Гражданская война в России: Записки белого партизана
Шрифт:
Мамонтов получил директиву перейти на левый берег Дона и овладеть Лисками, облегчая этим задачу донских генералов Коновалова [236] и Гуселыцикова, [237] тщетно атаковавших эту важную узловую станцию. Мамонтов допустил крупную ошибку — он перевел на левый берег Дона не только свои войска, но и громадные обозы, имея в тылу у себя лишь единственный узкий мостик. Для охраны своего правого фланга он выставил лишь один конный полк. Вытянувшись в бесконечную колонну по низменному берегу Дона, люди Мамонтова двигались вниз по его течению. В это время значительные силы красных, занимавших командные высоты, окаймлявшие низменность, перешли в наступление и, сбив фланговый полк донцов, атаковали отряд во фланг. Обозы бросились в паническое бегство; паника передалась и строевым частям; на единственном мосту через Дон происходила невообразимая давка. Установив пулеметы, большевики стали обстреливать мост, нанося мамонтовцам потери и увеличивая смятение.
236
Генерального штаба генерал-лейтенант Петр Ильич Коновалов родился в 1881 г. в казачьей семье в донской станице Мигулинской. Сперва окончил учительскую семинарию, но избрал карьеру военного, и в 1906 г. он закончил по I разряду Новочеркасское казачье юнкерское училище и вышел в донские казачьи части. В 1912 г. он окончил Императорскую Николаевскую военную академию по I разряду и служил затем до начала Первой мировой войны в 7-м Донском казачьем полку, командуя одной из его сотен. Со дня мобилизации 1914 г. он был назначен старшим адъютантом 7-го армейского корпуса. Позднее Коновалов занимал должности штаб-офицера
237
Гусельщиков Адриан Константинович, генерал-лейтенант, донской казак, родился в 1871 г. в станице Гундоровской. Окончил Новочеркасское военное казачье училище. Участник Первой мировой войны: в, 1917 г. — войсковой старшина. Весной 1918 г. принял активное участие в борьбе донских казаков с советской властью, в мае возглавил казачий полк, выставленный станицей Гундоровской. Затем летом того же года был назначен начальником Северного отряда, в который входили Гундоровский, Луганский, Верхне-Донской, Мешковский, Мигулинский, Казанский и Богучарский казачьи полки. 10 (23) октября был произведен в генерал-майоры. Впоследствии был начальником ряда донских казачьих дивизий, произведен в генерал-лейтенанты. В начале августа 1919 г. он — командир пешей ударной группы 3-го Донского отдельного корпуса, в сентябре — начальник 8-й Донской дивизии (6-я и 7-я Донские пластунские и 7-я Донская конная бригады) того же корпуса. В декабре он уже командовал 4-м Донским корпусом. В Крыму в 1920 г. командовал 3-й Донской пешей дивизией в Донском корпусе генерал-лейтенанта Ф. Ф. Абрамова. После поражения Русской армии и эвакуации ее частей в 1921 г. был начальником 2-й Донской казачьей дивизии в лагере в районе Чаталджи. В начале 1920-х гг. переехал во Францию, жил в г. Виши, где и умер 21 февраля 1936 г.
Как раз в это время с противоположного берега Дона появился я во главе 1-й Кавказской дивизии. Бросив Волчий дивизион на мост в плети и в шашки, я расчистил его и прилегавшую к нему местность от беглецов и тотчас же перевел по нему через Дон два конных полка, которые наказом и показом устыдили донцов и перешли в контратаку; к ним присоединилась Донская дивизия Секретева. [238] Вскоре красные были сбиты с высот и прогнаны.
Однако тем временем произошла у Мамонтова и другая неудача: высланная по левому берегу, вниз по течению Дона, Тульская пехотная дивизия [239] — бывшая красная, перешедшая в Туле на сторону Мамонтова, — была внезапно атакована, прижата к реке и разбита, причем потеряла свыше 3000 пленными, всю артиллерию и пулеметы. Брошенные на выручку ее донские полки атаковали, в свою очередь, победителей, отняли артиллерию, часть пулеметов и отбили до 2000 пленных тульчан. Затем, приведя обозы в порядок, Мамонтов перевел их обратно на правый берег Дона Однако мои казаки успели-таки разбить брошенные повозки; многие щеголяли уже в новой одежде и даже в калошах.
238
По данным разведывательного отделения Полевого штаба РВСР, 7 (20) сентября генерал А. С. Секретев командовал одним из Донских отдельных корпусов в составе: 8-й (генерал-майора Кучерова), 9-й и 12-й (генерал-майора А. И. Постовского) Донских дивизий; в корпусе насчитывалось 5500 шашек, 16 орудий и 106 пулеметов.
239
Во время рейда 4-го Донского отдельного корпуса генерал-лейтенанта К. К. Мамонтова по тылам войск советского Южного фронта в августе — сентябре 1919 г. в г. Тамбове была взята в плен формировавшаяся красная 4-я особая бригада. В ней часть людей была вооружена (4 батальона), а часть — 10 тысяч человек — вооружения пока не имела; таким образом, на 14 тысяч человек, состоявших в бригаде, имелось всего около 2,5 тысячи винтовок. Ее командный состав был назначен из военспецов 36-й стрелковой дивизии; командир 4-й особой бригады и его начальник штаба остались в городе и вступили в Белую армию. Основной же состав дивизии — бывшие дезертиры Красной армии. 5 (18) августа 1919 г. части генерала Мамонтова заняли Тамбов, а на следующий день Мамонтов приказал из бывших красноармейцев, добровольцев и мобилизованных крестьян создать дивизию. Дивизия под названием 1-й Тульской добровольческой начала формироваться 6 (19) августа в Тамбове, а завершила свою организацию уже в г. Ельце; в командование ею вступил полковник Дьяконов. 15 (28) августа он приказал сформировать в составе дивизии: управление (штаб дивизии, управление инспектора артиллерии, саперная рота, управления дивизионного интенданта и санитарной частью), 1-й, 2-й и 3-й Тульские Добровольческие пешие полки (по 3 батальона и пулеметная, связи, комендантская и нестроевая команды в каждом), а также артиллерийскую батарею. С 21 августа (3 сентября) начальником штаба дивизии стал Генерального штаба генерал-майор ДА Мельников. На 24 августа (6 сентября) в составе дивизии находились: штаб, конная сотня, 1-й, 2-й и 3-й Тульские добровольческие полки. Тульский добровольческий артиллерийский дивизион (3 батареи), саперная рота, ординарческая команда штадива, ударный пеший батальон, дивизионные — пулеметная команда, лазарет, интендантство и команда связи, а также обоз штадива. 27 августа (9 сентября) было приказано из Козловского и Елецкого добровольческих отрядов сформировать 4-й Козловский добровольческий полк под командованием капитана Власова. К 30 августа (12 сентября) в дивизии насчитывалось 3 тысячи человек. После возвращения из рейда корпуса Мамонтова дивизия некоторое время отдыхала в тылу и продолжала свое формирование. С 15 (28) сентября она участвовала в боях с большевиками; состав ее незначительно менялся. В начале октября (ст. ст.) дивизия получила приказ отправиться на станцию Лихая и поступить в распоряжение Главкома. 18 (31) октября она стала Отдельной Тульской бригадой (состав: штаб, 1-й, 2-й и 3-й Тульские полки, Тульский артиллерийский и конный дивизионы). После отступления на Дон в конце 1919 — начале 1920 гг. тульцы, понесшие большие потери в боях, были влиты в пеший казачий Гундоровский Георгиевский полк Донской армии, вместе с которым были эвакуированы в Крым. Здесь Гундоровский Георгиевский полк вошел в состав 1-й бригады 3-й Донской дивизии Донского корпуса генерала Абрамова, и 18 сентября (1 октября) 1920 г. полку, как «особо отличившемуся и старейшему в борьбе с врагами Родины», приказом генерала П. Н. Врангеля было пожаловано знамя ордена Святителя Николая Чудотворца. После эвакуации из Крыма в ноябре 1920 г., уже в лагере в районе Чаталджи, полк как 9-й Донской казачий под командованием полковника Усачева
Затем мы с Мамонтовым поехали в Коротояк и получили там директивы из штаба: ему опять двигаться на Лиски, а мне взять Воронеж. В Коротояке мы с Мамонтовым остановились в доме священника. Мамонтов со сломанной ногой лежал в кровати; я сидел возле него. Два наших личных адъютанта находились в этой же комнате; батюшка стоял в дверях; самовар приветливо кипел на столе. Вдруг раздался оглушительный грохот, блеснул свет, комната наполнилась пылью и дымом. Мамонтов был сброшен с кровати и потерял сознание. Ударившись с силой обо что-то, я также лишился чувств. Однако вскоре пришел в себя; чувствую, что жестоко болит нога. Дом горел, как свеча. Батюшка испускал стоны, искалеченный и с оторванной ногой; вскоре он умер. Оглушенные адъютанты стонали на полу. Прибежавшие ординарцы вынесли нас на двор. Оказалось, что тяжелый снаряд попал в дом, пробил крышу и разорвался в коридоре.
Лежа под навесом, мы постепенно приходили в себя. Вдруг раздался второй оглушительный разрыв. Снаряд попал прямо в группу людей и лошадей; многих перебил. Тогда нас вывезли за город, и к утру мы оправились совершенно. Однако вследствие ушиба ноги я не мог некоторое время влезать на коня и ездил в экипаже.
Решив в первую очередь атаковать Нижне-Девицк, я направил к нему 1-ю Кавказскую дивизию с запада, 1-ю Терскую — с юга. В бою под Нижне-Девицком 11 сентября была разбита почти целиком армия красных, состоявшая из 13-й, 14-й, 51-й, 54-й и 60-й пехотных [240] дивизий. Мы взяли свыше 7000 пленных, 20 орудий, много пулеметов и другой добычи. Затем, чтобы ввести красное командование в заблуждение, я повернул на север и пошел на Землянск, который взял с малой кровью, но и с малыми потерями. Разбитые там красные части бросились бежать к Воронежу.
240
В РККА существовали не пехотные, а стрелковые дивизии. Какая армия и какие дивизии были разбиты дивизиями Шкуро в бою 11 (24) сентября — не понятно, т. к. 13-я стрелковая дивизия в сентябре 1919 г. входила в состав 8-й армии, а 14-я — 9-й армии Южного фронта, 51-я — 3-й армии Восточного фронта, 54-я — 6-й армии, воевавшей с белогвардейцами на севере России, а 60-я — 12-й армии Западного фронта.
Путь на Москву был теперь совершенно открыт для меня, но, раз решив не поддаваться своему стремлению к ней, я удержался и продолжал выполнение данной мне задачи. Стрелковая бригада вместе с приданным к ней Волжским полком была брошена в преследование отступавшей от Землянска к Воронежу группы красных. Я же с конницей пошел к деревне Гвоздевке на Дону, верстах в 35 от Воронежа, где намеревался переправиться через реку.
Во время моей Землянской операции Мамонтов успел взять Лиски. Донской корпус генерала Гуселыцикова двигался от Лисок к Воронежу и вел бои в 100 верстах к югу от него. Моя стрелковая бригада, преследовавшая красных, дошла до Дона, но, обнаружив железнодорожный мост взорванным, начала артиллерийский бой через реку с красным гарнизоном Воронежа. В ночь на 15 сентября, сосредоточив конницу у Гвоздевки, я приступил к наводке моста через Дон. Работа облегчалась тем, что в этом месте остались сваи от прежнего сожженного моста. Но материал для верхней его части приходилось привозить издалека.
Не дожидаясь окончания работы, я перебросил бригаду на противоположный берег по найденному броду и приказал ее начальнику расширить плацдарм перед мостом. Около трех часов дня 16 сентября мост был закончен, и артиллерия стала перебираться в свою очередь. В это время красные открыли сильную канонаду как по мосту, так и по деревне Гвоздевке.
Одним из удачно выпущенных ими снарядов, ударив прямо в группу моих «волков», находившихся на деревенской площади, убил 8 казаков и 12 лошадей. Как раз в это время я проезжал мимо на автомобиле с группой старших начальников. Нас выбросило из автомобиля. Я был контужен в голову и оглушен, так же как и начальник 1-й Терской дивизии — генерал Агоев. Начальнику 1-й Кавказской дивизии — генералу Губину разбило ухо; временно исполняющий должность начальника штаба корпуса полковник Татонов [241] был ранен в шею и спину. Отделались мы, в общем, довольно легко, однако меня и Агоева тошнило подряд два дня и были сильные головокружения.
241
Татонов Георгий Петрович — Генерального штаба полковник, участник Первой мировой войны. 20 сентября 1917 г. был назначен начальником штаба 2-й Кавказской Туземной конной дивизии, входившей в состав Кавказского Туземного конного корпуса. Участвовал в Гражданской войне на юге России; к сентябрю 1919 г. — начальник штаба 3-го конного корпуса.
Не дожидаясь подхода остальных полков, переправившиеся ранее два полка сунулись было атаковать Воронеж, но были отбиты. Город был сильно укреплен несколькими ярусами окопов с густой проволочной сетью впереди. Четыре броневика курсировали по многочисленным железнодорожным путям; имелась и тяжелая артиллерия. Однако, видимо, дух защитников был не на высоте, ибо многочисленные составы, уходившие от Воронежа, свидетельствовали о начавшейся эвакуации города. 16 сентября я атаковал город. Несколько атак было отбито, и потери росли. В 2 часа дня Волчий дивизион, партизаны и Горско-Моздокский полк помчались в конную атаку. Когда они бешеным карьером подскакали к проволоке и стали рубить ее шашками, гарнизон окопов обратился в бегство; то же сделали и броневики. Вокзал был взят. Начался уличный бой с отступавшими отрядами красных. Они бежали в предместье города, взорвав за собою мосты через реку Воронеж. Наша артиллерия завязала с ними артиллерийский бой.
Пользуясь растерянностью красных, Стрелковая бригада в ночь на 17 сентября навела мост через Дон и на рассвете вместе с приданным к ней Волжским полком вторглась в город. Перепуганные красные бежали и из предместья. Мы стали хозяевами города, а главное — почти вся железнодорожная линия Воронеж — Лиски перешла в наше пользование. [242]
В Воронеже нами было взято 13 000 пленных, 35 орудий, бесчисленные обозы и громадные склады, однако несколько пощипанные казаками, которые все щеголяли теперь в новых гимнастерках, сапогах и… калошах. Штаб красной 13-й армии сдался добровольно в плен (кроме командующего, недавно умершего). Временно командовавший армией, бывший начальник штаба ее, Генерального штаба капитан Тарасов дал чрезвычайно ценные показания. Он объяснил (и подтвердил это приказами), что все время нарочно подставлял под наши удары отдельные части красной 13-й армии; он сообщил также, что Буденный, закончив формирование Конармии, движется с нею с востока, имея задание разбить порознь меня и Мамонтова. Капитан Тарасов и его подчиненные были приняты на службу в Добрармию.
242
Это произошло 17 (30) сентября 1919 г.
Население Воронежа, еще недавно претерпевшего жестокие репрессии от большевиков за восторженный прием, оказанный им проходившему через город Мамонтову, держало себя несколько выжидательно. Действительно, ужасна была работа Чрезвычаек. Из домов, подвалов и застенков все время вытаскивали все новые и новые, потрясающе изуродованные трупы жертв большевистских палачей. Горе людей, опознавших своих замученных близких, не поддается описанию. Захваченная целиком местная Чрезвычайная комиссия была изрублена пленившими ее казаками. Также пострадали и кое-кто из евреев, подозревавшихся в близости к большевикам.
В народе ходили слухи о чудесах у раки Святого Митрофания Воронежского, совершавшихся при попытках большевиков кощунственно вскрыть святыню. Часовые красноармейцы неизменно сходили с ума; у дотрагивавшихся дораки отсыхали руки. Масса паломников стремилась к святыне.
Освобожденные офицеры, рабочие и даже крестьяне охотно записывались в Стрелковую бригаду, которую я стал разворачивать в дивизию. [243] 8 сентября я раздвинул верст на 30–40 пределы занятой мною зоны. Однако Гуселыциков так и не подошел к Воронежу. В городе уже начала ощущаться некоторая деморализация казаков. До них стали доходить с Кубани неясные слухи о разногласиях между кубанским народным представительством и Главным командованием.
243
Развертывание Стрелковой бригады 3-го конного корпуса не удалось завершить; 25 октября (7 ноября) 1919 г. было официально приказано сформировать и включить в состав 3-го конного корпуса Отдельную стрелковую бригаду в составе управления, 1-го (переименованного из Стрелкового полка 1-й Кавказской казачьей дивизии и перечисленного из нее) и 2-го (все то же, но 1-й Терской казачьей дивизии) Стрелковых полков, Отдельного стрелкового артиллерийского дивизиона (управление, 1-я и 2-я батареи) и запасного батальона (вновь сформированного). 6 (19) апреля 1920 г. ее было приказано считать расформированной.