Грешные ночи
Шрифт:
— Мы сссобирались... позабавиться... с человеческой женщиной. С той... чей зззапах ощущается... на твоей одежде.
— Почему?
— Не... спрашивали. Не... заботило.
Правда.
— Ты заслужила свою смерть, миньон. Она ваша, — обратился Захариил к своим воинам.
Тэйн вынул клинок, и она расслабилась. Секунду спустя, вспыхнули пять огненных мечей и в мгновение ока миньона лишили головы и всех конечностей. Демонам нравился огонь, и они могли ему противостоять. Только огонь ада являлся огнём проклятья. Мечи воинов пылали огнём правосудия, и с ним демоны не могли совладать.
Воины
У Захариила появились ответы, которые он искал. Вопрос в другом — что с ними делать.
Глава 5
"Так, для разнообразия надо сменить обстановку",— подумала Аннабель.
Ну, это не совсем правильное заявление. Обстановку она уже сменила. Первым делом.
После того, как она жадно съела то, что заказала, и почувствовала, что живот вот-вот лопнет, Аннабель приняла душ и стала ощущать себя чище, чем когда-либо за последние четыре года. Если бы только она могла почувствовать себя полностью очищенной, но нет. Аннабель ощущала под кожей, в крови слой грязи, от которого невозможно было избавиться.
"Как бы то ни было, ладно. Не скулить. Только не теперь."
Аннабель переоделась в майку и мягкие свободные штаны, которые попросила у облака. Затем она просто стояла. Стояла, пока её полностью не охватила усталость, и Аннабель попросила у облака — у облака!— кровать. Появилось ложе громадных размеров с потрясающими шелковыми простынями, и Аннабель с благодарностью вскарабкалась на него. Но... не могла уснуть: боялась оказаться слишком уязвимой, слишком беспокоилась об одолевающих её ночных кошмарах... слишком погрязла в думах о Захарииле.
Куда он ушёл? С кем был? Что делал?
Почему это волновало её?
К утру всё её тело просто ломило от боли, и Аннабель напрочь позабыла все свои беспокойства. Вскоре после этого она начала дрожать и потеть — начали сказываться годы ежедневного принятия наркотиков, и очевидно... побег оказался не самым мудрым решением. Да, Аннабель могла попросить у облака что-нибудь успокаивающее, но всеми фибрами души противилась этому. Она не желала поступать с собой так, как обращались с ней доктора.
На второй день её снова и снова рвало, до тех пор, пока желудок не опустел, за исключением, наверное, осколков стекла и ржавых гвоздей. И ещё, вероятно, стада испуганных буйволов.
На третий день вернулась дрожь и потение. Аннабель ослабела так, что едва могла поднять голову или даже открыть глаза.
В конце концов, сон прорвался сквозь возведённую Аннабель стену сопротивления, и она скользнула в страну сновидений, в которой её обнимали и целовали родители, говорили, как сильно они её любят, а старший брат — Брэкс — водил костяшками пальцев по её волосам. Боже, как же Аннабель скучала по нему. С момента её ареста, Брэкс проявлял к ней явное отвращение.
Когда-то
Сейчас воплотить это в жизнь было невозможно. Мужчина, которым стал Брэкс, не верил воспоминанию Аннабель того рокового утра. Он не доверял ей, больше не обожал её и не желал своей сестрёнке лучшего.
Лучшего? Что же являлось лучшим для кого-то вроде неё?
Несмотря на чувство эйфории, которое она ощутила, оказавшись вне стен психушки, несмотря на желание жить собственной жизнью, счастливой и беззаботной, правда была неизбежна: единственное ожидаемое для неё будущее — бегство от закона.
Сон о брате и родителях отошёл на второй план, и его заменили демоны, с которыми несколько лет боролась Аннабель. Она видела пол, залитый кровью, который больше никто не видел. Её ноги утопали и скользили по багровым лужам, пока Аннабель звала на помощь, которую никогда не получит.
К счастью, и этот сон развеялся. Она лежала рядом с Захариилом, который холодными руками нежно откидывал волосы с её лица и бормотал что-то о людях, доставляющих неприятности. Он пытался покормить её сладкими, сочными кусочками фрукта, но Аннабель каким-то образом нашла в себе энергию ударить его, чтобы он и думать не мог об этой затее.
На четвёртый день всё изменилось. Сон Аннабель стал спокойнее, разум очистился, боль прошла. Даже дрожь и потение уменьшились, и в конечности вернулась сила. Аннабель потянулась и попыталась сесть, ожидая головокружения, готового обрушиться на неё в любой момент.
Она осмотрелась вокруг, поняла, что по-прежнему находится в облаке. Затем осмотрела себя, отметив белое одеяние, мягкое, как кашемир, и почувствовав себя абсолютно чистой, несмотря на то количество времени, проведённое здесь. Кто переодел её? Выкупал?
Захариил?
Щёки Аннабель покрылись румянцем. Да, Захариил. Его присутствие не было сном, а самой настоящей реальностью.
Как... мило с его стороны.
Захариил не был похож на того, кто отягощает себя заботой о чужих страданиях, особенно, если это идёт в разрез с его собственным комфортом, но он согласился вытерпеть несколько тычков от чокнутой женщины, чтобы убедиться, что она, хоть немного поела.
Бедный парень. Вероятно, он жалеет, что освободил её.
Аннабель спустила ноги с постели и слегка пошатываясь, поднялась. Пришло время найти Захариила, поблагодарить его и решить, что делать дальше.
***
— Надоедливый человечишко, — бормотал Захариил, расхаживая в центре своего облака. Ему не приходилось прежде ухаживать за больным ангелом, что уж и говорить о человеке. Ясно одно — от его заботы Аннабель становилось только хуже.