Грешное желание
Шрифт:
Он свернул в коридор, который вел к его спальне.
– Если я что и понял в тебе, моя дорогая, так это то, что ты не знаешь, дьявол побери, чего хочешь.
И он наклонился и завладел ее ртом. Джесси даже не попыталась отвернуться. Внезапно она поняла правду: вот почему она пошла к нему на галерею. Ее измученное сердце истомилось по его поцелуям, обнаружила она, когда он отыскал ее губы. Тело горело, жаждая его прикосновений.
Утром у нее будет достаточно времени, чтобы сделать то, что она должна сделать, и разоблачить его. А сейчас она в последний раз поддастся искушению дьявола.
Когда он, плечом толкнув дверь, внес
– Ты же знаешь, что любишь меня, Джесс, – прошептал он ей на ухо, целуя мягкую впадинку под ним. Затем он снова нашел ее губы, не давая ей возможности ответить. Ногой он закрыл за ними дверь. Замок тихонько щелкнул.
То, что происходило между ними, было безумным, великолепным, чувственным, распутным и в то же время восхитительным и жизнеутверждающим. Клайв не оставил ни одного сантиметра на ее теле неисследованным и настоял, чтобы она сделала с ним то же самое. Когда он наконец позволил ей задремать, небо уже посерело, готовясь к рассвету.
Джесси спала недолго, не больше часа, но когда открыла глаза, небо за незашторенными окнами спальни было оранжево-розовым. Он уже проснулся, сидел на постели, лишь снизу прикрытый простыней, и курил одну из своих сигар. Его глаза смотрели по-собственнически, когда она потянулась с ним рядом, как сытая кошка.
– О Боже! Мне нужно вернуться в свою комнату. Тьюди, наверное, уже проснулась. – Внезапно осознав, насколько уже рассвело, Джесси резко села. Она была обнажена, грудь порозовела там, где он терся об нее своим подбородком, рот чуть припух от поцелуев, волосы всклокочены и запутаны.
– Если она будет шокирована, ты всегда можешь сказать, что выходишь за меня замуж.
Джесси замерла. Ее голова повернулась, и она посмотрела на него, не отвечая. Стройный и широкоплечий, очень смуглый на фоне белоснежных простыней, он был таким красивым, что у нее перехватило дыхание. Черные волосы, голубые глаза, даже красный кончик сигары – все было совершенным воплощением ее девичьих грез.
Но неужели она позволит Клайву Макклинтоку ослепить себя настолько, чтобы вручить ему на блюдечке с голубой каемочкой все то, что он заполучил с помощью гнусного обмана и мошенничества?
Джесси выбралась из постели, нашла рубашку, которую он бросил на пол, и надела ее через голову. Затем подняла халат и надела его тоже.
– Это предложение?
– Да. Принимаешь?
Звук, который вырвался у Джесси, был лишь жалкой пародией на смех.
– Я дура, признаю, но не настолько, чтобы согласиться выйти замуж за охотника за богатством, по его собственному признанию, когда только что получила состояние. Ты переписал «Мимозу» на меня – какая щедрость с твоей стороны, учитывая тот факт, что брак с моей мачехой, возможно, незаконный! – и теперь ты хочешь жениться на мне, чтобы получить ее обратно! Предполагалось, что эта ночь подтолкнет меня к согласию? Ничего не вышло. В сущности, раз уж ты был так любезен, что вернул мне мою собственность, я хочу, чтобы к вечеру тебя здесь уже не было.
Он замер. Даже рука, держащая сигару, застыла. Наблюдая за его глазами, Джесси увидела, как они вспыхнули. Затем все внешние признаки того, что он чувствовал, исчезли за маской из серебристо-голубого льда.
– Если ты хочешь отрезать себе нос назло лицу, что ж, валяй. А теперь убирайся из моей комнаты, и побыстрее. Иначе я могу
Глава 47
Клайв не мог припомнить, когда еще был так зол в своей жизни. Он был в такой ярости, что едва сдерживался, чтобы не начать рвать, метать и проклинать все на свете. Желание промчаться по коридору, пинком распахнуть дверь в комнату Джесси и шлепать ее по заднице до тех пор, пока мягкая белая кожа не покраснеет и не покроется волдырями, было почти непреодолимым. Он любит эту ведьмочку, пропади все пропадом, любит так, как не любил ни одну женщину в своей жизни. Любит так, как никогда не думал, что сможет кого-то любить. После такой ночи, какая была у них, назвать его охотником за богатством и, презрительно усмехаясь, швырнуть его любовь и единственное искреннее предложение руки и сердца обратно ему в лицо! Это бесило его.
Его ставшее теперь уязвимым сердце ничуть не ранено. Он просто зол как дьявол!
Поэтому он оделся, побросал несколько своих вещей в сумку, нахлобучил шляпу на голову и выскочил из дома. Не дожидаясь Прогресса, который, он слышал, ходил на чердаке, но еще не спустился вниз, он сам оседлал Храбреца (он отдал Джесси все остальное, но коня она не получит, даже если обвинит его в конокрадстве!), привязал сумку к луке седла, вскочил в седло и поскакал прочь.
Она хотела, чтобы он убрался из «Мимозы»? Ну так ради Бога, он сделает так, как она хочет, и пусть все катится в тартарары!
Джесси, все еще в халате и ночной рубашке, стояла у окна своей спальни, когда Клайв проскакал по подъездной дорожке и свернул на запад, в сторону Виксберга, меньше чем через час после того, как она убежала из его комнаты. Она велела, чтобы он уехал, и он уезжает. Ей следует быть вне себя от счастья. Она поступила совершенно разумно и правильно. Так почему же она чувствует себя такой несчастной?
Тьюди позади нее, очевидно, тоже увидела, как Клайв уезжает.
– Это мистер Стюарт, – заметила она удивленно. – Куда это он отправился в такую рань, да еще в такой спешке?
– Я прогнала его, – сказала Джесси голосом, который, несмотря на все ее превосходные возражения, прозвучал подозрительно глухо.
– Ягненочек, как ты могла! – Тьюди взяла ее за руку и повернут к себе лицом. – Бог мой, ясно же, как божий день, что ты без памяти любишь этого мужчину! Я боялась, когда еще мисс Селия была с нами, того, что может произойти, но ничего не говорила. Но теперь – почему, скажи на милость, ты прогнала его?
Джесси заколебалась, но соблазн довериться кому-нибудь был слишком велик. Кроме того, Тьюди единственный человек, который может помочь ей разобраться в своих чувствах. И Джесси знала, что ее тайны уйдут вместе с Тьюди в могилу.
– Ох, Тьюди, он не то, что ты думаешь, – сказала она. Опустившись на кровать, она подробно поведала Тьюди все о Клайве Макклинтоке и его махинациях.
– Ну он и прохиндей! – воскликнула Тьюди, потрясенно расширив глаза, когда Джесси закончила.
– Но я люблю его, – несчастным тоном сказала Джесси. – Или по крайней мере любила, когда думала, что он Стюарт. Но я постоянно твержу себе, что даже не знаю, кто такой Клайв Макклинток.
– Ягненочек, ты ведь спала с ним, да? Этой ночью ты ведь к нему ходила, а вовсе не на веранду, как сказала?