Гремучая смесь
Шрифт:
Даже подумать страшно, как отреагирует на это Павел.
— Отвези меня домой, — не поднимая глаз, жалостливо попросила Павла.
— Хорошо, но по дороге заедем в госпиталь.
Напустила в глаза тихой печали и еще жалостливей:
— Я очень хочу домой. Павел, пожалуйста.
— А если тебе снова станет плохо? — все еще сомневаясь, возразил Родимцев.
Не станет, если будешь себя хорошо вести.
— Со мной все хорошо. Я просто немного устала.
Родимцев коснулся губами моего лба, проверяя температуру, пощупал
— Поехали. Только до машины я тебе понесу. Нечего тебе напрягаться.
А вот против этого я совершенно не возражала.
Уйти по-английски нам не удалось, за дверью Павел чуть не столкнулся с министром Акинтола.
— Как ваша дама? — поинтересовался министр у Павла.
— Спасибо, все нормально.
— Ей потребуется врач? — вежливо продолжил Акита. — Мы можем вызвать нашего семейного доктора.
Родимцев глянул на меня, я отрицательно замотала головой.
— Спасибо, не стоит, — отказался Павел. — Думаю, Катерина просто устала, у нас был долгий и трудный день. Ей нужно просто отдохнуть.
— Как считаете нужным.
К министру подошел один из многочисленных помощников.
— Господин, кортеж президента подъезжает к дому.
— Простите, я вынужден вас покинуть, — сказал господин Акинтола. — Обязанности хозяина прежде всего.
— Конечно, — Павел чуть кивнул головой. — Не смеем вас задерживать.
Министр с помощником ушли, а Павел спросил:
— Хочешь увидеть президента?
— Домой хочу, — ответила, ни минуты не желая оставаться в этом доме.
— Тогда отступаем тайными тропами, — скомандовал Павел и понес меня куда-то вглубь дома.
— Мы не заблудимся?
— Это вряд ли. Сейчас встретим кого-нибудь из слуг и попросим проводить нас к машине. Главное, не столкнуться с президентом.
— Он тебе чем-то неприятен?
— Господь с тобой, я его не видел ни разу. Просто Акита не скажет спасибо, если мы испортим ему праздник. Представляешь, президент поднимается по лестнице, а тут я такой, тащу тебя на руках.
Представила и хихикнула. Одернула себя, все же мне очень и очень плохо.
Павел оказался прав, мы почти сразу наткнулись на кого-то в ливрее. Родимцев попросил провести нас к машине. Так что дом министра мы покинули через боковой выезд, что ничуть меня не смутило.
Всю дорогу ломала голову над тем, как бы начать разговор на интересующую меня тему. Что вообще происходит? Ничего не придумала. Поняла, что ужасно устала и не готова к выяснению отношений. К тому же голова слегка кружилась от выпитого шампанского.
В ожидании, когда доедем до дома, прикрыла глаза. И вырубилась. Сквозь сон чувствовала, как остановилась машина, как Павел бережно вынул меня из салона и понес в дом. Мелькнула мысль, что стоит проснуться, но я махнула на нее рукой и поудобнее устроилась в мужских руках. Последнее, что помню: меня сгрузили на кровать, сняли обувь и накрыли легким покрывалом.
Пробуждение было …. Необычным. Во сне шелковое платье, обмотавшись вокруг меня, спеленало тело тугим коконом. Я и проснулась от того, что не могла пошевелиться. Открыла глаза, поелозила и натолкнулась взглядом на Родимцева.
— Проснулась? — спросил он.
Кивнула.
— Хорошо. Поговорить нужно.
— О чем? — удивилась совершенно искренне.
Во-первых, я только глаза открыла. Хорошо бы снять с себя порядком надоевший шелк, принять душ, выпить чашечку кофе.
«И какао с чаем», — пронеслось в голове.
Во- вторых, а что это Родимцев делает в моей комнате? Наблюдает за тем, как я сплю?
И, в-третьих, это я хотела с ним поговорить. Обсудить, так сказать, его безобразное поведение. И преступные намерения, ага.
— Ты как себя чувствуешь? — продолжил Павел.
Прислушалась к себе. Вроде все хорошо. Еще бы распутаться, так вообще было бы здорово.
— Нормально.
— Ничего не болит? Голова не кружится? Не тошнит?
— Нет. Нет. Нет, — ответила на все его вопросы.
Попробовала сесть, не получилось.
— Помоги, пожалуйста, — попросила Павла.
Он аккуратно выпутал меня из платья, усадил и подушку под спину подсунул.
— Кать, — сказала неуверенно, — скажи мне честно: может случиться так, что ты беременна?
Ошалело уставилась на мужчину. Что? Беременна?
— С чего бы вдруг? — задала встречный вопрос.
— Это как? — Павел удивленно поднял брови. — Мы вроде как сексом занимались. А от него, знаешь ли, иногда бывают дети.
— С чего ты решил, что я могу быть беременна? — перефразировала свой вопрос.
— Ты вчера в обморок упала, — ответил Родимцев. — Я и подумал.
— Господи, Павел! Ну, мы же взрослые люди. Я же тебе говорила, что предохраняюсь.
На самом деле вопрос безопасного секса мы обсудили с ним после первого же раза. Павел сразу сказал, что чист и готов пользоваться резинками.
— Помню, — кивнул он. — Но мало ли, как бывает.
— Неужели ты думаешь, что я настолько инфантильна и безответственна, что могу забеременеть неизвестно от кого? — вопрос сорвался с губ прежде, чем я сообразила, что говорю.
А когда поняла, была уже поздно.
— От кого попало? — тут же вызверился Павел. — То есть я для тебя, кто попало? Вот, значит, как ты ко мне относишься?
И мне бы помолчать, а лучше постараться как-то загладить сказанное, но вчерашняя обида всколыхнулась с новой силой.
— Я к тебе отношусь? — на повышенных тонах поинтересовалась у него. — А ты ко мне как относишься, позволь спросить? Ты меня за кого держишь?
— Да при чем здесь я?!
— Конечно, — ехидно ответила ему, — ты здесь совершенно не при чем. Это я вчера весь вечер выслушивала, что обо мне думают твои знакомые. Это меня поливали дерьмом и подружка твоя, и ее папочка.