Грехи девственницы
Шрифт:
— Может, вы… — Мадлен попыталась приподняться на локтях, но тут же упала на спину, и краска вновь отлила от ее лица. Услышав ее судорожное дыхание, Гейбриел бросился к постели.
К сожалению, двое других мужчин поступили точно так же.
Гейбриел преградил им дорогу.
— Я о ней позабочусь.
Кемпбелл усмехнулся.
— Не думаю. Ваша работа на сегодня закончена.
— Кентербери! — Возглас Мадлен прервал спор.
— Мисс? — Дворецкий поспешил на зов.
— Джентльмены уже уходят.
Кемпбелл нахмурился.
— Мадлен…
— Я
Кентербери указал на дверь.
— Мне кажется, мисс Вальдан ясно выразилась.
Однако Гейбриел не двинулся с места. Да, Мадлен велела им убираться, но это вовсе не означало, что тем самым она делает себе лучше.
— Пошлите за нами, если потребуется, — произнес Мэддокс, а потом они с Кемпбеллом не оглядываясь вышли из комнаты.
— Мистер Хантфорд? — Кентербери громко откашлялся.
Однако Гейбриел остался возле кровати.
— Необходимо убедиться, что она не причинила себе вреда, когда ворочалась.
Мадлен поджала губы и вздохнула.
— Прекрасно. Но вы уйдете, как только закончите.
Гейбриел кивнул:
— По рукам.
Отвесив поклон, дворецкий попятился к двери.
Немного помедлив и приказав себе оставаться джентльменом, Гейбриел откинул одеяло. Нужно просто проверить рану, и все. Все точно так же, как и в случае с Бартлсом, поранившим ножом плечо.
Мадлен была самим совершенством, начиная с молочно-белых плеч и заканчивая изящной тонкой талией, которая теперь была обмотана бинтами. Кровь уже просочилась наружу.
Гейбриел стиснул зубы.
— Я же велел вам не двигаться. Почему вы не слушаетесь?
Он размотал бинты.
Кивнув, Мадлен прикрыла глаза.
Гейбриел накрыл рану куском чистой ткани.
— Откуда вы знаете Мэддокса и Кемпбелла?
— Они мои старые друзья.
Гейбриел забинтовал рану.
— Значит, вы познакомились в Лондоне?
— В общем, да.
Темный локон упал на плечо, и Гейбриел убрал его в сторону, накрывая Мадлен одеялом. Элегантная прическа растрепалась. Наверное, ей было ужасно неудобно лежать на сколотых в пучок волосах. Только вот почему его так это беспокоит? С какой стати?
— Вы стали друзьями из-за общей склонности давать двусмысленные ответы? — Гейбриел начал вытаскивать из прически Мадлен шпильки, распутывая шелковистые завитки, пропуская их меж пальцев и раскладывая по подушке.
Мадлен вновь вздохнула, и на этот раз вырвавшийся из ее груди звук был похож на вздох удовольствия.
— Нет. Это вбили в нас позже.
Рука Гейбриела замерла.
— Вбили?
— Фигуральное выражение. Не более того. Пожалуйста, не останавливайтесь.
Гейбриел вновь принялся гладить Мадлен по волосам.
— Это успокаивает. Моя мама делала так, когда я не могла заснуть. Она… — Брови Мадлен сошлись на переносице, а потом вновь разошлись в стороны. Дыхание стало глубже.
Вдох, выдох. Вдох, выдох. Напряжение покинуло ее. В отличие от предыдущего судорожного забытья она заснула сном ангела.
Гейбриел почти ей поверил.
— Ваша мама укладывала вас спать?
Мадлен ничем не показала, что услышала его.
Гейбриел в последний раз пригладил ее волосы.
— Трусиха.
Глава 13
В свете утреннего солнца Чешир-стрит с ее неровной булыжной мостовой выглядела почти респектабельно. Люди, которым не посчастливилось поселиться рядом с «Любовным гротом» леди Афродиты, робко выглядывали из своих домов, точно кролики по весне. Они вертели головой по сторонам, а потом начинали принюхиваться. И лишь поняв, что пьяные пирушки закончились, спускались по ступеням на улицу.
Когда Гейбриел постучал в дверь леди Афродиты отполированным медным кольцом, женщина средних лет и ее служанка, переходившие улицу, опрометью бросились домой и поспешно захлопнули за собой дверь.
В дверях появился молодой лакей с похожей на бочонок грудной клеткой. Гейбриел подал ему свою визитку, вошел в дом и снял шляпу.
— Могу я видеть леди Афродиту?
Наморщив лоб и склонив голову чуть набок, лакей читал визитку.
— Она никого не принимает в такой час. Мадам не просыпается рано.
Гейбриел готов был побиться об заклад, что по вечерам место этого глуповатого детины занимал кто-то другой.
— Я полицейский с Боу-стрит и пришел по делу. — Давно уже пора было разузнать о любовных похождениях участников аукциона. Леди Афродита не потакала извращенным наклонностям, но ее заведение было популярно, так что Гейбриел решил начать именно с него.
Лакей закивал.
— Если позволите, спрошу сперва у ее светлости.
Гейбриел остался стоять в холле. Убранство заведения было на удивление изысканным. В нем преобладали приглушенные оттенки голубого в отличие от алых и золотых, столь любимых хозяйками подобных заведений. Потертая мебель была превосходного качества и пахла воском. В свете канделябров она наверняка смотрелась элегантно и дорого. Неудивительно, что «Любовный грот» быстро обрел популярность спустя полгода после открытия. Вульгарность в его интерьерах была сведена к минимуму. На стенах висело лишь несколько картин с изображением прелюбодействующих нимф да в центре холла возвышалась мраморная статуя обнаженной женщины, в экстазе запрокинувшей голову.
Гейбриел замер.
Нет, этого не может быть.
Подобно школьнику, стыдливо разглядывающему античные изваяния в Британском музее, Гейбриел обошел мерцающую в полумраке статую.
Мадлен.
Он остановился, больше не заботясь о том, что его застанут за этим занятием.
То ли скульптор был неумелым, то ли он никогда не видел Мадлен обнаженной. Ее грудь была полнее, а талия уже.
Взгляд Гейбриела скользнул выше.
Мадлен, которую он знал, никогда бы не отдалась удовольствию с такой апатией. Она встретила бы наслаждение с широко раскрытыми глазами, вонзив ногти в спину любовника.