Гражданин, политик, воин
Шрифт:
Журналист Фахим Дашти после лечения вернулся в Ходжа Бахауддин, он попытался начать журналистское расследование гибели Масуда: опросил свидетелей, произвел съемки комнаты, где произошло покушение, обнаружил, что при взрыве камера террористов пострадала не слишком сильно. На основании этого он пришел к выводу, что взрывное устройство было закреплено на поясе араба-оператора, от которого остались только голова и ноги. Причем заряд, судя по всему, был не слишком мощным, но был направленного действия, поскольку сидевшие справа и слева от Ахмад Шаха араб-журналист и Масуд Халили остались живы. Уцелел и сам Фахим Дашти, стоявший в момент взрыва за спиной араба-оператора. Журналист полагает, что не все в Афганистане были огорчены гибелью Масуда. Об этом говорит тот факт, что после взрыва террористов международным оператором было зафиксировано несколько телефонных звонков по спутниковой связи с примерно одинаковым сообщением: «Все сделано».
На
После избрания Хамида Карзая президентом Афганистана и укрепления его власти активизировалось постепенное отстранение панджшерцев от занимаемых ими постов. Причем делалось это довольно умело. Ближайшие соратники Ахмад Шаха Масуда, составлявшие ядро «Северного альянса» и доминировавшие в то время на афганской политической арене и занимавшие ключевые посты в государственных структурах, стали утрачивать свои позиции. Выдвижение Ахмад Зия Масуда (брата национального героя) в июле 2004 года кандидатом на пост первого вице-президента на октябрьских президентских выборах фактически означало отстранение от дел маршала Фахима, а решение Юнуса Кануни 52 баллотироваться на пост президента Афганистана и переход его в оппозицию к Карзаю внесло еще больший раскол в ряды панджшерцев. Одновременно Хамиду Карзаю удалось заручиться поддержкой бывшего президента Афганистана Б.Раббани, тестя Ахмада Зия Масуда, а также нейтрализовать двух известных полевых командиров — А.Р.Дустома и Исмаил-хана. Созданный Ахмад Шахом Наблюдательный совет («Шура-йе назар») перестал играть роль координирующего центра.
После президентских выборов, где Кануни набрал 16,8% голосов, он создал и возглавил Фронт национального взаимопонимания Афганистана. Позже он баллотировался для избрания депутатом в нижнюю палату парламента.
Избрание парламента страны стало кульминацией политического процесса и завершающей фазой афганской «дорожной карты», разработанной лидерами афганских политических фракций при активном участии ООН и политиков ряда западных стран на Боннской конференции в декабре 2001 года.
Соратники Масуда, к сожалению, нарушили его заветы, не сумев сохранить единство и реализовать его идеи, фактически отойдя от намеченного им курса развития Афганистана, в период избирательной кампании в парламент страны каждый в отдельности пытались использовать его имя и популярность в народе в корыстных целях, фактически пороча его память.
Показательной в этом отношении стала Международная конференция, посвященная четвертой годовщине гибели Ахмад Шаха Масуда, проведенная с особым размахом и представительством 7–8 сентября 2005 года накануне парламентских выборов. Гости и участники (около 3 тысяч человек) разместились под сводами громадного тента, предоставленного Германией и раскинутого на стадионе Кабульского политехнического института, где в декабре 2003 г. — январе 2004 г. проходили заседания Конституционной Лойя Джирги. Организаторы стремились придать мероприятию поистине общенациональный характер. На конференции было зачитано приветственное послание главы государства Хамида Карзая. Среди зарубежных участников были делегации России, Великобритании, Франции, Германии, Швейцарии, Таджикистана, Ирана, послы ряда зарубежных стран, представители ООН, НАТО, Европейского союза, командования Международной антитеррористической коалиции и миротворческих сил (ISAF). Был представлен весь цвет политической элиты Афганистана: первый вице-президент страны Ахмад Зия Масуд (брат национального героя), Ахмад Вали Масуд (брат национального героя, президент фонда Ахмад Шаха Масуда), члены правительства, лидеры «джихада» экс-президент Афганистана Бурхануддин Раббани, председатель Конституционной Лойя Джирги Себгатулла Моджаддеди, лидер Исламского союза за освобождение Афганистана Абдур Расул Сайаф, бывший министр обороны, опальный маршал Мухаммад Касем Фахим, начальник штаба вооруженных сил при президенте генерал Абдул Рашид Дустом, бывший главный соперник Хамида Карзая на президентских выборах, лидер Фронта национального взаимопонимания Юнус Кануни, мэр Кабула, редакторы ведущих СМИ, представители творческой интеллигенции, лидеры ряда политических партий, представители общественных организаций.
Однако вопреки повестке дня, предусматривавшей анализ общественно-политических процессов в мире и регионе, связанных с именем или идеями Ахмад Шаха Масуда, большинство ораторов посвятили свои выступления характеристике личности национального героя, придав конференции явный политический характер. Выступления часто прерывались массовым скандированием лозунгов в зале, придававшим мероприятию некий оттенок политического шоу.
Лейтмотивом всей конференции звучали идеи национального единства, которые, по существу, приняли форму призыва к единству всех моджахедов. В выступлениях афганских участников просматривалось стремление сделать акцент на единстве моджахедов из среды национальных меньшинств севера Афганистана, воевавших плечом к плечу с Ахмад Шахом Масудом, представить их как влиятельную политически созидательную силу.
Идеи национального единства, под которым опять же подразумевалось единство моджахедов, превалировали и во время торжественно-траурной церемонии, прошедшей после конференции на кабульском стадионе, и во время массовой поездки участников конференции в панджшерскую долину к мавзолею Ахмад Шаха Масуда. В этих мероприятиях приняли участие президент страны Хамид Карзай, другие государственные и общественные деятели, иностранные гости. В частности, в своем выступлении на митинге у мавзолея Масуда его брат Ахмад Вали Масуд, касаясь событий двух последних десятилетий, настойчиво призывал отказаться от термина «гражданская война» и предложил рассматривать их как борьбу афганского народа против иностранной агрессии. При этом он выступил в защиту моджахедов, которых незаслуженно, по его мнению, называют «лордами войны».
Действительно, старая гвардия моджахедов, в первую очередь их лидеры, нажившие в годы длительной войны крупные состояния, теряют свое влияние среди населения. Их все чаще обвиняют в произволе и насилии, в нелояльности центральной власти, в том, что они тормозят процесс реформации Афганистана.
Логика развития политических процессов в Афганистане показывает, что эти люди, все еще остающиеся во власти старых идеалов, связанных с войной, уже не могут служить движущей силой обновления Афганистана на либерально-демократических началах. Они цепляются за свое «славное» прошлое, постоянно напоминая соотечественникам о своих старых заслугах в борьбе против советской оккупации и талибов и противопоставляют себя либеральному, реформаторскому режиму. Но их время неумолимо уходит. В тяжелой политической борьбе, путем сложных манипуляций президенту Хамиду Карзаю удалось ослабить позиции наиболее одиозных «лордов войны» — одних обеспечить легальным статусом и поставить под свой контроль, других совсем вывести из политической игры. Но остаются сотни других, менее крупных полевых командиров, которые в условиях усиления центральной власти и ее легитимации лихорадочно ищут возможности сохранить свои позиции и влияние.
В целом конференцию, посвященную памяти Ахмад Шаха Масуда, и связанные с ней мероприятия можно было рассматривать как стремление в преддверии выборов консолидировать разрозненные силы моджахедов, которые в парламенте смогли бы представлять интересы всего народа и противостоять тем, кого они считают проводником интересов зарубежных сил и сторонником ускоренной либерализации общества.
На церемонии отдания почестей национальному герою в ущелье Панджшер толпа поклонников Масуда под одобрительными взглядами группы кандидатов в депутаты парламента подошла к его мавзолею с лозунгом громадного размера: «Если бы Масуд был жив, он бы не жил как (мы живем) сейчас». Поэтому многие влиятельные фигуры «панджшерцев» рассматривали парламентские выборы как последний шанс вернуться во власть. В ущелье Панджшер, как и по всей стране, портреты кандидатов в депутаты были вывешены везде, где их можно было увидеть: на стенах домов, торговых лавок, на столбах и деревьях. Но рядом с предвыборными плакатами и портретами кандидатов здесь везде можно было видеть портрет Ахмад Шаха Масуда, который ассоциируется у «панджшерцев» с героическим прошлым афганских таджиков.
На новый парламент возлагались большие надежды: у политиков — что будет завершен процесс создания новой государственности и нынешний режим получит так необходимую ему легитимность, у простого народа — что наконец в стране наступят мир и стабильность. И все ожидали, что парламент заставит правительство эффективно осуществлять процесс реконструкции страны, обеспечить национальную безопасность, разработать основы национальной политики, регулировать свою деятельность. От него ожидали, что он будет препятствовать действиям (или бездействию) со стороны исполнительной власти, которые могут тормозить процесс восстановления, роста экономики и повышения социального статуса граждан.
Официальная афганская пропаганда при мощной поддержке западных политиков усиленно проталкивала идею о том, что парламент откроет прямой путь к демократии и подлинному народовластию. Однако на практике, в условиях реальной афганской действительности термин «демократия» не может быть вполне применим к обществу, где в политике и повседневной жизни народа доминируют ислам и национальные традиции, где, по существу, отсутствует опыт демократического развития, где уставший от бесконечных войн и нищеты народ весьма далек от понимания сути демократических идеалов, навязываемых ему из-за рубежа.