Греясь в лучах мёртвого Солнца
Шрифт:
– Дерешься поди неплохо, а?
– Не сказать, чтобы отлично, но да, были...прецеденты.
Мысль моя прервалась на середине, когда я увидел, что в темноте замерцал второй глаз, освещая небольшое пространство перед собой бледным красноватым цветом. Сетчатка то и дело подёргивалась мелкой рябью, сам зрачок то и дело менял своё положение: вверх-вниз, туда-обратно. Будто список листал. Заметив моё замешательство, моя собеседница вежливо закашлялась.
– Извините. У нас на планете такие технологии редко видишь, непривычно, - стараясь скрыть смущение, я с трудом оторвал глаза от горящего во тьме огонька и сделал вид, что испытываю
– Так вот. Да, драться мне приходилось, хотя я старался избегать ненужных столкновений. Бегаю я быстро, так что это никогда не было проблемой.
– Продемонстрируешь свои бойцовские навыки?
– пристально следящий за мной настоящий глаз на секунду скрылся в темноте, а потом в кругу света появилась девушка лет двадцати с небольшим. Чёрные, словно смола волосы спадали до самых лопаток, скрытая за серой майкой в обтяг небольшая грудь тяжело вздымалась, руки спрятаны в карманы кожаной куртки. Взгляд мой невольно пополз вниз, изучая плавные изгибы бёдер, но через секунду я ощутил ядовитый укол стыда. Штанины были закатаны на уровне колен, под ними тускло поблескивал металл. Неаккуратные, аляповатые линии явно дешевых протезов уничтожали грацию миниатюрной девушки на корню. Хотя если не смотреть ниже бёдер...
Тем временем она выпростала руку из кармана вместе с сигаретой, затем вторую...тоже протез. Впрочем, этот уже достаточно дорогой на вид - тонкие пальцы почти как настоящие. В одном из них что-то тихонько щелкнуло, и через секунду из хромированной подушечки пальца вырвался тоненький огонёк. Явно довольная замешательством на моём лице, девушка закурила, тонкие губы скривились в ухмылке.
– Чего завис, боец?
– А вы уверены, что надо? Просто...
– не знаю почему, но когда я смотрел на неё, мне становилось невероятно стыдно. Хотелось куда-то спрятаться, отвернуться. Провалиться под землю, на худой конец. Пришлось просто не смотреть ей в глаза.
– Да ты на железяки не смотри, я духом сильная, - сделав затяжку, следовательница выпустила в мою сторону облако едкого дыма, тяжелыми клубами расползающегося в спертом воздухе помещения.
Чёрт. Лицо словно в кипяток окунули, в голове опять помутнело. Невидимая рука сжала лёгкие так, что аж в глазах темно. Стараясь побороть приступ кашля, я с силой отшвырнул табурет, рывком распрямился и приготовился к атаке. Где-то глубоко в груди клекотала ярость, потихоньку выживающая жалость и смущение. Хотя дамочка и не виновата в том, что случайно (а случайно ли? Может, и нет) вызвала приступ, но должен отдать её попытке должное - врезать ей захотелось не на шутку.
Не поддавшись на напускную расслабленность оппонентки, я сделал короткий выпад, оставив другую руку для блокировки удара. И правильно сделал. В последнюю секунду я успел отвести её руку в сторону от своей груди, мой кулак лишь смачно врезался в железку. Выматерившись про себя, я сдвинулся в сторону, нанёс серию быстрых ударов, но снова провал. Для ампутанта девушка была на удивление шустрой.
– Эй, да я не кусаюсь, чего ты?
– насмешливое выражение лица резко сменилось серьезным, а я в последний момент уклонился от хромированного кулака.
– Дерись как привык, чай не хрустальная.
Говори что хочешь, лишний раз раскрываться в угоду мимолетному порыву я не буду. Оставь свои насмешки для совсем зелёных. Увернувшись от очередного удара, я резко рванулся вперёд и с силой вмазал коленом ей в
– Одна нога - хреновое подспорье против переката, опоры никакой, - шумно вдыхая воздух, выдает моя соперница, вставая с меня.
– Но для начала неплохо, можно работать.
Остаток фразы я не слышал, поскольку заходился натужным кашлем и пытался не залезть на стену от боли, разрывающей горло. В глазах плыло, спина вспотела, а руки мелко тряслись...Не самое удачное представление начальству, признаю. Краем глаза я заметил, что всё это время дамочка внимательно наблюдала за мной, вальяжно усевшись на стол.
– Так вот, знаешь, чем ты меня больше всего порадовал?
– Ну и...чем же?
– я с заметным усилием подавил приступ, хотя зуб даю, что рожа моя до сих светилась всеми оттенками фиолетового.
– Тебе разогреваться не особо пришлось. Сразу втянулся, начал лупить так, чтобы ранить, покалечить. Может, даже убить. Многие приходящие сюда очень долго пытаются переступить барьер, отделяющий детскую драчку за булочку от серьезного боя. Сдерживаются, короче говоря. А в поле никто перед тобой плясать не будет, а уж ждать когда ты снизойдешь до него - тем более.
– Начинаю потихоньку привыкать ко всей этой канители, честно говоря.
– Хорошо...мне тут птичка нашептала, что ты недавно одного очень влиятельного дядю к праотцам отправил, а потом ещё несколько человек угробил. Было такое?
Я молча кивнул, перед глазами снова предстал тот полный ненависти вгляд эсэсовца, медленно тухнущий по мере того, как я вгонял нож в податливую плоть. По спине пронеслись мурашки, кулаки невольно сжались. Каждый раз, когда я вспоминал эту сцену, она обрастала новыми деталями. Совершенно бытовыми притом, по типу цвета салфеток, количеству зазубрин на острие ножа, количеству разбитых стаканов...странное чувство.
– Ну и...что ты чувствовал? Постарайся ответить честно.
Стало немного неловко, но я выпалил первое, что пришло в голову:
– Ощущение власти над другими, ярость, прилив адреналина...стояк, наконец.
Девушка разразилась смехом, прикрыв рот металлической ладонью. Глаз ехидно прищурился.
– Чувство юмора есть, уже хорошо. А серьезно?
– А я серьёзно, - ухмылку сдерживать было уже невозможно.
– Вполне естественная реакция. А если по правде, то ничего, что бы меня сдерживало, я не заметил. Вполне себе мрачное удовлетворение.