Гражданин галактики. Между планетами
Шрифт:
— Кто получит лошадь? Я могу предложить хорошие деньги. Она не так уж хороша, но я хочу отделаться от своей козы.
— Вопрос уже решен.
— Будь разумнее. Ты слишком обидчив, как и все лягушатники, и не понимаешь своей выгоды. Ну ничего, скоро вас проучат.
Дон был вне себя. Гнев душил его. Кличка «лягушатники» относилась к людям, которые жили на Венере. В общем-то она не была слишком обидной, не более, чем «томми» для англичан или «янки» для американцев, — однако тон и обстоятельства, при которых это было сказано,
Джек быстро встал с кровати и подошел к Солтеру.
— Проваливай, Солти. Я слишком занят, чтобы слушать твою болтовню.
Солтер посмотрел на Дона, на Джека, пожал плечами и сказал:
— Это я слишком занят, чтобы торчать здесь… но я найду время, если ты передумаешь.
Из столовой послышался гонг. Это разрядило обстановку. Несколько мальчиков направились к Двери, и Солтер ушел вместе с ними. Дон задержался.
— Пошли? — сказал Джек.
— Джек…
— Да?
— Ты не мог бы взять Лэйзи?
— Слушай, Дон, я и рад бы тебе помочь, но что мне делать с Леди Мауди?
— Да, пожалуй, ты прав. Но что же мне делать?
— Постой. — Лицо Джека прояснилось.
— Ты ведь знаешь новенького, Скуинти Морриса. Он из Манитобы. У него еще нет своей лошади. Он ездит на разных, на тех, которых мы называем «козы». Он будет хорошо обращаться с Лэйзи, я знаю. Я однажды давал ему Мауди. У него добрые руки.
Дон облегченно вздохнул.
— Ты устроишь это для меня и поговоришь с мистером Ривзом?
— Ты можешь поговорить с ним сам во время обеда. Пойдем.
— Я не хочу есть. И не хочу говорить об этом с директором. — Почему?
— Не знаю. Когда он вызвал меня утром, он мне показался, как бы это сказать… не особенно дружелюбным.
— Что он сказал?
— Дело не в его словах, а в той манере, с которой он держался. Может быть, я и вправду слишком обидчив, но мне показалось, что он рад от меня избавиться.
Дон ожидал, что Джек будет возражать, но тот чуть помолчал, а затем сказал:
— Дон, не принимай это слишком близко к сердцу. Наверное, у директора нервы тоже на пределе. Ты знаешь, что он получил приказ?
— Какой приказ?
— Разве ты не знал, что он офицер запаса? Он получил приказ, который вступает в действие в конце семестра. Без него школой будет руководить миссис Ривз.
Дон и так был взволнован, а теперь у него и вовсе голова пошла кругом. Без него… Как можно так говорить, ведь ничего еще не случилось.
— Это точно, — продолжал Джек. — Я узнал об этом от повара. — Он помолчал. — Послушай, мы с тобой друзья, верно?
— Да, конечно.
— Тогда скажи мне правду. Ты действительно летишь на Марс… или на Венеру, чтобы вступить в армию?
— С чего ты взял?
— Тогда забудем об этом. Поверь, это не повлияло бы на наши отношения. Мой отец говорил, что, когда наступает такой момент, когда нужно идти и сражаться, настоящий мужчина должен сделать
— Если ты что-либо делаешь в этом отношении, это касается только тебя. Ты знаешь, что у меня скоро день рождения?
— Да. И что же?
— Я собираюсь поступить в школу пилотов. Вот почему я спрашивал тебя о твоих планах.
— А-а.
— Но в наших отношениях это ничего не меняет. К тому же… ты летишь на Марс.
— Да, на Марс.
— Вот и хорошо. — Джек посмотрел на часы. — Я должен бежать, а то останусь без обеда. Ты не идешь?
— Нет.
— Пока.
Он убежал. Дон постоял в раздумье. Старина Джек, похоже, слишком серьезно относится ко всему этому, если бросает учебу ради того, чтобы поступить в школу пилотов. Но он не прав. Он не может быть прав.
Дон пошел к стойлам. Лэйзи узнал его и принялся тыкаться мордой в карманы в ожидании кусочка сахара.
— Извини, старина, — печально сказал Дон, — у меня нет ничего, даже морковки. Я забыл.
Он прижался щекой к лошадиной морде, почесал пони за ухом. Он тихо разговаривал с лошадью, все ей объясняя, словно Лэйзи мог понять его.
— Вот такие дела, — сказал он в заключение. — Мне нужно уезжать, и взять тебя с собой я не могу.
Он вспомнил день, когда встретился с ним. Лэйзи был тогда почти жеребенком, но Дон очень боялся его. Он казался огромным, опасным, даже хищным. До приезда на Землю Дон ни разу не видел лошадей. Лэйзи был первым.
Внезапно у Дона перехватило горло, он больше не мог говорить. Он обхватил пони за шею и заплакал.
Лэйзи тихо заржал, ласкаясь к мальчику. Дон поднял голову.
— До свидания, лошадка, береги себя.
Он резко повернулся и побежал к общежитию.
Глава 2
«МЕНЕ, МЕНЕ, ТЕКЕЛ, ФАРЕС»
/Даниил, гл. 5, стих 25/
Школьный вертолет высадил Дона на летном поле Альбукерка. Надо было поспешить, чтобы успеть на ракету, поскольку служба контроля полетов требовала, чтобы ракеты совершали большой крюк, облетая военный центр в Сенде. Когда он поставил багаж на весы, ему еще раз пришлось столкнуться с предписаниями службы безопасности.
— У тебя есть фотоаппарат, паренек? — спросил чиновник у весов.
— Нет, а что?
— Лучи, которыми мы проверяем багаж, засвечивают пленку,
Осмотр закончился — рентгеновские лучи не обнаружили ни одной бомбы в его нижнем белье. Дону вернули багаж, и он ступил на борт ракетоплана «Дорога в Санта-Фе», который курсировал между Юго-Западом и Новым Чикаго. Очутившись внутри, он пристегнул ремни и стал ждать, удобно устроившись на подушке кресла.
Грохот двигателей на старте беспокоил его больше, чем перегрузки. Но когда ракета превысила скорость звука, шум прекратился, остался позади, ускорение нарастало, и он потерял сознание.