Греясь в лучах мёртвого Солнца
Шрифт:
Жгучий диск солнца медленно сползал за горизонт, за окном тихо пощёлкивали цикады. В воздухе витала долгожданная прохлада, ставшая редким гостем, с тех пор как климатический нормализатор колонии окончательно вышел из строя. Обычно в это время маленький ресторанчик напротив гостиницы уже пустовал и мы ужинали в гордом одиночестве. Этот вечер стал исключением.
Помимо нас в ресторане было ещё как минимум три человека, заслуживающих внимания. Первый - молодой мужчина, неспешно и основательно поглощающий мясную запеканку за соседним столиком. На вид ему было лет двадцать шесть, невыразительное европейское лицо демонстрировало вселенскую скуку Единственной отличительной чертой его лица являлся широкий рваный шрам, тянущийся от волевого подбородка, разрезающий кончик губы и заканчивающийся где-то у уха за копной свалявшихся от жары чёрных волос. Несмотря на кажущееся спокойствие, в мельчайших деталях читалось напряжение: пальцы сжимали вилку так, как будто бы это была рукоять боевого ножа, глаза то и дело суетливо метались между нами и нацистским офицером, решившим отужинать в компании двух телохранителей этим чудесным
Проходя мимо столика, девушка подскользнулась на недавно мытом полу и, ухватившись за столик, уронила чашку с моим кофе эсэсовцу на штанину. Словно этого было мало, столешница скрипнула и, разломившись, вместе с девушкой сверзилась на пол, другим концом смачно двинув офицеру по подбородку. Мимолетная улыбка брата спряталась за поднятым воротником шинели, а все остальные обитатели ресторанчика, включая меня, заметно напряглись. Официантка, мигом побелев, начала лепетать извинения, поднимаясь с пола, но почти тут же была отброшена назад ударом начищенного сапога в живот. Вскрикнув от боли, девушка свернулась на полу калачиком, пока бормочущий проклятья офицер вставал со стула, стягивая перчатку и направляясь к ней. Телохранители так и стояли, словно застывшие, лишь переглянувшись. В этот момент что-то щёлкнуло в моей голове: мне захотелось буквально вцепиться поддонку в лицо и рвать, пока не оттащат или не закончатся силы. С трудом удерживая себя от этого, я вскочил, встав между ним и девушкой, преграждая путь. Явно удивленный неожиданным вмешательством, эсэсовец остановился на полуслове, обдумывая происходящее. То, что за ним стояли два огромных шкафа с дробовиками наперевес меня мало волновало. Меня переполнял гнев, терпение подошло к концу.
– Майор, немедленно извинитесь перед девушкой.
Озадаченный подобной наглостью, он пару секунд рассматривал меня, а потом наотмашь заехал мне кулаком, от чего я отлетел на полметра, грохнувшись на задницу. Боли я почти не чувствовал, хотя во рту почти моментально появился железный привкус крови. Сплюнув, я встал снова.
– Чего ещё расскажешь, унтерменш?
– явно веселясь, усмехнулся эсэсовец, стягивая вторую перчатку. Меня же несло.
– То, что, судя по вашим чертам лица, ваша матушка явно не отказывала с своей любви даже цыганам, - в моё оправдание: лицо у него и правда не очень-то напоминали общепринятый эталон.
Один из телохранителей вскинул было дробовик, но был повелительным жестом командира.
– Ну иди сюда, выродок, - дело принимало серьёзный оборот, он выхватил нож, больше напоминающий небольшой меч, и кинулся на меня.
Уклонившись, я едва не споткнулся об официантку, окончательно сомлевшую от испуга, и при этом смахнул на пол пару тарелок. Что ж, вечер официально испорчен.
Краем глаза я заметил, что Пауль резко отскочил в бок, столкнув соседний столик, за которым должен был сидеть "шрамованный", которого там уже не было. Выхватив из кобуры верный Mk.IV, он приготовился стрелять. Значит, началось. Обратного пути больше нет. Страха, как ни странно, не было. Только адреналин и желание отомстить. За всех. За Колю, за забитого ногами рабочего на углу улицы, за сгинувшего под траками вездехода соседского пацана, за милую улыбку этой официантки, наконец... За всех.
Едва увернувшись от второго удара, я схватил со стойки кофейник и плеснул в лицо эсесовцу. Как я и ожидал, тот взвизгнул, схватившись за лицо, по которому стекал кипяток. Хуже тебе не стало, гнида, не беспокойся. Послышался приглушенный выстрел, на секунду сердце замерло, я мигом рванулся к Паулю. Он, лежа на полу, пытался прицелиться во второго охранника, пока первый грузно заваливался с мизерной дырочкой между окулярами маски. Отчаяние охватило меня - не успеет же! Тут, будто из воздуха, материализовался человек со шрамом, со всей силы ударив второго телохранителя табуреткой по каске. Не ожидая нападения с тыла, тот неловко грохнулся на столик, опрокинув его. Выстрел, предназначенный Паулю, пробил светильник на стене. Переключившись на эсэсовца, я обнаружил, что он выхватил плазменный пистолет и пытается выцелить мой силуэт поврежденными кипятком глазами. Не давая ему возможности выстрелить даже наугад, я с размаху обрушил ему на руку ножку стула, вторым ударом ударил по пальцам, едва успев. Пистолет, так и не выстрелив, упал на кафель, жалобно дзенькнув. В глазах на секунду потемнело: его удар вслепую оказался на редкость точным. Не давая мне опомниться, офицер ринулся на меня, повалил на пол, усеянный осколками посуды, и принялся избивать. Едва успевая как-то блокировать удары, я понял, что влип. На улице раздались выстрелы, сопровождаемые звоном бьющегося стекла, почти тут же я услышал парочку ответных. Пауль справился с телохранителем? Незнакомец пришел на помощь? Гадать было некогда.
Пропустив пару ударов по голове, я заметил, что в полуметре от меня лежит трубка шокера, впопыхах забытого на столе. Молясь, чтобы она работала, я выпростал руку к ней. Действовать надо было быстрее: выстрелы становились всё дальше, а мат эсэсовца всё неразборчивее. Сквозь багровую пелену я нащупал прорезиненный корпус, но сильная рука тут же сжала моё предплечье, не дав поднять её так, чтобы дотянуться до его лица. Тебе же хуже, идиот. С силой утопив палец в нише, где спряталась кнопка включения, я прижал длинное сопло к руке майора. Трубка выдала заряд в пять сотен вольт, почти мгновенно расплавив ткань дорогостоящего мундира. Да уж, гуманная установка мощности. Заверещав как свинья, офицер упал на спину, что дало мне время для передышки. К сожалению, после импульса разряднику требовалась где-то минута для повторного "выстрела", но времени не было. Нашарив на столе нож, я свалился на эсэсовца, не дав ему снова схватить пистолет. Зафиксировав его руки коленками, я встретился с ним взглядом. До одури испуганный, он не переставал ненавистно бурить меня взглядом, хотя его губы мелко дрожали.
– С-сдохни, т-тварь...- процедил он, плюнув мне в лицо. Промазал.
Наверное, я ожидал, что почувствую какое-то отторжение, совершая убийство, не знаю. Ничего такого не было. Я смотрел в глаза убийце, садисту, властолюбивому подонку, прячущемуся за спины такой же швали, но чуть потупее. Они не заслуживают милосердия. Продолжают делать своё черное дело, пока не сделают свой последний вздох. Это я могу устроить.
Перехватив нож поудобнее, я приставил нож к подбородку офицера под аккомпанемент его хрипа и беспорядочной стрельбы. В полуметре свистнула пуля, выбив плитку и осыпав нас крошевом. Лезвие медленно входило в стык горла и подбородка, широкая струя крови лениво поползла по мощной шее фашиста, беспорядочно загребающего пальцами воздух. Поборов рвотный позыв, я с силой вогнал нож по самое основание, после чего отпрянул от подыхающего эсэсовца. И вовремя, должен признать: в этот самый момент столик опрокинуло синхронной очередью двух автоматчиков, превратившей их мёртвого начальника в нелецеприятное решето. Отвернувшись, я рывком нырнул к стене, подальше от дверного проёма. Подняв взгляд, я увидел, что Пауль и незнакомец всё ещё удерживают проход. Шрам, обернувшись, молча прошелся по мне взглядом и кончиком сапога подтолкнул ко мне трофейный дробовик.
– Держи задний вход, они обходят.
Не споря, я перебежками рванул к задней двери у барной стойки. Сердце замирало на середине удара, по лицу ручьями стекал пот. Совсем не как на тренировке. Результатом ошибки будет не наставительный пинок под зад, а мои мозги, неаккуратно размазанные по стене. Впрочем, такой поворот событий смотрелся бы весьма органично: за короткую, но яростную перестрелку ресторан превратился в беспорядочное нагромождение развороченных столов и стульев, пара светильников были разбиты, а в стенах повсюду виднелись пулевые отверстия и небольшие закопченные участки от попадания лазеров. Где-то под барной стойкой слышалось приглушенное всхлипывание, иногда прорывающееся в перерыве между стрельбой. Да уж, вмешались, называется. Не знаю, сделали ли мы лучше или нет, честно говоря.
Инстинктивно пригибая голову, я добрался до двери в подсобные помещения и занял позицию за косяком, встав наизготовку с крайне тяжелым для меня дробовиком, явно рассчитанным либо на таких громил, как убитые телохранители, либо как дополнение к экзоскелету. Кое-как уперев неудобное оружие убийства, я принялся ждать. Буквально через тридцать секунд дверь буквально смело градом свинца, что заставило меня изрядно понервничать. Сжавшись и боясь смахнуть пот со лба, я выжидал, зацелив вход. Забыв об осторожности, в дверях показался пулемётчик в камуфляжной форме и тяжелым бронежилетом поверх. Увешанный разными тактическими модулями пулемёт в его руках вызывал трепет одним своим видом. Медлить было нельзя. Зажмурившись, я выстрелил. Отдачей меня оттолкнуло назад, с силой ударив в плечо. Потеряв равновесие, я споткнулся и упал на спину, споткнувшись о лежащий табурет. Если бы пулемётчик был жив, он бы несомненно уже изрешетил всех находящихся в комнате. Однако, судя по тому, что его мозги сейчас растекались по моему лицу, я всё же попал, хотя самого тела видно не было. Не зная, как перезарядить дробовик, конструкция которого разительно отличалась от тех, которые я видел на "лекциях", я отбросил ставшую бесполезной махину в сторону, выдохнув от облегчения. Подобравшись к телу, я не выдержал и всё же выплеснул из себя немного зловонной жижи. К привкусу крови во рту добавилась ещё и блевота, но обстановка едва ли подразумевала гигиену. Сдернув с перевязи мертвеца гранату, я осмотрел её и сделал всё согласно инструкции: поддел тонкий рычажок на корпусе пальцем, дождался появления красного огонька, выждал секунду и швырнул в проход, зажав уши. Секунда, две... Взрыва не последовало, а стук сапог по кафелю становился всё ближе. Убрав руки от головы, я приготовился было швырнуть в первого появившегося стул, но тут раздался оглушительный взрыв. Меня снова отбросило в сторону, а из-за двери вылетело изувеченное тело в чёрном мундире и влетело в один из уцелевших столиков, похоронив его под собой. Когда свист в ушах стих, я понял, что тишина настала везде. Выстрелов больше не было, затихли крики патрульных, даже официантка на секунду замолкла, прислушиваясь. Стряхивая с себя пыль, я побрел к остальным, попутно ища что-нибудь холодное, чтобы приложить к левому глазу, который явно жаждал моего внимания.