Грёбаная Вселенная
Шрифт:
Я кивнул.
— Хорошо, тогда ответь на главный вопрос: как именно ты относишься к Ране?
— Я люблю её.
Шем протяжно вздохнул.
— Не слишком оригинально. Ты ведь знаешь что она может вызывать к себе определённые чувства? Иногда не осознанно. Даже я, когда ребёнком она не справлялась с обучением, иногда ловил себя на мыслях, что не стоит сильно наказывать лучшую воспитанницу, что в этот раз можно простить. Ты никогда не сталкивался с псиониками, а её способности наложились на природную красоту и твою потребность в любви. А теперь, зная это, ты готов подтвердить
— Да. Дело не в её способностях. Я просто хочу быть с ней. Сомневаюсь, что на меня в принципе действует псионика. Можешь проверить, ты ведь наверняка тоже особенный.
Шем рассеянно покачал головой.
— Попробовал как только увидел. Твой дух и правда силён, ты действительно мог сопротивляться дару, но вот перед чарами природы бессилен. Скажи, ты и правда рассчитываешь на взаимность?
— Да.
— Рана выросла на моих глазах. Я знаю её лучше чем кто-либо. Избранником Раны может стать только фриссер. Ты мог бы надеяться стать её служителем, но она нуждается в другом. В равном ей герое.
Старик начал раздражать, и я злобно рассмеялся:
— Значит я и есть тот герой. А ты просто ревнуешь, Старик. Не хочешь признать, что больше ты для неё не самый главный мужчина в мире.
— Путешествовал с ней несколько дней и уверен что знаешь? Малышкой больше всего она любила возиться со швайнокарасями, и в каждом приплоде был любимец, с которым она постоянно играла. А когда вырастал, у неё не было проблем с тем, чтобы забить его на мясо. Привычка привязываться к еде сохранилась до сих пор.
Замечательно. Я для него всего лишь мясной скот. По хорошему стоит ему врезать. Но Рана не простит. Пальцы сами собой сжимаются в кулак, а старик ухмыляется. Он намеренно провоцирует меня. Что если это… испытание?
— Ты и правда так сильно ненавидишь людей, Шэм? А теперь один из них забирает твою любимую дочурку. В чём причина, старик? К кому из людей у тебя счёты? К кому-то их тех миллиардов, что сгинули в хаосе?
Старик покачал головой и будто… расслабился? Неужели я нащупал струнку.
— Ты действительно не знаешь историю, юноша.
— Историю фриссеров?
— Только у фриссеров и есть история. У землян этим словом называют пропаганду. Идём в храм.
Вокруг не было монументальных построек, достойных звания молельного места, храмом оказалась небольшая поляна между плотно сросшихся в естественные стены деревьев, в центре которой возвышалась обсидианового цвета скульптура, напоминающая безликого человека.
— Пожиратель Миров, — Шем указал на статую. — Бесконечный и Тысячеликий. Губитель и Спаситель, являющийся в минуты бесконечного отчаяния. Помог нам выжить, а мы воздаём ему почести.
Я с интересом разглядывал изваяние. Статуя лишь казалась грубой, на самом деле скульптор поработал над множеством преломляющих свет мелких углов. В результате взгляд не мог нормально сфокусироваться, и образ расплывался в неясное пятно. Конечно я много слышал о жестоком Культе Пожирателя и знал о его популярности у фриссеров, но видел скульптурное воплощение впервые.
— Так значит даже в легендах вашим мифическим предком был самый жестокий из Древних Богов? Это многое объясняет.
Шем расхохотался:
— Мифическим? Проблема в том, что Пожиратель действительно является избранным счастливчикам, делает их своими чемпионами, даёт бесконечную силу а взамен забирает всё. Включая самого чемпиона. Но пришли говорить не о Нём. Он будет скорее свидетелем. Из всего, что люди знают о фриссерах, вы обычно запоминаете лишь одну деталь. Какую именно?
— Вы едите себе подобных.
— Именно. Это сильнее всего шокирует землян. Но ответь, разве земляне не делают то же самое?
— Ты сейчас в метафорическом смысле? Про кровожадного исполина Федерации, пожирающей своих детей?
— Нет, в самом прямом. Когда это происходит?
— У нас были примитивные племена каннибалов. Они вымерли.
— Или были истреблены. Ещё?
— Безумные маньяки, которые хотят полностью овладеть жертвой. Их тоже уничтожают.
— А самое очевидное?
Я задумался. Кстати вспомнились спасённые с Клондайка, которые почти собрались бросить жребий…
— Иногда, в критических обстоятельствах, когда нет другого выбора… Когда это необходимо для выживания. Пожертвовать одними, чтобы спасти всех остальных.
— Ты уже начинаешь догадываться, верно? Голод, угрожающий всему народу. Не банальное отсутствие пищи. Той в избытке, но она немного… — старик сделала паузу выбирая подходящее слово, — неподходящая. Родной мир фриссеров, ныне несуществующая Акзария, которую земляне называли Костяным Троном, ты наверняка слышал истории про невероятно агрессивную биосферу. Растения не поддаются культивации и моментально подавляют все завезённые извне. Зато просто тонны мяса. Бешеного, злобного, готового закусить тобой. Когда-то мы охотились на настоящих титанов размеров с гору. Понятное дело, они быстро закончились, но привычка питаться мясом осталась. Как и модифицированные более мощные челюсти. Вот только в звериной плоти не хватало необходимых микроэлементов. Сколько бы ты ни ел, всё равно оставался голодным, даже если кишки уже готовы лопнуть. Слабел, и в итоге умирал. О, этот голод, проникающий в душу, превращающийся в основу твоего бытия. Была лишь одна доступная пища, способная его утолить.
Осознание мрачной правды словно взорвалось в голове. Мы всегда называли фриссеров каннибалами, но вовсе не за то, что они ели других фриссеров.
— Если местные животные были неподходящей пищей, значит ваша раса не могла зародиться на этой планете. Вы прибыли откуда-то. Из другого мира. Неужели… Фриссеры на самом деле люди? Но как? Вы же способны питаться солнечной энергией…
— Всего лишь имплантация, повышающая шансы выжить в чуждой среде при ограниченных ресурсах. Фриссеры это люди. Не только фриссеры. Изнеженные гедонийцы, деградировавшие абучане, даже кибриды. Фриссеры умеют готовить кибридов, внутри них осталось достаточно потрошков, чтобы насытиться. Все они изменились чтобы выжить, но остались людьми. Я не уверен в человечности только одной расы — землян.