Грезы Мануэлы
Шрифт:
— Да, — ответил Руди. — Решил прогуляться.
— Соскучился по дому?
— Конечно. Мне очень нравятся эти места.
Мануэла взглянула на Руди с восхищением.
— Мне тоже нравится гулять по парку. Какой ты стал взрослый!
— Ты тоже, Мануэла. Помнишь, как мы с тобой гуляли здесь раньше?
Мануэла нагнулась и подняла с тропинки сухую ветку.
— Да, помню. Ты мне рассказывал о том, что хочешь поступить
— И вот я опять здесь, — вздохнув, сказал Руди. — Даже не верится. А тебе?
Мануэла пожала плечами.
— Не знаю. Я ведь никуда надолго отсюда не уезжала. Была с папой в Буэнос-Айресе у тети Аделаиды, вот и все.
— Ничего, — сказал Руди, — ты еще попутешествуешь.
— Надеюсь.
Руди незаметно наблюдал за Мануэлой. Она шла рядом легко и свободно. Ее нежные щеки покрывал легкий румянец.
— А ты скучала по мне? — вдруг спросил Руди.
Мануэла опустила глаза:
— А как ты думаешь?
— Скучала, наверное.
— А ты?
— Я скучал.
Мануэла улыбнулась ему. Руди попробовал схватить ее за руку, но она отскочила от него и побежала вперед.
— Догоняй! — крикнула она.
Руди побежал за нею, стараясь обнять девушку за талию. Но Мануэла каждый раз искусно уворачивалась. Наконец они, запыхавшись, остановились у столетнего дуба.
— Ты помнишь, как под этим дубом читал мне сказки? — спросила Мануэла.
Руди поднял голову вверх. Дуб по-прежнему величественно шумел листвою.
— Да, помню, — сказал он. — Ты тогда была маленькая.
Мануэла присела на траву, и Руди последовал ее примеру. Некоторое время они сидели молча. Воздух был наполнен ароматом цветов и трав: мелодично пели птицы.
— Так ты скучала по мне? — спросил опять Руди.
Мануэла с укором посмотрела на него.
— А ты как думаешь? Конечно, скучала. Ведь мы с тобой раньше дружили.
— А почему раньше?
— Ты ведь уехал.
— Но что мешает нам дружить теперь? — с обидой спросил Руди.
Мануэла рассмеялась.
— Теперь ты приехал, и мы будем дружить опять.
Руди задумался.
— Что с тобой? — спросила Мануэла и толкнула его в плечо. — Ты о чем-то думаешь?
Руди как-то загадочно посмотрел на нее.
— Понимаешь, Мануэла. Я хочу тебе что-то сказать…
— Что ты мне хочешь сказать?
Мануэла хитро прищурилась.
— Я должен тебе это сказать. Но скажу попозже.
— Ты какой-то
— Наверное, для тебя это будет сюрпризом.
— Почему наверное? Ты, должно быть, устал с дороги, Руди!
— Да, я устал немного. Я потом тебе все объясню.
Мануэла встала и погладила его по голове.
— Ах ты, мой бедненький! Я жду обещанного сюрприза, ты понял?
— Понял.
Мануэла взглянула на часы.
— Ой! — воскликнула она. — Нам нужно торопиться домой. Мама, наверное, уже все приготовила к празднику. И папа должен уже вернуться.
Руди поднялся.
— Тогда идем? — спросил он.
— Конечно. Давай поторопимся. Но помни, я жду от тебя обещанного сюрприза…
Коррадо вернулся домой к обеду. На пороге его встретила улыбающаяся Мерседес. Она и раньше встречала его так, но сегодня выглядела особенно взволнованно.
— Какие-нибудь новости? — спросил Коррадо.
— Руди приехал!
— Руди? Но ведь он должен приехать завтра.
— Он решил сделать нам сюрприз.
— Вот как? — удивился Коррадо.
Он прошел в дом. Там уже полным ходом шла подготовка к праздничному обеду. Коррадо подозвал жену.
— Скажи, Мерседес, у него все в порядке? Руди успешно сдал экзамены?
— Да, дорогой! Он выглядит таким повзрослевшим, что даже не верится.
— Ну что ж, хорошо. А где Мануэла?
— Она побежала вслед за Руди. Они гуляют в парке.
Вскоре все семейство Вересо сидело за праздничным столом, и Мануэла выглядела счастливей всех. Руди же, наоборот, был чем-то расстроен, хотя и старался не подавать виду.
— Папа, — весело щебетала Мануэла, — Руди сказал, что приготовил для нас много сюрпризов! Правда, Руди?
— Вообще-то я могу подождать, — отозвался Руди. — Сначала я собирался все рассказать тебе.
— Это что, такой секрет?
— Нет, Мануэла.
— Тогда скажи, чтобы все знали!
— Наверняка речь идет о твоей дальнейшей карьере, Руди, — сказал Коррадо. — Ты собираешься продолжить свою учебу в университете в Италии?
— Да. Отчасти и об этом тоже.
Мануэла хихикнула:
— Я думала, что ты собираешься сделать мне предложение.
Мерседес осуждающе взглянула на дочь и покачала головой. Руди покраснел.
— Понимаешь, я…