Гренландская кукла
Шрифт:
Когда настал момент сходить на берег, прыщавый малый вырвался из хватки полицейского.
— Это был несчастный случай, слышите! Это вышло нечаянно! — закричал он.
Обернувшись, Фредрик увидел его глаза, горящие злобой. «Что это он так взбесился, — спросил себя Фредрик Дрюм. — Если несчастный случай, то нечего и бояться». Стремительно прошагав на берег, он опустился на скамейку перед южной стеной ратуши. Здесь было тихо, и солнце еще пригревало. Скоро одежда совсем высохнет и запах почти улетучится.
Несчастный случай, что поделаешь.
Не состоялся для него приятный вечер с хорошими винами и симпатичными собеседниками. Но не стоит особенно расстраиваться.
Несмотря на молодость, он пользовался славой одного из лучших в городе знатоков вин. Благодаря «Кастрюльке» и популярности, которую приобрело это заведение. Несколько лет назад он вместе со своим товарищем — Тобом, Турбьерном Тиндердалом — открыл самый маленький и самый изысканный в городе ресторан, получивший название «Кастрюлька». Ресторан помещался на улице Фрогнер, и в зале было всего шесть столов. Здесь подавали восхитительные блюда; лучшие достижения норвежской кулинарии сочетались с утонченностью и изысками французской кухни. Отборные вина закупались у первейших виноделов Франции после тщательного тестирования Тобом и самим Фредриком. К каждому блюду — свое вино, придающее совершенство трапезе. Никто еще не уходил из ресторана неудовлетворенный. Желающие отобедать в «Кастрюльке» должны были заказывать стол за несколько недель. Просто зайти, рассчитывая на свободное место, было бесполезно. Во всем Осло только «Кастрюлька» была помечена двумя звездочками в путеводителе Мишлена. К тому же интерьер маленького зала создавал такое ощущение интимности и уюта, что ресторан привлекал не только любителей хорошей пищи. У «Кастрюльки» было свое лицо в лучшем смысле слова. В немалой степени благодаря стараниям Тоба с его развитым эстетическим чувством и умением создавать комфорт.
А еще в Тобе было что-то от философа. Глаза его за круглыми линзами очков загорались энтузиазмом, когда в свободные минуты они садились в углу за своим личным столиком и принимались обсуждать вопросы за пределом повседневности. И он не скупился на мудрые сентенции, глубина которых восхищала Фредрика. Душа-человек, лучшего товарища и компаньона нельзя было пожелать себе.
Помогали им в зале и на кухне учащиеся кулинарной школы. В желающих поработать в «Кастрюльке» недостатка не было, и не только потому, что этот ресторан славился лучшей кухней в городе, — у Тоба и Фредрика было заведено делить чистую прибыль поровну между всеми, не проводя различий между владельцами и учениками. А с прибылью в последние годы все было в порядке.
Да, у Фредрика Дрюма не было причин жаловаться.
Солнце готовилось скрыться за модерновыми строениями на пристани Акер, лучи его высекали искры из пластика переброшенной через оживленную улицу галереи. От пирса по соседству готовился отчалить «Тюриханс» — пассажирский катер, обслуживающий одну из местных линий. Фредрик вертел между пальцами вынутый из кармана кристалл.
Точно осколок бомбы… От столкновения с паромом пластиковый корпус того быстроходного катера где-то раскололся, и осколок со страшной скоростью полетел прямо в мужчину, который стоял рядом с Фредриком. Который сжимал его руку, ожидая ответа на свой вопрос: приходилось ли пушкам крепости Акерсхюс стрелять по врагу? Несвоевременный вопрос — секундой позже осколок вонзился в горло любознательного пассажира, навсегда лишив его возможности задавать какие-либо вопросы.
Лучи заходящего солнца преломлялись в призмах кристалла, рождая причудливые цветовые комбинации. Фредрик задумался. Сколько раз уже сталкивался он с загадочным явлением — как будто происходит какое-то
Цвета сегодня были необычными, да иначе и быть не могло. На глазах у Фредрика произошел ужасный несчастный случай; видимо, это отразилось на чувствительном силовом поле, которое соединяло его с кристаллом. В этом поле не было ни субъекта, ни объекта, только «нечто». Цвета — отражение этого «нечто», и они никогда не лгут.
Одежда почти высохла. Возле Фредрика на скамейке лежало полотенце в зеленую крапинку с завернутым в него косматым предметом, похожим на куклу. Фредрик хотел было выбросить его в мусорный контейнер, но передумал. Почему бы не отнести находку домой и не рассмотреть как следует? Недаром ведь он таскал ее с собой до сих пор.
Фредрик Дрюм остановил такси.
Он жил в пансионате «Морган» на Парковой улице. Тихое, спокойное заведение с вполне приличным обслуживанием. Фредрик поселился там почти год назад — своего рода личный рекорд проживания в одной обители. Ибо у Фредрика Дрюма сложилась привычка переезжать из одного пансионата в другой. Тоб и другие друзья не раз жестоко критиковали эту черту его характера, считая, что так он никогда не обзаведется настоящим домом, где можно пустить корни и наслаждаться личной жизнью.
Корни? Дом? О чем это они? Для чего ему «дом»? У него нет корней? Ему живется не хуже, чем любому из них. Просто и удобно. Никаких материальных обязательств. Никаких земных благ. Разве что образовавшаяся со временем изрядная и увлекательная личная винотека, которую становилось все труднее возить за собой. Возможно, именно поэтому он так засиделся в «Моргане». Прежде он менял пансионаты в среднем каждые полгода, потому что почти как закон приблизительно через полгода хозяева и соседи становились чрезмерно близкими. Собственные привычки и образ жизни подчинялись рутине, отражающей общую для пансионата атмосферу. Он словно превращался в органическую часть некоего удручающего механизма. И Фредрик Дрюм торопился тут же сменить заведение.
Корни? Дом? Возможно, когда-нибудь. Не в самое ближайшее время. Пока же все это было в области смутных грез, летучих ощущений.
Войдя в пансионат, он зашагал по тихому коридору к своей комнате. Точнее, к комнатам: его номер состоял из маленькой гостиной и спальни. Гостиная выглядела как положено: большой светлый письменный стол с аккуратными стопками книг и бумаг, книжная полка, два мягких кресла и безликий круглый столик без скатерти. Вдоль стен — стеллажи с бутылками, коих на сегодняшний день было ровно триста сорок штук.
Фредрик Дрюм положил свернутое полотенце на круглый столик.
Насвистывая, принял душ, затем надел все чистое. В груди приятно щекотало, и он корчил потешные рожи перед зеркалом. Весна? И она тоже, но не только: скоро, через неделю-другую ему предстоит отправиться в увлекательную экспедицию вместе с одним хорошим другом из Англии. Он был исполнен радостных ожиданий.
Вино? Почему бы не глотнуть доброго вина из собственных запасов? Что из того, что он не попал на дегустацию там, на Большом острове. Ну, сидят там, нюхают, смакуют, выплевывают… Хотя вряд ли многие выплевывают доброе вино. Разве что парни из Государственной монополии. Если их пригласили.