Грехи девственницы
Шрифт:
Мадлен с такой силой вцепилась в простыни, что их складки отпечатались у нее на ладонях.
— Кто был ваш отец?
Гейбриел стер с живота Мадлен теплую струйку крови.
— Брат работодателя моей матери.
Мадлен хотелось продолжения рассказа, поэтому она застонала.
— Он был помолвлен с другой женщиной. — Гейбриел окинул взглядом лицо Мадлен. — Кажется, я еще никому не рассказывал об этом.
Неожиданное ощущение сдавило грудь Мадлен. Гейбриел ничего не стал бы ей рассказывать, если бы она не начала им манипулировать. Боль в животе была гораздо
— Не волнуйтесь, никто не узнает вашу тайну. У вас есть… — Мадлен хотела расспросить Гейбриела о братьях и сестрах, но слова застряли у нее в горле. Дьявол! Ей не были чужды угрызения совести, просто раньше ей удавалось не замечать их. По какой-то непонятной причине она не могла заставить себя расспросить Гейбриела о сестре. Во всяком случае, не сейчас, не в такой обстановке. Мадлен вдруг стало стыдно.
«Но почему?» — вопрошал холодный голос ее рассудка. Будучи шпионкой, она совершала гораздо более дурные поступки. Она выведывала у мужчин самые сокровенные их мысли и тайны. И Гейбриел ничем от них не отличался. Он скрывал от нее информацию. Это было недопустимо и, возможно, угрожало ее жизни. Кто знает?
Несвоевременная пауза в разговоре лишила Мадлен возможности отвлечься, и когда игла в очередной раз вонзилась в тело, по ее щекам заструились горячие слезы. Мадлен крепко закрыла глаза в надежде, что слишком занятый раной Гейбриел не заметит ее унижения.
Мягкая теплая ткань коснулась ее щеки, вытирая насухо.
— Я почти закончил.
Мадлен отвернулась в попытке избежать прикосновения к своему лицу. Она не нуждалась в том, чтобы кто-то вытирал ей слезы. Йен и Клейтон никогда не пытались этого делать. Они отдавали ей еду, когда сами страдали от голода. Однажды Клейтон ждал ее на месте встречи, чтобы предупредить о провале, позволив французам схватить и пытать себя в течение двух дней, пока Мадлен не нашла способ освободить его.
Но ее друзья никогда не вытирали ей слез.
Хотя после года службы в разведке она не так уж часто плакала.
— Я рассказал вам один из моих секретов, а вы расскажите мне свой, — произнес Гейбриел, отирая слезы с другой щеки Мадлен.
Ей нужно было сделать что-то, чтобы прогнать ощущения, вызванные единственным легким прикосновением, но, запутавшись в паутине собственных интриг, Мадлен спросила:
— Что вы хотите знать?
— Откуда вы родом?
— Из Лондона.
— А где были шесть месяцев назад?
Прямой вопрос сразу заставил Мадлен забыть о минутной слабости. Очевидно, ей не стоило стыдиться собственных расспросов.
— Я согласилась открыть вам лишь один секрет. — И поступила очень глупо, сделав это.
— Но ваш не идет ни в какое сравнение с моим. Это нечестно.
— Вы ошибаетесь. Вы рассказали мне то, чего доселе никто не знал. Я поступила так же… — Мадлен судорожно втянула носом воздух, когда в ее кожу вонзилась игла.
— Готово. — Гейбриел сделал узелок и выпрямился с вымученным вздохом. Он потер ладонями лицо, а потом взял стакан с бренди. — Потерпите еще немного. Это поможет убить инфекцию.
Мадлен кивнула. Однако когда прохладная янтарная жидкость огнем обожгла ее кожу, выгнулась от боли и вцепилась в руку Гейбриела словно могла остановить то, что он уже сделал.
Молодой человек откинул с ее лица волосы.
— Почти все. Почти, — прошептал он.
Мадлен уцепилась за тихий звук его голоса, точно утопающий за соломинку, иначе она просто сошла бы с ума.
Вскоре жжение начало стихать, уступив место обычной ноющей боли. Только теперь Мадлен ощутила руку мужчины на своей обнаженной груди. Ее твердую мужскую силу. Мягкое прикосновение шелковистых темных волос, щекочущих кожу.
Мадлен разжала пальцы, поморщившись при виде алых отпечатков своих ногтей.
— Извините.
Гейбриел проследил за ее взглядом.
— Думаете, после того что вам довелось вытерпеть, я буду сетовать на подобную мелочь?
Мадлен попыталась улыбнуться, но тут взгляд Гейбриела упал на ее обнаженные груди, прижатые к его руке. Улыбка женщины тут же погасла, а ее соски, жаждущие внимания, превратились в тугие бусины.
Глаза Гейбриела потемнели так, что вскоре всю их зелень поглотили зрачки.
Мускулы на его руке напряглись, и Мадлен показалось, что это еле заметное движение вдруг прогнало из спальни весь воздух. На мгновение ей подумалось, что Гейбриел опустит руку, чтобы поласкать ее. Думала. Надеялась. Молила об этом.
Но вместо этого он резко отвернулся и взял из стопки на столе еще одно полотенце.
Спальня вновь наполнилась воздухом, и Мадлен судорожно перевела дыхание. Должно быть, она потеряла больше крови, чем предполагала.
Она хотела, чтобы Гейбриел дотронулся до нее.
О, она и раньше желала мужчин, но не позволяла отношениям заходить дальше простого желания. Мадлен наслаждалась новизной ощущений, но потом вспоминала о предназначении собственного тела и двигалась дальше.
Вот и сейчас пришла пора сделать это. Нужно как можно скорее получить информацию о Гейбриеле, и когда ее любопытство будет удовлетворено, она позволит ему и дальше работать на себя. А если нет — откажется от его услуг.
Сделав вид, что страдает от боли, Мадлен опустила веки, оградившись тем самым от Гейбриела и его чудодейственных нефритовых глаз. Чувство вины больше не помогало ей. Она с лихвой израсходовала запасы этого оружия.
Гейбриел не воспользовался ситуацией. Более того — он отвернулся. Он пытался противостоять ее чарам. А разве мужчина станет противостоять тому, чего не хочет?
Он дал Мадлен в руки оружие гораздо более сильное, чем то, которое она только что отбросила за ненадобностью.
Желание.
Поэтому теперь она станет делать то, что умеет лучше всего, — вытянет из него правду с помощью соблазна.
Глава 11
Стараясь действовать осторожно, Гейбриел снова промокнул рану.