Грешница
Шрифт:
— Мне было интересно, что же ты решила, — сказал он. — Я уже начал надеяться, что… — Он покачал головой.
— Виктор…
— Впрочем, удивляться, наверное, нечему… — Он посмотрел на Риццоли и Фроста, маячивших за спиной у Мауры. Горько усмехнулся: — Вы с наручниками?
— В наручниках нет необходимости, — сказала Маура. — Они просто хотят поговорить с тобой.
— Да, конечно. Просто поговорить. Мне следует вызвать адвоката?
— Как хочешь.
— Нет, ты скажи. Мне понадобится адвокат?
— На этот вопрос можешь ответить только
— Это что, проверка? Только виновные настаивают на адвокате.
— Адвокат никогда не помешает.
— Тогда, просто чтобы тебе кое-что доказать, я не стану вызывать адвоката. — Виктор перевел взгляд на детективов. — Мне нужно обуться. Если вы не возражаете. — Он отвернулся и пошел к шкафу.
Маура взглянула на Риццоли.
— Вы можете подождать здесь?
Она прошла в номер Виктора и закрыла за собой дверь, чтобы в последний раз остаться с ним наедине. Он сидел в кресле, шнуруя ботинки. Маура заметила, что на кровати лежит его чемодан.
— Ты собираешься, — сказала она.
— Мой самолет улетает в четыре. Но, как я понимаю, моим планам суждено измениться, верно?
— Я была вынуждена сказать им. Прости.
— Уверен, что ты поступила правильно.
— У меня не было выбора.
Он поднялся.
— У тебя был выбор, и ты его сделала. Думаю, этим все сказано.
Он подошел к двери и распахнул ее.
— Я готов, — объявил он и вручил Риццоли связку ключей. — Я так понимаю, вам нужно обыскать мою арендованную машину. Голубая «Тойота», стоит в гараже, третий этаж. И не говорите, что я не сотрудничал со следствием.
Фрост повел Виктора в коридор к лифтам. Риццоли потянула Мауру за рукав, сдерживая ее порыв последовать за мужчинами.
— Здесь вам придется отступить, — сказала Риццоли.
— Но ведь это же я сдала его вам.
— Поэтому вам не стоит участвовать в этом деле.
— Он был моим мужем.
— Вот именно. Поэтому вам стоит отступиться и позволить нам самим разобраться с ним. Вы и сами знаете это.
Разумеется, она знала.
Но все равно последовала за ними вниз по лестнице. Потом села в свою машину и сопровождала их до Шредер-Плаза. Она видела Виктора на заднем сиденье. Только однажды, когда полицейская машина остановилась на светофоре, он обернулся и посмотрел на нее. Их взгляды встретились всего на мгновение. Потом он отвернулся и уже больше не оборачивался.
Пока Маура искала место для парковки возле Шредер-Плаза, детективы уже увели Виктора наверх. Она поднялась в лифте на второй этаж и направилась прямо в отдел по расследованию убийств.
Барри Фрост остановил ее.
— Вам нельзя туда, доктор.
— Его уже допрашивают?
— Риццоли и Кроу занимаются им.
— Я сдала его вам, черт возьми. Дайте мне хотя бы послушать, что он говорит. Я могу понаблюдать из соседней комнаты?
— Вы должны подождать здесь, — заявил детектив. И мягко добавил: — Пожалуйста, доктор Айлз.
Она встретила его сочувственный взгляд. Из всех детективов Фрост
— Почему бы вам не присесть за мой стол? — предложил он. — Я принесу вам чашечку кофе.
Маура опустилась на стул и взглянула на фотографию на столе Фроста — судя по всему, это была его жена. Миловидная блондинка с аристократическими скулами. Через мгновение Фрост принес кофе и сел за стол напротив Мауры.
Она так и не притронулась к напитку. И все смотрела на фотографию жены Фроста, думая о чужих браках. О счастливых исходах.
Виктор Бэнкс не нравился Риццоли.
Он сидел за столом в комнате для допросов, спокойно потягивал воду из чашки, и вся его поза была расслабленной и непринужденной. «Хорош собой, — думала Риццоли. — И знает об этом. Пожалуй, даже слишком хорош». Она смотрела на его потертую кожаную куртку, брюки цвета хаки и почему-то вспоминала Индиану Джонса, только без кнута. Бэнкс мог похвастать и ученой медицинской степенью, и солидной репутацией филантропа. Разумеется, девчонки падки на это. Даже доктор Айлз, всегда такая холодная и рассудительная обитательница секционного зала, потеряла из-за него голову.
«А ты предал ее, сукин сын».
Даррен Кроу сидел справа от нее. Как они заранее договорились, основной допрос должна была вести Риццоли. До сих пор Виктор был холоден, но шел на контакт; отвечая на поставленные вопросы коротко и ясно, он давал понять, что ему хочется как можно скорее покончить с этим. Этот человек не слишком-то уважал полицию.
«Но к концу допроса, — думала Риццоли, — ты меня зауважаешь».
— Итак, как давно вы в Бостоне, мистер Бэнкс? — спросила она.
— Доктор Бэнкс. Как я уже сказал, я здесь почти девять дней. Прилетел в прошлую субботу вечером.
— Вы сказали, что в Бостоне у вас была назначена встреча.
— Да. С деканом Гарвардской школы общественного здоровья.
— Какова цель этой встречи?
— У моей организации соглашения о сотрудничестве с целым рядом учебных заведений.
— Ваша организация называется «Одна Земля»?
— Да. Мы — международный благотворительный фонд медицинской помощи. Наши клиники работают по всему миру. Разумеется, мы с радостью принимаем всех студентов-медиков и медсестер, которые хотят добровольно работать в наших клиниках. Студенты приобретают реальный опыт работы в полевых условиях. Мы, в свою очередь, выигрываем от их знаний и навыков.
— А кто был инициатором встречи в Гарварде?
Бэнкс пожал плечами.
— Это был плановый визит.
— От кого исходила инициатива?
Молчание. Попался.
— От вас, так ведь? — подытожила она. — Две недели назад вы позвонили в Гарвард. Сказали декану, что приезжаете в Бостон и могли бы заглянуть к нему.
— Мне нужно поддерживать контакты.
— Так зачем же вы все-таки приехали в Бостон, доктор Бэнкс? Разве не было другой причины?
Пауза.
— Была.