Грехи невинных
Шрифт:
– Послушай, что я говорю, а не то, что ты хочешь услышать. Существует тонкая грань между другом и врагом. Даже если это неумышленно, они могли бы использовать того, кого ты любишь, чтобы повлиять на тебя. Не позволяй им.
– Ты веришь Райану,- сказала я.
– Это другое дело. Он мой Талех, - сказала она.
– Ты для меня тоже. Твои правила отличаются.
– Ад не может причинить мне боль. Это пустая трата времени.
Клэр нахмурилась.
– Это не значит, что они не попробуют. Они всегда думают о бойни, Эдем. Им больше нечего делать, кроме как свершить план возмездия. Ты стоишь на их пути, поэтому должна быть всегда начеку.
Уголок моего рта вскинулся вверх.
– На страже.
Клэр присела.
– Прими это, девочка. Я убивала и пострашнее существ, чем ты.
– Тебя не было дома год, — сказала я.
– Ты еще не видела страшных.
Глава 3
Бекс потирал плечо, все еще болевшее после вчерашней тренировки. Я ухмыльнулась, когда шла по школьной парковке. Клэр до полуночи нянчилась со сломанным запястьем.
— Ой, не смотри на меня так, — сказала я. — Оно уже зажило, и ты сама говорила не сдерживать себя.
— Ты по-прежнему сдерживаешься.
— Я знаю.
Река студентов хлынула, как только они целенаправленно двинулись через школьный порог входа в школу. Я остановилась и обернулась через плечо. Мои волосы на затылке стали дыбом. Мои пальцы свело, а мышцы напряглись и были готовы среагировать. В течение почти года я ощущала его присутствие — что оно знакомо, но все никак не могла определить это. Сочетание сокрытелей, гоблинов и демонов, в сущности, представляла собой смесь темного и светлого — нечто грозного. Будто слово крутится на языке, будто мысль ускользает, так и я не могла определить это.
— В чем дело? — спросил Бекс. — Снова ощущаешь это?
Я лишь кивнула, не обращая внимания на покалывания на коже под моей голубой рубашкой и серой юбкой, отлично гармонирующих друг с другом, затем присоединилась к группе студентов. Я была одной из них, но все же была далека от того, кем они были, или кем они надеялись быть. Единственная правда, которую знали мои сверстники - это то, что я дочь Нины Грей-Райел, генерального директора компании Титан Шиппинг. Среди богачей Провиденса мы были на первом месте. Но больше всего меня интересовало то, чего мои одноклассники не знали или не замечали в течение многих лет. Я была спортивной, но никогда не принимала участие в соревнованиях. Уверенной, но не отзывчивой. Доброжелательной, и при этом у меня не было друзей. И так было всегда. Они не узнают всей правды, пока не поймут, что настоящий ужас — смотреть в лицо дракона и осознавать, что я — их единственный щит. Я пытаюсь удержать это в голове — моя цель — но каждый раз ЛейСи случайно проливает свою газировку на спину или на плечо. Я обратила внимание на верх шкафчика, где сидел Демон - Сокрытель. Я не совсем была уверена, что это тот самый, вчерашний, но он, кажется, не был слишком заинтересован мной.
— Привет, Эдем! — прокричал Морган, догоняя меня и подгоняя свои быстрые мелкие шаги в темп нога-в-ногу со мной.
— Что новенького? — спросила я, повернувшись к своему шкафчику.
Морган сжал лямки своего рюкзака.
— Выполнил окончательную редакцию. Ее выпустят как раз во время церемонии вручения дипломов. Я… гм… использовал твою цитату.
— Оу? — сказала я, едва вслушиваясь, в то время пока набирала код на замке, а затем открыла дверцу шкафчика.
Я выгрузила книги на полку, а после повесила свой рюкзак на крючок посередине.
— Что за цитату?
Он прочистил горло.
— В парке. Знаешь… — он замялся. — Днем? Ты говорила про чувства.
Я выгнула бровь, (удивилась).
— Про чувства. Как ты мог процитировать меня, если ты не запомнил, что я сказала?
Он беспокойно заерзал.
— «Одиночество и страх нереальны. Это не чувства, Морган. Это такие вещи, которые происходят с нами». Я опустил часть «Моргана». Я не хочу, чтобы каждый человек знал, что ты утешала меня, после того, как побывал головой в мусорном баке парка.
— Морган, — произнесла я скептически, — я сказала это в восьмом классе.
Он пожал плечом.
— Она зацепила меня.
Я обняла его, ощущая небольшую щетину своей щекой. Когда я отпустила его, он приподнял очки, и его веснушки заиграли на коже.
— Что это было? — спросил он.
— Просто, чтобы ты запомнил то, что я сказала, а не то, что позволила запихнуть тебя в мусорный бак.
Он отмахнулся от меня.
— Да брось. Ты бы все равно ничего не смогла бы сделать.
— Это случилось, и мне следовало. Прости меня. Сможешь ли ты меня простить?
— Прощение не необходимо. Ты не можешь спасать всех, Эдем.
Уголок моего рта вздернулся вверх, и я взяла за руку Моргана. Он проводил меня до моего класса, а затем попрощался. Энергия в коридоре была такой, будто приближалась гроза. Студенты носились, визжали и смеялись от радости. Осталось всего два дня до окончания школы, и я заметила это в каждом взгляде ученика, когда проходила мимо. Даже преподаватели были более улыбчивы. После последнего звонка, студенты хлынули как кровь по вене, разветвленная в разных направлениях. Это была не просто пятница. Это был рассвет нашей взрослой жизни — наше второе начало. И здорово то, что я покинула школу в той же одежде, что и пришла.
— Сегодня никакой газировки? — спросил Бекс с заднего сидения.
— Нет, — ответила я, не оборачиваясь.
Хрустящая бумага была в руках моего дяди.
— Хорошая цитата в газете.
— Она не моя.
— Нет?
— Но это хорошая цитата, — сказала я. — Что делает Киммериец в моей машине? — спросила я, нажав на кнопку зажигания.
Я посмотрела в зеркало заднего вида. Бекс сидел в одиночестве, но я чувствовала присутствие Самуила. Бекс обернулся и посмотрел за свое плечо. Когда он повернулся обратно и его глаза встретились с моими в зеркале, они были темнее обычного.
— Езжай.
— Вас понял, — ответила я.
Самуил был знатным среди Архов. Его кожа была гладкой и темной как ночь, и он был огромным и наводящим страх. Киммерийцы были сильнейшими среди всех нас, властителей и воинов, назначенных теми, кто был отмечен Адом — люди, которые родились бродить и мучиться. Самуил регулярно сталкивался лицом к лицу с кошмарными существами, что большинство гибридов боролось с ним.
— Она стала высокомерной, — глубокий голос Самуила заполнил все пространство машины и мои уши, резонируя в костях. — Небрежной.