Грезы Афродиты
Шрифт:
— Да уж точнее некуда! — Эмили встала с кровати и подошла к раковине на кухне.
— Это проблема?
— Даже… — Эмили как можно сильнее затянула вентиль крана, — не представляете, какая.
— Поняла. Бал на Хэллоуин — это наша единственная возможность узнать о Софи. Риск здесь неприемлем.
— Так надо о Софи узнать или гнездо разворошить все-таки? — снова насторожилась Эмили.
— Да… Кон… конечно, гнездо… Само собой, гнездо, — сбилась Лукреция. — А с ним я решу, Уайт.
— И как? Посадите под замок, что ли?
— Думай
— Просто решите с ним, — перебила та и сбросила вызов, а затем задумчиво уставилась на капли воды, что, собираясь на конце крана в одну большую, все равно капали.
Внутри Эмили продолжала полыхать ярость, а в душе больше не было места для слез, переживаний, наивности и слепой веры в идеалы. Сейчас там остались лишь тлевшие угольки вины перед Биллом и отвращение к остальному мужскому полу, помноженное на желание спасти всех — нимф, заблудших девушек, Мэй, Нино — и наказать хозяина клуба за все. Они белым пламенем переплавляли в котле справедливости навязанное ей «я». Укрепляли решимость и чувство долга перед клятвой на могиле матери. «Назад пути нет», — подумала она и, оставив по вайберу заявку на починку крана, выкинула медведя Эрика с кровати. Плюхнулась на подушку, а затем, кое-как сняв синие линзы, закрыла сонные, усталые серые глаза… Глаза Эмили Уайт.
Часы показывали час дня. Осеннее солнце, что настырно выглядывало из-за туч, ласково касалось лучами лица Эмили и заботливо согревало уткнувшуюся носом в подушку истерзанную душу, что, как ни старалась, так и не могла проигнорировать вовсю трезвонивший смартфон.
— Да, Эрик, — вынужденно и с неохотой взяла трубку Эмили.
— Привет, Эми! Ну как ты?! Я уже весь извелся, не хотел рано звонить, но уже почти час, а ты… ты так и не набрала, — явно беспокоился Эрик.
— Сплю я еще…
— Так как ты?
— Нормально, — с закрытыми глазами произнесла Эмили.
— Я там чаев снова накупил, — пошуршал пакетами Эрик. — Разных всяких и от давления тоже.
«Лучше в задницу себе их засыпь и завари там потом кипятком как следует! Боже ж ты мой, ну сколько можно-то?» — промелькнуло в голове Эмили.
— Хорошо, — продолжила в полудреме та.
— Эми, я могу привезти. Заехать?
— Я сплю, Эрик. Давай потом. — Эмили отвернулась от солнца и легла набок.
— Потом… Просто я почему еще позвонил… — виновато прозвучал голос Эрика. — Даже не знаю, как сказать, боюсь, расстроишься…
— Ну ты снова томишь, говори уже, — пыталась не показывать безразличия Эмили.
— Меня не будет две недели… — Эрик тяжело вздохнул. — Эми, я понимаю, что должен быть рядом… Я пытался! Даже угрожал профсоюзами, но Лукреция и слушать не захотела.
— Две недели? Ты о чем? И что шумит так? — насторожилась Эмили.
— На Бродвее стою, прости. Отправляют, говорю, в Лондон… на конференцию… Буду представлять наш журнал, — заткнул ухо пальцем Эрик.
— Серьезно?! —
— Для нас? — словно не веря, переспросил Эрик.
— Конечно, для нас! Это же круче повышений всяких. Такое нужно вообще, как вернешься, отметить! — притворялась Эмили, мотивируя коллегу на поездку. Боялась, что он извернется и как-нибудь все отменит.
— Кон… То есть… ты рада, что мне доверяют это? — неуверенно спросил Эрик.
— Да если бы я не спала, то прыгала бы. Конечно! Конечно, дорогой! — продолжала притворяться Эмили.
«Дорогой», — с ласкающей сердце любовью подумал Эрик.
— Это… это так приятно, — чуть не растрогался от греющих слов Эрик.
— Смело поезжай, вообще не думай. Все хорошо, я понимаю и буду ждать сильно-сильно.
— Сильно-сильно? — переспросил Эрик.
— О-о-о-очень сильно! А ты когда вылетаешь?
— Через четыре часа. Я даже собраться толком не успел. С утра как гром среди ясного неба. Представляешь? В семь утра разбудила.
— Это-то она может, — с уважением подумав о Лукреции, сказала Эмили.
— Тогда я еще позвоню из аэропорта, да?
— Буду ждать, любимый!
«Любимый», — нежно подумал Эрик, окончательно утонув в дурмане ожившей мечты.
— Я… Я позвоню, любимая, — нерешительно выдавил он из себя когда-то запретное слово.
«Любимая… Козел ты конченый… Любимая я, ага. Свинья чаефильная!» — выругалась про себя Эмили.
— Буду ждать! Целую крепко-крепко! — чмокнула в трубку Эмили и закончила вызов.
«Целует… Любит… Она правда любит! Любит меня! Так… Нет… А как же… Нет, я должен ее спасти! Я обязан ее защитить!» — подумал Эрик о мероприятии клуба на Хэллоуин. Решительно посмотрев на часы, он схватил плащ и, махнув рукой, остановил такси…
Часы показывали сорок одну минуту третьего. Бурлящие потоки воды плавно расходились по всему бассейну под статуей Афродиты, а свет от двух неоновых прожекторов красиво играл на воде и блестел в только что налитом обнаженной нимфой бокале шампанского в руке хозяина клуба. Белая пенка со свойственным ей шипением ласкала его слух и медленно растворялась в холодном стекле.
— Босс, босс! — взбудораженно забежал в атриум охранник.
Майкл, сидя голым в бассейне, нехотя повернулся.
— Тут этот… хахаль той… В общем, он херню несет какую-то!
— Какой хахаль? — Майкл медленно отпил из бокала.
— Ну той… вашей… с красным браслетом.
— Продолжай, — заинтересовался Майкл.
— Говорит, что только с вами будет разговаривать. У него есть инфа какая-то, которую он мне якобы сказать не может. Инфа о ней, босс.
— О ней… — Майкл покрутил бокал в руках. — Веди его сюда и вызови Хуана.
«Я смогу! Я за нее все отдам, если надо!» — думал Эрик, следуя в окружении Хуана и охранников к бассейну.
— У тебя две минуты, — сказал Майкл, смотря на статую Афродиты перед собой.