Грешник

Гауф Юлия

Тюремное прошлое. Как элегантно прозвучало.

– Хотят, чтобы я свалил?

– Ну да, – кивнула чуть смущенно.

Интересно, Сашина подпись тоже есть в этой, хмм, петиции? Пожалуй, этот вопрос меня волнует больше всего. На остальных мне всегда было плевать.

Жаль, что на Сашу Трофимову – нет.

– Заходи, – пригласил ее, но девушка помотала головой, отказываясь. – Ты ведь поняла за эти дни, что я не собираюсь тебя насиловать или убивать. Должна была понять. Входи, раз пришла, и объясни мне требования этих дебилов.

Саша поджала свои чудесные,

ядовитые губки, и вошла внутрь.

– Ты прости за вчерашнее, Дэн, я выпила, вот и получилось то, что получилось. Спасибо, что остановил. Правда, не понимаю, что на меня нашло, – произнесла она смущенно, сев на стул на кухне.

Положила петицию от придурочных соседей на стол, и руки сложила, как школьница.

– Не знаешь, что на тебя нашло? Да ладно, – вытянул лист бумаги у Саши из-под рук, и пробежал глазами. – Мужу захотела отомстить, я же не идиот. После меня ни к кому другому не пошла в поисках большой и чистой любви?

– Перестань!

– А Илья как отреагировал?

– В командировке он. В Китае. А на видео его секретарша, – пожала Саша плечиками. – Зря ты забрал у меня телефон. Давай не будем это обсуждать, Илья вернется, и мы с ним все решим.

Она меня дико бесит.

Раздражает так, что хочется орать, как психопату.

Дьявол, я ведь пару месяцев, как вышел. Жил у родителей, сюда не лез, и встреч с ней не искал. Но как понял, что готов жить самостоятельно, первым делом встретил эту чертову предательницу. И она снова, и снова, и снова напоминает о себе. Будто сама ищет встреч, не позволяет о себе забыть.

Не позволяет встать на ноги.

Будто мне мало досталось.

Вчерашняя ночь – кошмар. Лютый, дикий! Мало того, что Саша на суде выступала свидетелем против меня, так еще и вышла замуж за Илью Кравченко. Интересно, она и правда считает, что я ту дуру пытался трахнуть? Или знает правду?

– И что вы решите? Илья ведь из богатеньких, – хмыкнул, не в силах остановиться, и не выпытывать у Саши подробности ее жизни, причиняющие мне боль. – Устроишь мужу скандал, а в ответ получишь какую-нибудь норковую шубу. И простишь, так ведь?

– Да иди ты к черту, – она зло рассмеялась. – Тебе так интересно?

Да! Мне интересна каждая секунда твоей жизни, сука!

– Илья вернется, и я сообщу ему о разводе. Забавно, но я приняла окончательное решение расстаться в тот вечер, когда ты вернулся, – Саша заправила выбившуюся прядь волос за ухо, а я спрятал руки под столом. Чтобы не прикоснуться к ней ненароком, до того потянуло. – Решила повременить до его возвращения, боялась, что Илья отложит командировку, и останется. Если бы они все: мама, его родители и сестра, если бы все насели на меня, то я бы не выдержала, а мне передышка нужна. У нас давно не ладится, и пора это прекратить. И, Денис, дело никогда не было в деньгах. Я не продавалась, и не продаюсь. Твое любопытство удовлетворено?

Это не любопытство.

Это жизненная необходимость. Необходимость наряду с потребностью в воздухе, воде и пище. Интересно, я когда-нибудь смогу разлюбить эту женщину?

Я ненавижу ее за то, что она не

любила меня в прошлом. За то, что относилась как к дурному мальчишке. За то, что не поддержала на суде, хотя именно ее поддержка мне была нужна – даже не матери с отцом, а чтобы Саша была рядом.

На судах она была. И помогла меня уничтожить ничуть не меньше Алисы, которой, как я думаю, неплохо заплатили родители Ильи, Димы и Игоря. Эти золотые мальчики ведь не могут быть насильниками, а меня не жалко.

– Я мало что видела, и я все вам рассказала, – устало повторила Саша.

– Хорошо. А как вы можете охарактеризовать Дениса Соболева? Соседи говорят, что он вас преследовал, – продолжил допрос адвокат обвинения. – Или вы встречались?

– Нет. Денис ведь младше, – отмахнулась она. – Не уверена, что он меня преследовал, но сталкивались мы часто. У дома, у магазинов, у моей работы… практически каждый день сталкивались.

– Значит, это преследование, – заключил адвокат.

И Саша кивнула.

– Получается, что так.

– Почему не подписала петицию? – глазами указал на смешную бумажку.

Надо будет ее к шкафу прикрепить. Настроение поднимает на-ура.

– Я бы никогда не стала этого делать! Что было, то было, Денис, я не хочу воевать. Живи спокойно, и я тоже продолжу жить спокойно, – она не выдержала моего взгляда, и опустила глаза. – Пусть прошлое останется в прошлом, свое ты отсидел.

Свое я отсидел… СВОЁ!

Черт бы тебя побрал, Саша! Я за твоего мужа, который на шухере стоял, отсидел. За его дружков, которые пытались трахнуть эту идиотку Алису. За саму Алису, продавшуюся за ништяки, и объявившую меня насильником.

Я ведь тебя с работы встречал. Тебя, Саша! Увидел вдали, как ты идешь, а затем услышал шум, и решил предстать перед тобой героем, спасшим девчонку от уродов. Думал, тогда ты посмотришь на меня по-иному, начнешь воспринимать всерьёз, а не как младшего брата!

Пиз*ец! Трясет всего от этого внутреннего ора, и снова всему виной она.

Тогда ничего не вышло, и сейчас. Да и не хочу я этого больше. Люблю, но быть вместе не хочу, хватит с меня.

– Можешь обрадовать соседей, я съеду, но не сразу. У родителей деньги брать не хочу, в такси вот устроился, хотя права только получил. Вернее, купил, водить я давно умею. Ты в курсе, что в такси кого попало берут? – усмехнулся я. – Ремонт сделаю, продам квартиру, и куплю попроще. И вы все избавитесь от паршивой овцы в вашем идеальном стаде. Так и передай.

И уходи. Иначе я не смогу отпустить.

***

САША

Меня все эти годы преследовало одно чувство, и имя ему – вина. И как бы я ни пыталась от нее отмахиваться, как бы ни пыталась убеждать себя, что Денис заслуженное наказание понес, я все время думала об этом.

Как он там?

Изменился ли в худшую сторону? Или исправился?

Жив ли вообще?

Каким вернется, если вернется?

Вернулся вот. Сидит передо мной, глазами полыхает. А я уже не боюсь, странно даже. Просто вина еще больше усилилась, хотя, казалось, что больше некуда.