самый правильный пешеход ворочаю головой, высматривая угрожающих мне зверей на колесах, и обнаружив, что со всех сторон пусто, трогаюсь вперед.
Я блуждаю себе между рядов, голова моя очень довольна и пытается вместо выбора продуктов поразмышлять о чем-то приятном. Например, что надо бы купить новый лак и сделать маникюр, чтобы жизнь вообще стала просто прекрасной. Я покидала в корзину всё, что вспомнила из обширного списка, и раздумываю над тем, что могла забыть.
— Вы забыли маслины.
Сердце вылетело из горла, а из ушей, как в старых мультиках, выскочили две часовые кукушки. Мне показалось, что со мной заговорил прилавок с выпечкой.
Я оборачиваюсь, надеясь, что всё-таки это не стенд заговорил. Позади меня стоит Гаспар, протягивая мне банку маслин, которые я всегда беру для салата.
— Господи Боже, — я перевожу дух, — ты испугал меня.
Потом я недоверчиво задаю следующий вопрос.
— Откуда ты узнал про маслины?
— Я видел тебя несколько раз здесь по выходным, и каждый раз ты не проходила мимо маслин, — он стоит, улыбаясь, и прохожие косятся на нас.