Греческая история
Шрифт:
После того как битва приняла такой оборот, варвары, вместе с самим Тиссаферном, отступили к Сардам, приведенные в ужас греками. Агесилай простоял еще три дня на месте боя; в этот промежуток времени он выдал врагам трупы в силу заключенного для этого перемирия, поставил трофей и подверг опустошению всю страну. Затем он снова повел войско вперед, в Великую Фригию. Во время этого похода он уже не выстроил войска в сомкнутые колонны, а позволил воинам [506] по собственному усмотрению нападать на те части вражеской страны, на какие им заблагорассудится, разоряя врага.
506
Т.е. позволил своим войскам разбрестись в разные стороны.
Узнав, что греки подвигаются вперед, Тиссаферн снова выступил в поход со своими варварами и следовал по пятам за греками, держась от них, однако, на много стадий позади. Пройдя через всю Лидийскую равнину [и не встретив никакого сопротивления], Агесилай повел свое войско через горы, отделяющие Лидию от Фригии. Перевалив их, греки спустились во Фригию (и продвигались вперед), пока не дошли до реки Меандра [истоки этой реки находятся
(От 8-й и 9-й глав сохранились только жалкие обрывки).
[Пропуск] ежедневно он выводил [своих воинов] в полном вооружении на смотр в гавань. При этом он [ссылался на то], что, находясь в бездействии, воины забудут военные приемы; действительной же целью его было, не [внушая страха] родосцам, (ввести в город) вооруженных воинов, чтобы (заговорщики), увидя их, могли приступить к выполнению своего плана. После того как эти смотры стали для всех [обычным] зрелищем, сам он с флотом из двадцати триэр отплыл в Кавн, желая быть в отсутствии во время избиения [диагоровцев]; руководство замыслом он поручил своим помощникам, Иерониму и Никофему. Они переждали один день, а на следующий день, когда солдаты собрались по обыкновению на смотр, часть их в полном вооружении была выведена в гавань, а часть поставлена на большом расстоянии от агоры. Те из родосцев, которые принимали участие в заговоре, заметив, что как раз наступил момент, чтобы приступить к делу, собрались на агору с кинжалами в руках. Один из них, Доримах, взошел на камень, с которого обыкновенно выкрикивал глашатай, и закричал как можно громче: «Граждане! Спешите! Идем на тиранов!» После этого клича прочие заговорщики с кинжалами в руках устремились в помещения, где собрались правители, и перебили диагоровцев и еще одиннадцать граждан. Затем они созвали на народное собрание всех родосцев. Как раз когда они собрались, вернулся из Кавна назад и Конон со своим флотом. Устроившие избиение отменили действовавшее государственное устройство и учредили демократию, отправив в изгнание немногих из граждан. Так закончилось восстание на Родосе.
В это же лето вспыхнула война между беотийцами и фокейцами. Главными виновниками этой вражды были некоторые фиванские (государственные деятели). Дело в том, что за несколько лет до этого в Беотии было такое устройство. В каждом из государств были учреждены четыре совета; быть членами их могли не все граждане, а только владеющие определенным минимумом имущества. Из этих четырех советов заседал только один поочередно и выносил предварительное решение обо всех государственных делах. Это предварительное решение вносилось на обсуждение остальных трех советов. То, что утверждалось всеми советами [508] , получало силу закона. Таков был порядок решения частных дел отдельных государств; общебеотийские же союзные учреждения были организованы следующим образом. Вся страна делилась на одиннадцать (избирательных единиц), и из них каждая избирала одного беотарха [по следующему расписанию]:
508
В подлиннике: всеми советами.
Фиванцы избирали - 4
двух за самый город и двух за Платеи, Скол, Эрифры, Скафы и другие селения, прежде составлявшие Платейский союз, а теперь причисленные к Фиванскому государству, с лишением их автономии, но сохранением прав гражданства.
Феспийцы с Евтресисом и Фисбой — 2
Орхоменцы и гиеттцы — 2
Танагряне —1
Галиартцы, Лебадейцы, Коронейцы по очереди —1
Акрефийцы, Копейцы, Херонейцы таким же образом —1
Так избирали эти единицы главных магистратов; выбирали они и по шестьдесят членов (союзного) совета на каждого беотарха, и (каждая единица) выдавала своим представителям диэту в размере необходимых ежедневных расходов. От каждой единицы выставлялось в войско около 1000 гоплитов и 100 всадников; вообще говоря, пропорционально числу беотархов и пользовались общими доходами, и вносили налоги, и посылали членов в союзный суд, и участвовали во всех прибылях и тяготах. Таково было общегосударственное устройство. Местом заседания общебеотийского совета была Кадмея.
В Фивах в это время, как я сказал уже выше, шла борьба между знатнейшими и влиятельными гражданами. Одной из партий руководили Исмений, Антифей и Андрокл(ид), другой — Леонтиад, Астий и Карратад. Из этих государственных людей сторонники Леонтиада были лаконофилами, а сторонники Исмения обвинялись в «аттикизме», что, как говорили, было причиной их расположения к демосу. В действительности же они вовсе не были сторонниками афинян [«а примыкали к ним только с той целью, чтобы тем легче оттеснить своих противников»] [509] . Таково было настроение умов среди фиванцев. Обе партии были сильны; в борьбе приняли [оживленнейшее] участие также и многие из представителей провинциальных беотийских городов, примыкая к обеим партиям. Тогда [510] и небольшое время до того сильнее была партия Исмения и Андроклида и в самых Фивах, и в беотийском союзном совете. Ранее же в течение долгого времени власть была в руках партии Астия и Леонтида и [пропуск].
509
Так передает смысл этого испорченного места Эд. Мейер. Theopomps Hellenika, 82.
510
В 395 г.
Когда лакедемоняне, во время войны с афинянами, засели в Декелее, собрав большое войско, составленное из их союзников, эта партия имела перевес над своими противниками, во-первых, потому, что по близости находились лакедемоняне, а во-вторых, вследствие того, что государство извлекло большую пользу из ее правления. Уже в самом начале войны афинян и лакедемонян
Приверженцы партии Андроклида и [Исмения] всячески старались возбудить в беотийском народе вражду к лакедемонянам. Они стремились к уничтожению власти лакедемонян, опасаясь, что в противном случае лакедемоняне погубят их при помощи преданной им партии в Беотии. Они считали, что это нетрудно будет выполнить, так как рассчитывали на субсидию от царя, обещанную им персидским послом. Далее, они были уверены, что [коринфяне], аргивяне и афиняне примут участие в этой войне, так как (правители этих государств), будучи враждебными к лакедемонянам, повлияют в соответствующем направлении на своих сограждан и склонят их на сторону Беотии. Задумав этот политический шаг, они считали все же трудным делом открыто выступить против лакедемонян, так как они понимали, что ни фиванцы, ни остальные беотийцы никогда не согласятся начать войну с лакедемонянами, владыками всей Эллады. Поэтому они старались вовлечь беотийцев в войну обманным путем. Они убедили нескольких фокейцев совершить грабительный набег на Западную Локриду. Причина вражды между локрийцами и фокейцами была следующая: близ Парнасса расположена область, бывшая предметом постоянных споров между этими племенами. Из-за нее уже до описываемых событий однажды вспыхнула война. Часто одна из сторон — локрийцы или фокейцы — выгоняла свой мелкий скот на спорную землю; тогда жители другого государства, узнав об этом, собирались в большом числе и захватывали скот. Подобные случаи случались нередко, причем зачинщиком была то та, то другая сторона; но до этого раза по большей части удавалось уладить дело при помощи третейского разбирательства. Теперь же, когда локрийцы захватили мелкий скот фокейцев в ответ на такой же поступок с их стороны, последние, подстрекаемые теми своими согражданами, которых удалось убедить Андроклиду и Исмению, немедленно же послали войско в Локриду. Локрийцы, увидя, что их страна подвергается опустошению, отправили послов к беотийцам с жалобой на фокейцев и с просьбой прийти им на помощь (между локрийцами и беотийцами всегда были дружественные отношения). Воспользовавшись этим удобным моментом, сторонники Исмения и Андрокли[да убедили бе]отийцев прийти на помощь локрийцам. [Получив известие] о том, чт'o произошло в Фивах, фокейцы принуждены были удалиться из Локриды; но вслед затем они отправили [пропуск] послов к лакедемонянам с просьбой, чтобы они запретили беотийцам вступать на фокейскую территорию. Лакедемоняне считали невероятным то, что сообщили им послы, — тем не менее они распорядились через послов, чтобы беотийцы не шли походом на фокейцев; если же они полагают, что фокейцы чем-либо нарушили их права, им предлагалось искать суда и расправы на общем собрании союзников. Однако, беотийцы, подстрекаемые людьми, замыслившими весь этот коварный план, отправили послов назад, не дав им никаких объяснений, а сами вооружились и выступили походом на фокейцев. Они вторглись скорым маршем в Фокиду, разграбили территорию Парапотамий, Давлии и Фанотеи и пытались атаковать укрепленные города. Но, подойдя к Давлии, они должны были отступить; при этом не только не причинили ей никакого вреда, но даже сами потерпели некоторый урон. Далее, им удалось взять приступом предместье города Фанотеи. После этих успехов они двинулись дальше вглубь Фокиды, предали опустошению часть равнины, прилегающей к Элатее и Педиеям, разорили жителей этих мест и затем повернули назад. Когда они на обратном пути находились близ Гиамполя, они решили попытаться овладеть этим городом, представлявшим собою очень сильную крепость. Они пошли приступом на городские стены, но, несмотря на проявленную ими выдающуюся храбрость, не достигли никаких результатов и принуждены были отступить, потеряв около восьмидесяти воинов. Причинив столь ужасный ущерб фокейцам, беотийцы отступили в свою страну.
В это время, когда на смену наварху Поллиду уже прибыл Хирикрат и принял командование флотом лакедемонян и союзников, Конон вышел в море из Родоса на снаряженных им двадцати триэрах и прибыл в Кавн. Желая свидеться с Фарнабазом и Тифравстом и получить у них деньги, он двинулся из Кавна вглубь страны по направлению к ним. В это время он был в большом долгу перед воинами, так как не уплатил им жалованья за много месяцев; стратеги платили воинам неаккуратно жалованье, как бывает всегда, когда война ведется за (персидского) царя; так, и во время Декелейской войны, когда (персы) были союзниками лакедемонян, они выдавали деньги крайне скупо и неохотно, и много раз положение было таково, что оставалось лишь распустить союзный флот; выручало только содействие Кира. Виновник такого положения дел — (персидский) царь: когда он затевает войну, он только в самом начале препровождает военачальникам небольшую сумму денег, и не заботится о том, что будет дальше. Поэтому иногда лица, которым поручено руководство делами, не имея возможности вести расходы на собственный счет, вынуждены распустить боевые силы. Таково обычное положение вещей.
Конон прибыл к Тифравсту и передал ему, что все предприятие грозит окончиться неудачей из-за недостатка в деньгах, что неразумно отказывать в них сражающимся за (персидского) царя. Тифравст послал несколько варваров из числа его приближенных с поручением выдать жалованье воинам. Им было дано с собой двести двадцать талантов серебром; эти деньги были взяты из имущества [511] Тиссаферна. Тифравст переждал еще некоторое время в Сардах, а затем пошел вглубь страны к царю, передав верховное начальствование Ариею и Пасиферну. Для ведения войны он им вручил все остальное золото и серебро, которого, по слухам, было около семисот талантов.
511
Конфискованного.