Гражданская война. 1918-1921
Шрифт:
До сих пор операции 3-й польской армии развивались с чрезвычайными быстротой и энергией. Понятие о них дают следующие цифры: 6-я кавалерийская бригада из группы Рыбака сделала в двое суток 180 км; 1-я пехотная дивизия легионеров в одни сутки прошла{181} 80 км. Но в дальнейшем, когда первая часть операции была выполнена и дело заключалось в преследовании остатков 12-й армии, темп преследования значительно ослабел, и самое преследование начало носить скачкообразный характер.
На это были свои причины, имеющие объяснение в колебаниях польского главного командования. Несмотря на его сравнительную близость к войскам (штаб Пилсудского находился в Ровно), оно из-за быстрого нарастания событий и противоречивости доходивших до него сведений не имело ясного представления о слагавшейся обстановке, которая, к тому же, представлялась ему в искаженном виде. Так, 28 апреля Пилсудский не имел еще никаких сведений о событиях под Малином и на основании ложных слухов считал, что кавалерийская дивизия Ромера разбита под Казатином; единственная положительно известная ему данная обстановки заключалась в том, что сопротивление 14-й армии оказалось непредвиденно упорным и что группа Ридза-Смиглаго своими передовыми частями вышла на линию р. Тетерев.
Обеспокоенный этим обстоятельством, Пилсудский на следующий день задержал на месте свой левый фланг, незначительно продвинул вперед свой центр и собрал в свой резерв 15-ю пехотную дивизию на случай необходимости более решительных действий против 14-й армии. Пользуясь этой задержкой, части 12-й армии оторвались от противника и совершали свой отход в более спокойных условиях. В связи с общей обстановкой, командование красным Юго-Западным фронтом приняло решение ограничиться обороной на Киевском и Одесском направлениях до подхода на Юго-Западный фронт 1-й конной армии.
В свою очередь, и следующий день прошел для Пилсудского в колебаниях. Он стоял перед выбором двух решений: либо отрезать 14-ю армию от переправ на Днепре, направив всю свою конницу на Черкассы и Знаменку, либо, отнеся [402] центр тяжести своей группировки на Киевское направление, преследовать свою конечную цель — захват Киева. Занятие Белой Церкви польской конницей окончательно убедило Пилсудского в том, что между 12-й и 14-й красными армиями существует значительный и ничем не заполненный разрыв, и положило предел его колебаниям. 3 мая он решил избрать главным объектом своих действий Киев. Взятие его возлагалось на группу ген. Ридза-Смиглаго, которая, получая в свой состав 15-пехотную дивизию и сводную кавалерийскую дивизию, переименовывалась в 3-ю армию{182}.
Согласно плану киевской операции, 3-я армия должна была выйти на линию р. Днепра от устья р. Припяти до устья р. Красной, 2-я польская армия должна была обеспечивать ее с юга, а 6-й польской армии ставилась задача прочно обеспечивать с юга железнодорожную линию Могилев — Казатин — Киев.
Содействуя 3-й польской армии, 4-я польская армия в Полесье должна была 7 мая начать наступление на участок р. Днепр, между устьями рек Припяти и Березины. Тем временем к концу дня 5 мая остатки 12-й армии, насчитывавшие в своих рядах всего лишь 2511 штыков и 893 сабли, расположились на ближайших подступах к г. Киеву, за р. Ирпень, загибая свой левый фланг через с. Вета к самому Днепру. Значительно южнее их, на фронте Винцетовка — Тараща, обнаружилась 44-я стрелковая дивизия. В промежутке между этими двумя группами на левом берегу р. Днепр в районе с. Гусенцы находился небольшой сводный отряд т. Дегтярева. Наконец, на Одесском направлении в районе ст. Вапнярка группировалась 14-я армия, имея на фронте Шарапановка — Мясковка 60-ю стрелковую дивизию, в то время как 45-я стрелковая дивизия отходила от г. Тульчина на Тростянец. В г. Звенигородке находилась одна бригада 21-й стрелковой дивизии (63-я стрелковая бригада, переброшенная на Юго-Западный фронт распоряжением главкома).
Готовясь к овладению Киевом, ген. Ридза-Смиглый в ожидании упорной борьбы за этот крупный политический центр Украины сосредоточил на узком фронте три свои [403] пехотные дивизии для атаки Киева с запада, в то время как группа Рыбака должна была повести атаку на г. Киев с севера. В целях обеспечения этой операции 2-я польская армия сильно растягивалась к востоку, меняя свой фронт почти прямо на юг. Однако занесенный Ридза-Смиглым удар пришелся почти впустую. Совершенно ослабленные и обескровленные части 12-й армии не выдержали нажима передовых частей противника и под натиском их оставили линию р. Ирпень. 6 мая 1920 г. командарм 12-й вынужден был отдать приказ об оставлении Киева и об отходе советских войск на левый берег р. Днепр.
9 мая противник переправил часть своих сил на левый берег р. Днепр против Киева и занял плацдарм на левом берегу реки. Стремление 12-й армии отбросить противника обратно положило начало ряду частных боев в этом районе, которые продолжались в течение всего мая с частичными колебаниями линии фронта в ту и другую сторону. Так же складывалась обстановка и на участке 14-й армии. Действия противника после падения Киева, несмотря на его частичные успехи, принимали, по существу, характер лишь активной обороны. Здесь сказывалось влияние закона пространства, в конце концов поглотившего энергию польского наступления, а также отсутствие свободных сил, которые были отвлечены на Белорусский театр с Украины активными действиями советского Западного фронта. Эта активность привела обе стороны к первому крупному сражению этой кампании в Белоруссии — на р. Березине.
Мелкие боевые эпизоды под Киевом завершили собой Украинскую операцию противника, характеризующуюся полным господством его инициативы. На фоне этих эпизодов назревали новые события, связанные с приближением к Украинскому фронту 1-й конной армии и положившие начало новой операции на этом фронте, протекавшей под знаком господства нашей инициативы. Но прежде чем перейти к ее рассмотрению, постараемся в нескольких словах подвести общие итоги только что минувшему периоду кампании на Украине.
Как мы уже отметили, предпринимая наступление на Украину, Пилсудский преследовал цели политического и стратегического порядка; оперативная задача — разгром 12-й красной армии — не являлась самоцелью, а была лишь [404] промежуточной задачей в процессе достижения обеих конечных целей. Ни та, ни другая из этих целей не были достигнуты. Объявление независимости Украины не обеспечило Пилсудскому политической базы на Украине. Стратегическая цель, которая в общем плане войны мыслилась как разгром главной массы советских сил, сосредоточенных на Украине, также не была достигнута по той причине, что налицо там этих сил не было; они сосредоточивались и развертывались в это время на белорусском театре. Таким образом, стратегический удар Пилсудского оказался нанесенным мимо этих сил, и когда энергия его удара растворилась в украинских просторах, его стратегическое положение оказалось менее выгодным, чем в начале операции. Сражение на Березине вскоре заронило первые искры беспокойства в умы и сердца польских политиков и стратегов.
Посмотрим теперь, в какой мере удалось осуществить Пилсудскому оперативные задачи, стоявшие на пути к достижению его конечных целей. И они, на наш взгляд, не были разрешены в той мере, в какой это могло быть достигнуто при столь значительном численном перевесе польских сил. Правда, 12-я красная армия была основательно потрепана, и в течение всей последующей кампании она испытывала на себе моральные последствия полученного ею удара, но ее разгром не был завершен энергичным преследованием. 14-я красная армия была оставлена без внимания. Противник упустил случай нанести ей отдельное поражение, к чему представлялась полная возможность, начиная с 28 апреля. Сохранившая свою боеспособность 14-я армия продолжала сковывать значительные силы противника. Активность армии, в связи с необходимостью для противника обеспечивать два расходящихся и лежащих на противоположных флангах операционных направления — Киевское и Одесское, создала то кордонное расположение его сил на Украине, которое в дальнейшем обеспечило красному командованию выполнение его контрманевра. Эти ошибки не вытекали из оперативного замысла Пилсудского, достоинства которого мы отметили. Они являлись следствием, с одной стороны, неправильных политических и стратегических предпосылок всего плана действий, а с другой стороны — тех колебаний и нерешительности, которые наступили в действиях польского главного командования, [405] после того как им были достигнуты первоначально поставленные себе цели в виде разгрома 12-й красной армии. Эти колебания и отразились на ослаблении темпа преследования и оставлении без внимания на своем правом фланге тех не расстроенных советских сил, которые представляла собой 14-я армия.
В создавшейся для советских армий на Украине обстановке весною 1920 г. основной причиной неудачи 12-й и отхода 14-й красных армий является чрезвычайно неблагоприятное соотношение сил. Никакой гибкий контрманевр немыслим был при таком их соотношении. Единственно правильным решением явился бы заблаговременный отход 12-й армии под прикрытием арьергардов из-под занесенного над ней удара. Это решение повлекло за собой и отход 14-й армии и временную добровольную уступку значительной части территории. Если Главное командование и командование Юго-Западным фронтом по политическим соображениям не могли решиться на эту энергичную меру, то оставалось делать только то, что они делали: стараться удерживаться на промежуточных рубежах в целях выигрыша времени до подхода свежих сил. Недостатком этого способа действий является сильное изнашивание боевых организмов, чему примером и была 12-я армия.
Главное красное командование, исходя из правильной оценки размеров польского наступления на Украине, единственную возможность решительной перемены обстановки в свою пользу усматривало во введении в дело крупного ударного кулака на решительном направлении. До сосредоточения этого кулака, в виде 1-й конной армии, его мероприятия сводились, во-первых, к сохранению этого кулака в целости, не растрепывая его преждевременно, и во-вторых, к созданию благоприятных условий для действия этого кулака. Поэтому главком С. С. Каменев еще 8 мая требовал возможно большей активности от 12-й армии для связывания на фронте значительных сил противника. В свою очередь, 14-я красная армия должна была маневрировать таким образом, чтобы на Одесское направление также стянуть значительные силы противника. Растянув таким образом общий фронт последнего, предполагали облегчить 1-й конной армии возможность нанесения удара по внутреннему флангу одной из польских армий; тогда же, примерно, намечалось направление ее удара на железнодорожный узел Казатин. [406]