Грешники Святого города
Шрифт:
Даже если он лживый демон.
— Неужели все так сложно? — Я зевнула, устраиваясь поудобнее в его объятиях.
Джафримель хмыкнул и обнял меня покрепче.
— Данте, тебе предстоит исполнить долг чести. И я обязан помочь. Ведь я — твой падший.
Мой следующий вопрос вырвался невольно и удивил меня саму не меньше, чем его.
— Скажи, что все-таки означает «а'нанкимель»?
Язык мой заплетался, голос звучал так, словно я еще не очнулась после ночного кошмара.
Он еще раз поцеловал мою макушку.
— Это
Нет, я не должна спать. Но я страшно устала, еще не оправилась от удара Люцифера и жаждала блаженного забвения. Казалось, даже если проспать целую вечность, сон не даст мне облегчения.
Однако надо довольствоваться тем, что есть. В тот миг у меня были объятия Джафримеля.
Глава 9
Я проснулась в тепле, под уютным одеялом, и увидела сидящего напротив Джафримеля. Тусклый свет, обычный для второй половины дня в Сент-Сити, падал на него и обтекал со всех сторон. Черный плащ, золотистая кожа и сверкающие, как драгоценные камни, глаза создавали единый образ.
Но, несмотря на такое пробуждение, день начался неважно. Во-первых, время суток было для меня непривычное: еще в бытность человеком я, как и большинство псионов, вела ночной образ жизни. Это объясняется необычностью нашего метаболизма, обусловленного наличием отдельного гена. Днем я всегда чувствовала себя вялой; не настолько, чтобы это влияло на мои боевые качества, но весь мир словно окутывала пелена усталости. По-настоящему я оживала только с приходом темноты.
Я пригладила свои влажные волосы и натянула сапоги. Моя любовь к горячей воде не изменилась: потела я теперь редко, но душ старалась принимать ежедневно. Чистота — залог успеха.
Кроме непривычного времени, на меня подействовало неприятное известие: Леандр исчез.
— Что значит исчез?
Я пронзила Маккинли взглядом, но агент Хеллесвранта выдержал это с легкостью. Лишь покосился на промолчавшего Джафримеля. Затем он решил, что мне можно кое-что рассказать, и продолжил. Как всегда, он был в черном одеянии в тон волосам, а из оружия имел при себе только два ножа. Маккинли вообще не испытывал особой любви к оружию: с пушкой я его видела только раз, в Новой Праге.
— Утром в комнате его не оказалось. Вещей тоже нет, если они вообще были. Я могу прочесать город… — предложил он без особого энтузиазма.
— Нет необходимости. — Джафримель, стройный и мрачный, стоял, сцепив руки за спиной. — Возможно, его одолел приступ здравомыслия.
И снова я уловила в его голосе презрение. Почему Джафримель так недолюбливает Леандра?
— Anubis et'her ka. Что с того, что он человек? Я тоже человек, ты не забыл?
«Я осталась человеком в самом главном, Джаф».
Я поднялась на ноги, потопала сапогами, разминаясь, и перекинула через голову ремень сумки, ощутив ее вес на своем бедре. Подвигала плечами, проверила
— Клянусь, ты ничуть не лучше нормалов. Думаешь, человек ни на что не годен? Точно как нормалы, которые уверены, что псионы лезут в их мысли.
С этими словами я прошла к дверям. Жаль, что номера здесь в старомериканском стиле. По мне, даже в Сараево апартаменты отделаны с большим вкусом.
Джафримель последовал за мной. Маккинли промолчал и, благодарение богам, остался на месте.
Я вышла из номера, прошла по коридору и вышла на лестничную площадку. Будь я проклята, если воспользуюсь лифтом. И так нервы на пределе. Мои шаги эхом разносились по лестнице, Джафримель ступал бесшумно. Я тоже могла бы идти тише, но к чему? Не то настроение.
Двигаясь через фойе к выходу, за пределы действия климатического контроля, под знакомый холодный душ химического дождя Сент-Сити, я чувствовала на себе неотступный взгляд Джафримеля.
Привычно, почти автоматически я присмотрелась к потокам воздушного транспорта, всеми чувствами вбирая в себя настроение города. Вихри и свечение энергии были так знакомы, что у меня опять перехватило горло.
«Прекрати. Раньше ты никогда не плакала. Не дури, лучше пораскинь мозгами, ведь тебя считают умной».
Облегчение и осознание того, что я снова дома, внушили мне необычайную легкость в сочетании с совершенно нехарактерной для меня слезливой сентиментальностью, как у героини мыльной оперы. Сглотнув, я бросила взгляд вдоль Девятой улицы, открывавшейся к заливу, над которым маячили иглы небоскребов. Конечно, мне хотелось добраться до Гейб поскорее, но я все-таки пошла пешком. Джафримель молча следовал за мной — на три шага позади и чуть левее, беззвучно, как сама смерть.
Я спиной чувствовала его взгляд, знак на плече рассылал по телу приятное тепло. Каблуки сапог стучали по знакомым тротуарам, и мне вдруг захотелось пуститься в пляс от безумной радости.
Потом я ощутила вес сумки с папкой внутри. Заметила новые здания, реконструированные старые дома — и понимание того, что все изменилось, неожиданно ударило меня под дых.
Слабым утешением могло служить лишь то, что теперь, когда Ева вступила в противоборство с Люцифером, а Джафримель упорно умалчивал что-то важное, до дальнейших перемен я вряд ли доживу.
Наконец на углу Пятнадцатой и Польской улиц, как раз на границе района Тэнк, я углядела такси. Водитель, мужчина с азиатской внешностью, не особо обрадовался перспективе заполучить в пассажиры псиона, но он снизился прежде, чем увидел мою татуировку. Джафримель назвал пилоту адрес Гейб на безупречном мериканском. Его способности к языкам были феноменальными.
Демоны вообще склонны к изучению языков, а также к технике, генетике и вмешательству в человеческие дела. Охотно общаются с людьми, но не испытывают к ним привязанности. И не склонны к падению ради них.