Грех и святость русской истории
Шрифт:
Многие и многие основатели и подвижники этих монастырей – среди них очень весомое место занимали непосредственные соратники, ученики и, далее, ученики учеников преподобного Сергия – причислены к лику святых, причем в этом выражались нередко не только воля церковной иерархии, но и сложившееся в самой жизни народное мнение.
Одним из таких людей и был преподобный Иосиф Волоцкий. И, не умаляя достоинства многих других праведников и подвижников той эпохи, все же вполне уместно сразу вслед за именем преподобного Сергия Радонежского поставить имя преподобного Иосифа Волоцкого, которому посвящено это сочинение, – хотя такое «решение» в Новейшее время, в XIX–XX веках, не раз оспаривалось – о чем речь впереди. Преподобный Иосиф родился почти через полвека после кончины преподобного Сергия, но как бы обрел живую связь с ним, избрав своим
В трех верстах от этого города, в селе Кудинове, родился в 1394 году (то есть через два года после Сергиевой кончины) Парфений, в монашестве принявший имя Пафнутий и основавший впоследствии около Боровска новый монастырь. Этот наставник преподобного Иосифа Волоцкого сам являл собой одного из достойнейших подвижников той эпохи, хранивших в своей духовной памяти Сергиевы заветы, которые в полной мере воспринял от него молодой Иосиф.
Вот выразительный ряд фактов. Преподобный Сергий вырос, как известно, в селении Радонеж, всего в трех верстах от которого находился Хотьковский Покровский монастырь. В этом монастыре были погребены родители Сергия, а его старший брат Стефан стал его иноком. Казалось бы, Сергий – тогда еще юноша, носивший мирское имя Варфоломей, решив уйти в монастырь, должен был оказаться именно в Покровском, куда и звал его настойчиво старший брат. Но преподобный уговорил Стефана основать новый монастырь, для чего братья, как сказано в Сергиевом житии, «обходиста по лесом многа места и последи (наконец) приидоша на едино место пустыни, в чащах леса».[37] Тем самым преподобный возжег в лесной «пустыни» новый светильник на Руси, который дал позднее великий свет Троице-Сергиевой лавры.
Путь преподобного Иосифа поначалу был иным: он пробыл немало лет в созданном преподобным Пафнутием монастыре, а после кончины преподобного сам стал игуменом. Однако в 1479 году он, как сообщается в «Волоколамском патерике», «отъиде в лес града Волока Ламска и вселися в пустыню…».[38] Этот неожиданный поступок (оставить уже высокопрославленный монастырь, где Иосиф к тому же был игуменом, и как бы начать все сначала!) объясняют различными обстоятельствами, но есть достаточные основания полагать, что главной причиной было все же стремление следовать по пути преподобного Сергия и создать именно в лесной пустыни новый монастырь, который уже при жизни Иосифа стал исключительно ценимым на Руси источником духовного света.
Стоит также отметить, что преподобный Сергий хотя и создал свой монастырь в лесной пустыни, но все же, в отличие от многих других основателей монастырей, недалеко (в 15 верстах) от Радонежа, где прошли его отрочество и ранняя юность. Последовал Сергию и Иосиф, когда решил создать новый монастырь: избранная им лесная пустынь находилась поблизости (в 12 верстах) от его родного селения Язвище.
Многозначительно и другое «совпадение» в судьбах преподобных Сергия и Иосифа. Упомянутый родной брат первого из них, Стефан, не выдержал тягот жизни в создаваемом в лесной пустыни Троицком монастыре и вскоре ушел в Москву, где сумел достичь очень высокого положения – стал духовником самого великого князя Семена Гордого. Между тем преподобный Сергий позднее отказался принять даже настоятельно предлагавшийся ему сан Митрополита Всея Руси и до конца жизни пребывал в своей Троице.
То же мы видим в судьбе преподобного Иосифа: его брат Вассиан еще при его жизни принял сан архиепископа Ростовского (третий по значению в тогдашней церковной иерархии), между тем нет ровно никаких сведений о намерениях Волоцкого игумена ради высокого положения оставить свой монастырь, в котором он пребывал в течение тридцати пяти лет, вплоть до самой своей кончины. И, конечно же, служение преподобных Сергия и Иосифа в их лесных обителях имело неоценимое, ни с чем не сравнимое значение и для духовного, и для целостного исторического бытия страны; именно в таких обителях творилась Святая Русь во всем ее существе. Вполне закономерно, например, что именно преподобный Сергий был вдохновителем величайшего, чтимого во всем мире иконописца Андрея Рублева; в свою очередь, с преподобным Иосифом нераздельно связан второй гениальный русский иконописец – Дионисий.
Наконец, и Сергий, и Иосиф сыграли исключительно важную роль в преодолении тяжелейших испытаний,
Насколько это не соответствует действительности, неоспоримо свидетельствует тщательно изученный в наше время состав библиотеки, созданной в Иосифовом монастыре в XV–XVI веках: в более чем четверти ее книг прославляется преподобный Сергий Радонежский![40] Кстати сказать, еще более резко противопоставляли Иосифа Волоцкого его наиболее высокочтимому современнику – преподобному Нилу Сорскому. Но об этом речь пойдет далее. Обратимся к самой личности преподобного Иосифа.
* * *
Он родился 12 ноября 1439 года[41] в селе Язвищевблизи города Волоколамска. До принятия монашеского имени Иосиф его звали Иван Иванович Санин.
В семилетнем возрасте Иван был отдан в учение старцу Волоколамского Крестовоздвиженского монастыря Арсению Леженке и, проявив редкостные способности, быстро и в совершенстве овладел чтением, письмом, риторикой (то есть умением строить свою речь по законам логики и красоты), а затем и началами богословия. К восемнадцати годам он решает всецело посвятить себя служению православию и отправляется в Саввин Тверской монастырь к именитому старцу Варсонофию Неумою.
Однако общий строй жизни в этом монастыре не пришелся по душе Ивану Санину, и вскоре он, по совету Варсонофия, ушел отсюда на двести верст к югу, в Боровск, – в монастырь преподобного Пафнутия, бывшего, как уже сказано, учеником непосредственного ученика Сергия Радонежского – старца Никиты. Здесь Иван Санин 13 февраля 1460 года принял монашество под именем Иосифа.
В монастыре Иосиф, помимо истового богослужения, занимался тяжелым физическим трудом – и, кстати сказать, продолжал это, будучи игуменом Боровского и позднее Волоколамского монастырей. Благодаря высоким достоинствам и выдающейся просвещенности Иосиф стал ближайшим доверенным лицом игумена Пафнутия, а после его кончины (1 мая 1478 года) по праву занял его место. Но в 1479 году Иосиф, как уже сказано, покидает Боровский монастырь. В целом ряде сочинений этот поступок Иосифа объясняют исключительно его конфликтом (далеко не последним) с великим князем Иваном III, который ущемлял интересы монастыря, – о чем с горечью писал и сам Иосиф.
И уход его под Волоколамск стремятся целиком объяснить тем, что Иосиф оказался там как бы в ином государственном образовании – Волоцком княжестве, где правил брат Ивана III Борис Васильевич, отстаивавший свою «суверенность» – независимость от Москвы.
Нельзя отрицать, что это было одной из причин поступка Иосифа, но все же главнойцелью было, очевидно, создание новогомонастыря. Это явствует из того факта, что, прежде чем уйти из Боровска под Волоколамск, Иосиф в течение долгого времени посещал различные монастыри, дабы познакомиться с их устройством. Так, он странствовал в продолжение года с близким ему старцем Боровского монастыря Герасимом, выдавая себя за его ученика и выполняя в посещаемых им монастырях «черные работы». Дело в том, что, если бы Иосиф являлся в другие монастыри как игумен одной из известнейших обителей, его принимали бы в них «официально», и он не смог бы познать их бытие во всех его – в том числе и не лучших – проявлениях. Наиболее благоприятное (или даже единственно благоприятное) впечатление произвел на Иосифа Кирилло-Белозерский монастырь, основанный в 1397 году близким сподвижником Сергия Радонежского преподобным Кириллом.