Грек переводчик

Конан Артур Дойль

— Осведомлялся в греческом посольстве?

— Да я наводил справки, но там ничего не знают.

— Надо телеграфировать начальнику Афинской полиции.

— Шерлок наследовал всю энергию нашего рода, — сказал Майкрофт, оборачиваясь ко мне. — Берись сам за это дело и дай мне знать, когда ты узнаешь о чем-нибудь.

— Разумеется, — отвечал мой друг, вставая со стула. — Я дам знать обо всем тебе и м-ру Меласу также. А вам, между тем, я советую, — сказал он, обращаясь к последнему, — держаться настороже; прочитав это объявление, они догадаются, что

вы выдали их.

Возвращаясь домой, Холмс остановился у телеграфной конторы и послал несколько телеграмм.

Мы дошли, наконец, до Бэкер-Стрита. Холмс первый поднялся на лестницу и, отворив дверь нашей комнаты, остановился в изумлении. Заглянув через плечо его, я удивился, как и он. В кресле сидел брат его Майкрофт и курил.

— Входи, Шерлок! Входите, сэр! — сказал он, улыбаясь при виде наших удивленных лиц. — Ты не ждал такой энергии от меня, Шерлок? Дело это очень занимает меня.

— Как ты попал сюда?

— Я приехал в кабриолете.

— Есть что-нибудь новенькое?

— Ответ на мое объявление.

— Ага!

— Да: я получил его через несколько минут после вашего ухода.

— Что же в нем такое?

Майкрофт Холмс вынул лист бумаги.

— Вот он, — сказал он, — написан пером на самой лучшей бумаге, человеком средних лет и слабого здоровья. «Сэр, в ответ на ваше объявление от сегодняшнего числа я спешу уведомить вас, что я очень хорошо знаю молодую леди, о которой идет речь. Потрудитесь посетить меня, и вы услышите подробности ее печальной истории. Она живет в настоящее время в Миртле, Бекенгем. Преданный вам Дж. Девенпорт».

— Он пишет из Лоуэр-Брикстона, — сказал Майкрофт Холмс — Как ты думаешь, Шерлок, не съездить ли нам сейчас туда, чтобы узнать подробности?

— Жизнь брата, голубчик Майкрофт, гораздо важнее истории его сестры. Нам следует отправиться в Скотленд-Ярд к инспектору Грегсону и взять его с собою в Бекенгем. Нам известно, что человек приговорен к смерти, а потому каждый час для него важен.

— Захватим также Меласа по дороге, — заметил я. — нам может понадобиться переводчик.

— Превосходно! — сказал Шерлок Холмс. — Пошлите казачка за кэбом, и мы сейчас отправимся в путь.

Он открыл ящик письменного стола, и я видел, как он вынул оттуда револьвер и сунул его к себе в карман.

— Да, — сказал он, отвечая на мой взгляд, — из всего слышанного нами я вижу, что предприятие наше очень опасно.

Совсем почти уже стемнело, когда мы приехали в Пель-Мель и остановились у дверей квартиры Меласа. Нам сказали, что к нему приходил какой-то джентльмен, с которым он уехал.

— Вы не знаете куда? — спросил Майкрофт Холмс:

— Не знаю, сэр, — отвечала женщина, открывавшая нам дверь. — Я знаю только, что он уехал с этим джентльменом в экипаже.

— Не говорил этот джентльмен, как его зовут?

— Нет, сэр!

— Джентльмен этот высокий, красивый, смуглый молодой человек?

— О, нет, сэр! Он совсем небольшого роста, худощавый в лице, с очками, уморительный такой, все

время смеялся, пока говорил.

— Скорее идем, — сказал Шерлок Холмс, перебивая ее. — Дело становится серьезным, — заметил он по дороге в Скотленд-Ярд. — Эти люди захватили опять Меласа; они хорошо заметили в ту ночь, что человек этот не отличается гражданским мужеством. Негодяй запугал его сразу, как только явился к нему. Им, без сомнения, понадобились его услуги, воспользовавшись которыми они, пожалуй, захотят наказать его за то, что они считают обманом с его стороны.

Мы решили ехать в Бекенгем с поездом, рассчитывая таким образом попасть туда скорее, нежели в экипаже. В Скотленд-Ярде, однако, нам пришлось прождать целый час, пока освободился инспектор Грегсон и были исполнены требуемые законом формальности, которые давали нам право войти в дом. Было без четверти десять, когда мы приехали к Лондонскому мосту и половина четвертого, когда мы вышли на платформу в Бекенгеме. Проехав полмили расстояния, мы остановились у Миртля; это был большой мрачный дом, стоявший в стороне от большой дороги и окруженный со всех сторон садом. Мы вышли из кэба и направились все вместе к дому.

— В окнах темно, — заметил инспектор.

— В доме как будто нет никого.

— Птицы улетели и оставили гнездо пустым, — сказал Холмс.

— Почему вы так думаете?

— Экипаж, тяжело нагруженный кладью проехал здесь час тому назад.

Инспектор засмеялся.

— При свете фонаря я вижу следы колес, но из чего заключаете вы о тяжелой клади?

— Вы, быть может, заметили, что те же самые следы колес идут и по другому пути. Там, где они заходят за черту дороги, там они гораздо глубже; на основании этого мы можем сказать, что экипаж был нагружен значительною кладью.

— Вы немногим опередили меня, — сказал инспектор, пожимая плечами. — Не думаю, чтобы легко было открыть эти двери. Попытаемся, однако, не услышит ли кто-нибудь нас.

Он громко постучался, затем позвонил, но без всякого успеха. Холмс ушел куда-то, но скоро воротился назад.

— Я открыл окно, — сказал он.

Слава богу, что вы с нами, а не против нас, мистер Холмс, — сказал инспектор, заметив новый способ, с помощью которого друг мой отогнул пробой окна. — Что же, при существующих обстоятельствах мы можем войти и без приглашения.

Один за одним влезли мы в окно и очутились большой комнате, той самой, очевидно, где был когда-то Мелас. Инспектор зажег фонарь и при свете его мы увидели две двери, гардины, лампу и коллекцию японского вооружения, все, как было описано Меласом. На столе стояли два стакана, пустая бутылка из-под виски и остатки обеда.

— Что это? — спросил вдруг Холмс.

Мы остановились и прислушались. К нам донесся откуда-то сверху тихий стонущий звук. Холмс бросился к дверям и вышел в прихожую. Тот же звук донесся к нам с верху лестницы. Он бросился на лестницу, по его пятам инспектор и я, а за нами Майкрофт Холмс, бежавший так скоро, насколько позволяла ему его тучность.