Грешное желание
Шрифт:
Джесси повесила голову. Тьюди обняла ее.
– Ну да это ничего. Многие леди еще не то делают. Остается только надеяться и молиться, чтобы не было никаких последствий. Если в доме родится ребенок без брака, твой дед встанет из могилы и будет гоняться за мной, точно тебе говорю.
– Ох, Тьюди! – Мысль о том, что дух ее дедушки, добрейшего на всем свете человека, пугал Тьюди, которая разгоняла змей метлой, вызвала у Джесси улыбку. – Я ни разу даже не подумала о том, что могу забеременеть.
– Ну, мы пересечем этот мост, если когда и подойдем к нему. Нет смысла изводиться от беспокойства раньше времени, потому что теперь это в руках Господа.
Джесси взглянула
– Я никогда не думала, что любить может быть так больно. – Тьюди покачала головой и притянула голову Джесси к своему плечу:
– Ягненочек, любовь причиняет боль всем нам. И с этим ничего нельзя поделать.
Прошла неделя, затем другая, третья. Жизнь в «Мимозе» вернулась в свое обычное русло. Как ни печально это говорить, но по Селии не сильно скучали, хотя расследование обстоятельств ее смерти продолжалось. С каждым прошедшим днем в душе Джесси росло и крепло убеждение, что Клайв не мог убить ее мачеху. Он был лжецом, повесой, негодяем, но не убийцей. Если бы он вернулся в «Мимозу» и застал Селию с любовником, то скорее всего избил бы мужчину, но Селию не тронул. И если он все-таки застал Селию с мужчиной, то где же этот мужчина?
Если Клайв не убивал Селию, то кто убил? Вероятность, что убийца свободно разгуливает где-то поблизости от «Мимозы», стала причиной того, что Тьюди спала в комнате Джесси каждую ночь. В качестве дополнительной меры предосторожности Прогресс отказался от своего любимого места на чердаке и спал в буфетной за задним холлом. Такое доказательство их привязанности глубоко тронуло Джесси.
Грей Брэдшо и Фарао вместе делали все от них зависящее, чтобы должным образом выполнять каждодневную работу по управлению плантацией. Джесси неустанно благодарила Бога, что Клайв не уехал во время сезона сбора хлопка. Просто поразительно, учитывая, что он пробыл в «Мимозе» такое короткое время, сколькому он научился и как много конкретных дел по управлению плантацией фактически взял на себя. Теперь, когда Джесси самой приходилось принимать окончательные решения относительно всего, начиная с покупки новой упряжи и кончая выбором лучшего времени для подковывания мулов, она смогла по-новому оценить вклад, который вносил Клайв в организацию хозяйства на «Мимозе», не говоря уж о том, что при всей своей элегантной внешности он сам пахал как лошадь, делая наравне со всеми трудную и тяжелую работу. Этого Джесси не могла не признать за ним. Но он к тому же был лживым, коварным авантюристом, охотящимся за богатством, которое можно прибрать к рукам. Несмотря на тот факт, что плантация скучала по нему, что слуги скучали по нему, что тетушки Эдвардса скучали по нему и что она скучала по нему (хотя не желала признаваться в этом даже самой себе), она считала, что поступила правильно, абсолютно правильно, прогнав его. Так почему же ее сердце так болит, и боль не ослабевает, а становится только сильнее с каждым днем?
Все единодушно сошлись во мнении, что подавленность Джесси вызвана искренней скорбью по мачехе, и в результате общество сплотилось вокруг нее. Митч был самым частым из множества визитеров, которые регулярно приезжали, чтобы подбодрить ее. Дорогой, милый, преданный Митч, который, решив, что Джесси должна стать его женой, кажется, никак не мог избавиться от этого убеждения. Когда она убежала, Клайв велел передать в «У реки» краткое сообщение о разрыве помолвки, но Митч не держал на нее зла за это. Как ни странно, но это, похоже, делало ее еще более ценным матримониальным призом в его глазах.
Соседям Джесси сказала только, что Стюарт уехал уладить какие-то свои
Клайв между тем с каждым днем становился все пьянее, грязнее и подавленнее. В первую неделю он добрался до Нового Орлеана и вернулся в свои старые излюбленные притоны со старыми приятелями. Проблема заключалась в том, что он больше не чувствовал себя прежним. К худу ли, к добру ли, но Клайв Макклинток больше не был тем беспечным игроком, каким был еще меньше года назад. Джесси и «Мимоза» оставили на нем свой след, и когда он напивался настолько, чтобы признать правду перед самим собой, Клайв сознавал свое тоскливое желание поехать в «Мимозу».
Домой! Обратно к бескрайним хлопковым полям, над которыми льются звуки негритянских песен, к большому белому дому с тенистыми верандами и запахами восхитительной стряпни Роуз. Домой – к решению нескончаемых проблем, в том числе с хлопковым долгоносиком, табачными червями и другими паразитами. Домой – к честному физическому труду и крепкому ночному сну.
И больше всего домой – к Джесси.
В самые паршивые моменты пьяного угара ему начинало казаться, что теперь он точно знает, как должны были чувствовать себя Адам с Евой, когда Бог изгнал их из Эдема. Он чувствовал себя таким же покинутым и таким же одиноким.
Он жил в жалкой дыре – маленькой комнатушке над салоном, потому что не потрудился найти лучше и потому что так легче было не просыхать от пьянки. Он не мылся уже бог знает сколько дней, а может, и недель, и ему было наплевать. Когда он был наполовину трезв, то играл в случайные карточные игры в салоне, чтобы было на что поесть, но обнаружил, что даже к картам его больше не тянет.
Боже, как ему хотелось поехать домой! Но Джесси назвала его охотником за приданым, негодяем, лжецом и вором. Но хуже всего, в отчаянии решил Клайв, размышляя над тем, каким был раньше, что она была по крайней мере наполовину права.
Как бы ни было неприятно признавать это, но ему было стыдно за то, что он сделал. И он не мог вернуться к Джесси с поджатым хвостом и умолять ее принять его обратно.
Клайв Макклинток вернется с высоко поднятой головой или не вернется вообще.
Но ему все равно хотелось поехать домой.
Мисс Флора и мисс Лорел были первыми, кто принес Джесси новости. Они приехали, как делали почти каждый день, узнать, не получила ли Джесси известий от их племянника. Хотя Джесси всем сердцем полюбила старых леди, ей всегда было неловко в их присутствии. Что она могла им сказать, когда они спрашивали, когда их дорогой Стюарт вернется домой? «Никогда, и его имя Клайв»?
Но в этот день, спустя почти месяц после похорон Селии, мисс Флора и мисс Лорел были больше заинтересованы в том, чтобы поделиться только что услышанными новостями, чем говорить о Стюарте.
Джесси никогда бы не поверила, заверили они ее, но они узнали от Кловер, которая услышала это от своей сестры Пэнси, которая замужем за работником Чандлеров Диконом, что как раз этим утром поиски завершились в «Вязах». Кочерга со следами крови на ней была найдена в оранжерее, и Сет Чандлер арестован за убийство Селии!