Греческая Рапсодия

Агаев Самид

Их было двое. Прямо перед ним стоял Коростыль, держа в руках пистолет, а в дверях маячило лицо Янычара.

– Все-таки Яша не ошибся, – улыбнулся Коростыль, – товар ты нашел.

– Как видите, – сухо сказал Виктор Грек. – Полагаю, что мы можем быть свободны.

– Ты можешь идти, а с девчонкой мы еще поговорим.

– Товар я нашел. Отпустите ее тоже.

– Я не люблю, когда из меня делают дурака. Умерла, так умерла, как сказал один грузин, танцуя на могиле своей жены. Да, милашка? Янычар, пропусти товарища, – оборачиваясь, сказал Коростыль и, продолжая

начатое движение, стал заваливаться все больше и, наконец, распростерся на полу, все еще улыбаясь, глядя в небытие уже безжизненными глазами. Он был мертв. Грек посмотрел на Янычара и только сейчас сообразил, что слышал негромкий хлопок, пистолет у него был с глушителем.

– Ты, девушка, положи героин на стол и отойди в сторону. Можешь одеваться. А ты поставь на место кактус. Хорошая девушка, – сказал Янычар, стараясь удержать в поле зрения и Виктора, и Наташу, которая натягивала трусики, – жалко, времени нет.

– Да-а – протянул Виктор, – как сказал бы поэт – все прогнило в Датском королевстве. Что, собственно, происходит? Вы же из одной банды?

– Нет, это они банда, а я – Янычар. Янычары – гордый и независимый народ. Нам нужны деньги, чтобы купить оружие. Я сам продам героин и привезу деньги Кариму.

– Значит, ты засланный? А Карим – ваш авторитет?

– Генерал Карим – нош вождь. Он борется за независимость янычар.

– Ну что ж, – сказал Грек, – флаг тебе в руки. Забирай товар и иди своей дорогой. Или ты хочешь, что бы мы составили тебе компанию?

– Много болтаешь, – рассердился Янычар, – клади кактус на место и лицом к стене!

Виктор все еще стоял с землей в руках. Он посмотрел на Наташу, которая пыталась делать ему какие-то знаки. Янычар невольно проследил его взгляд – и в этот момент Грек бросил землю вместе с кактусом ему в лицо. Янычар охнув, закрыл лицо руками. Виктор вырвал у него пистолет, схватил за волосы и, рванув книзу, ударил коленом в лицо. Янычар упал, и тогда Виктор стал бить его ногами, не разбирая: по голове, животу, ребрам. Оставив затихшее тело, он засунул в карман пакет с героином и пистолет.

– Бежим, – сказал он, задыхаясь.

Побледневшая девушка трясущимися руками пыталась совладать с не застегивающейся пуговицей. Виктор перешагнул через Янычара, схватил ее за руку и потащил из комнаты. Дверь черного хода была распахнута. Спустились во двор. Виктор с опаской выглянул из подворотни. Неподалеку стоял серебристый "Опель-сенатор".

– Давай, делаем вид, что мы влюбленные, – скомандовал Грек.

Обняв девушку за талию и чуть заваливаясь на нее, зарываясь лицом в волосы, он вывел Наташу на улицу, Поравнявшись с "Опелем", Грек выпрямился – в машине никого не было. Он взялся за ручку, дверца была не заперта.

– Залезай, – сказал Грек и сам сел за руль.

Завести машину без ключей зажигания было нетрудно. Этому его обучил Рязанов.

Дом, в котором жил Грек, имел два подъезда с разных сторон. Если его ждут, то, наверное, у его подъезда, а не с противоположной стороны. У Виктора были хорошие отношения с соседом по балкону Николаем Илларионовичем. Правда, время было позднее, но…

– Извините, пожалуйста, – сказал Грек, – ключи потерял. – Разрешите мне через балкон перелезть?

– Не боитесь? – спросил сосед, пропуская их в квартиру.

– Высоко все же.

– Боюсь, – честно ответил Грек, – но что делать, очень хочется спать.

Он боялся лишних расспросов. Сосед был знаком с его женой. Но тот вел себя корректно. Вероятно, потому что был старым холостяком.

– Прекрасно вас понимаю, – одобрительно сказал Николай Илларионович, оглядывая Наташу, – обидно в такой ситуации потерять ключи. Когда спать хочется, – добавил он, открывая балконную дверь.

Теплый ветер ударил в лицо. Внизу светились разноцветные огни большого города. Виктор на мгновение улыбнулся какому-то детскому воспоминанию, кольнувшему из глубины памяти. Ему вдруг показалось, что все это когда-то было.

– Мне очень страшно, – как-то по-детски сказала Наташа.

– Другого выхода нет, хватаясь за перегородку и перекидывая ногу на свой балкон, успокоил Грек. – Очень быстро. Раз и два. Давай руку.

– Он схватил Наташу за руку и при помощи соседа перетащил к себе.

– Всего хорошего, – напутствовал сосед, уходя.

– Спасибо, крикнул ему вслед Виктор.

Балконная дверь была закрыта, но Виктор влез через форточку и впустил Наташу.

– Это наша спальня, – неизвестно зачем объяснил Грек.

– Да уж вижу, – ревниво сказала Наташа, – хорошая спальня, импортная. Хорошая спальня, – повторила она и, раскинув руки, упала лицом на кровать, затем перевернулась на спину, – когда-нибудь у меня тоже такая будет, – мечтательно сказала она.

При виде Наташи, лежащей на кровати, Виктор вдруг испытал угрызения совести. Он вспомнил, что Марина всю ночь отстояла у дверей мебельного магазина в очереди.

– Пойдем, я покажу тебе квартиру.

Наташа поднялась с постели.

– Это детская комната. Кухня. Это вроде гостиной.

– Неплохо, – равнодушно сказала Наташа. – У твоей жены есть вкус. Я смотрю, картинки висят на стенке, веревки художественные.

– Это называется макроме.

– Понятно. Если бы еще съесть чего-нибудь.

– Есть борщ и рис. Что будешь?

– И то, и другое.

– Все в холодильнике на кухне. Давай, займись, а я пока позвоню.

Виктор пошел в гостиную и сел у телефонного аппарата. Если он сейчас позвонит по телефону, который дал ему Яша Грек, они тотчас же приедут и испортят предстоящую ночь. И вообще неизвестно, чем все это закончится… В то же время, необходимо было позвонить и рассказать Яше, что произошло. Янычар вполне мог свалить убийство Коростыля на него; ему поверят – побои, как говорится, налицо, если уже не позвонил. Как он сам не сообразил сделать это сразу же, хотя ему тогда было не до этого. Все равно он уже опоздал.

Виктор набрал номер Рязанова, но тот, если был дома, вероятно, уже спал, отключив телефон. Грек положил трубку и прошел на кухню. На столе дымились две тарелки с рисом.

– А борщ? – спросил Виктор.

– Да ну, какой борщ, ночь на дворе.

– Ну, как знаешь. Выпить хочешь?

– Не мешало бы, после такой нагрузки.

Виктор достал из настенного шкафа бутылку медицинского спирта.

– Больше нечего, – сказал он, – извини.

– Это откуда? Старые запасы?

– Жена с работы принесла. Они им приборы протирают. Грек поставил на стол рюмки, налил до половины и разбавил водой из чайника.