Грибная красавица
Шрифт:
– Ты просто чудо. У тебя настоящий дар.
Рабыня смотрела на меня затравленным взглядом. Ее душил кашель, но она выдавила:
– Вы... колдунья?
– Что? Ах, понимаю. Антон, я сильно буянила?
– Угу, - пробурчал мальчик, и тут же ретировался.
– Пойду завтрак приготовлю.
Мы остались с Тенью одни.
– Нет, я не колдунья.
– Но вчера ночью ...
– У меня был приступ. Такое иногда бывает.
– Но вы вели себя как безумная, катались по полу, царапались, ругались, Антону
– Так я и не спорю, я сумасшедшая.
Глаза Тени расширились от ужаса.
– Вот ты много встречала колдунов в своей жизни?
– Ни одного, - женщина сжалась в углу еще больше.
– Верните меня обратно, пожалуйста.
– Ты не видела ни одного колдуна, так как ты можешь утверждать, что я колдунья?
– Все колдуны безумны! Это же известно даже ребенку.
– Верно. Все колдуны безумны. Но! Не все сумасшедшие являются колдунами, - я специально помолчала, давая Тени обдумать эту сложную логическую конструкцию.
– Не понимаю.
– Есть очень много безумных людей. Но колдунов намного меньше, понимаешь? Вот ты например.
– Что я?
– Тень недоуменно вскинула голову.
– Ты тоже безумна.
– Неправда!
– Безумна. Правда, твое безумие почти незаметно. Оно проявляется в твоем даре. Ведь что такое безумие? Безумие - это когда ты чем-то отличаешься от общепринятых норм поведения или способностей. Вот Антон. Он абсолютно нормален. Возьмем его как норму. Умеет он так прекрасно рисовать, как ты? Нет, не умеет. Значит, ты можешь и делаешь то, что не могут остальные. Значит, ты отличаешься, а поэтому ты безумна.
– Я... я просто рисую, а рисовать умеют многие.
– Верно. А кто сказал, что они не безумны? Так что не суди других. А колдун... Колдун - это тот, кто перешагнул некоторую черту, за которой нет ничего, кроме разрушения и зла, там нет эмоций и желаний. Колдун уже не человек, а бездушная тварь, упивающаяся своей властью...
– Я замолчала надолго, уставившись в пустоту. Вместе со мной молчала и Тень. - Давай на этом закончим, у нас сегодня очень много дел.
Тень закашлялась, отрицательно мотая головой. Она явно не верила моим словам.
– Ты знаешь, чем я занимаюсь?
Женщина покачала головой.
– Частным сыском. Сейчас у меня богатая клиентка, я должна найти ее пропавшую дочь, девочке семь лет. И думаю, что ее погубила колдунья.
Тень молчала и недоверчиво слушала меня.
– А знаешь, что на твоем последнем рисунке? Это то, чем колдунья губит людей. Грибное колдовство. Или что-то на него похожее. Так что ты подтвердила мои догадки. Пошли завтракать.
К завтраку пожаловали Мартен и его отец, Антон пригласил их к столу, подал вкуснейшие сырники и заварил диковинный заморский напиток - кофе. А принесенные гостями нежные ароматные булочки с изюмом привели меня почти в чувство. После приступов у меня всегда разыгрывается дикий аппетит, так что я моментом умяла еду. Тень не проронила ни слова.
Отец Мартена оказался бойким лукавым старичком, безумно влюбленным в свое дело. Собственно, за завтраком говорил только он. Подробно рассказал про свои фирменные рецепты, похвастался семью видами закваски для теста, которые вывез из осадного города, перечислил все пряности, которые думает закупить в ближайшее время, долго размышлял вслух, как назвать пекарню, и даже совсем не замечал, что его толком никто не слушает. Антон был мрачный и уставший, я обжиралась до неприличия, а Тень замкнулась в себе. Только Мартен делал вид, что слушает, и поддакивал отцу.
Мы дождались поверенного и заключили с Мартеном сделку. Он был поражен известием о том, что я вчера купила рабыню, но узнав, что собираюсь оформить ей вольную после того, как она отработает свою стоимость, окончательно успокоился и уверился в моей честности и порядочности.
– Лидия, ты обещала зайти в церковь. Сегодня в двенадцать как раз воскресная служба.
– Антон был настроен решительно.
– Заодно у священника узнаешь, где найти лекаря.
– Я туда не пойду.
– Я спрашивал про отца Георга, соседи о нем хорошо отзываются.
Я ненавижу церковь и все, что с ней связано. Пожалуй, я даже не знаю, кого больше ненавижу: церковников или колдунов.
– Ну хорошо, - Антон явно был не намерен отступать.
– Но тебе все равно необходимо заручиться помощью церковников. Колдовством должен заниматься не мирской сыск, а церковный.
– Не хочу. Что-нибудь придумаю.
– Госпожа боится зайти в церковь?
– Тень смотрела на меня с подозрением.
Ну вот что ей сказать? Как объяснить? Я вздохнула.
– Хорошо. Пойдем на воскресную службу все вместе. Посмотрим на вашего хваленого отца Георга.
Церковь оказалась достаточно скромная и уютная, служба вогнала меня в сон, собственно я благополучно ее проспала на плече Антона. Тот сердито растолкал меня после ее окончания, кивнув в сторону священника. Отец Георг, седовласый и маленький, подошел к нам и поздоровался.
– Вы мои новые прихожане? Недавно купили дом помчика Галицкого?
– Да.
– Я внимательно приглядывалась к церковнику, пытаясь отыскать знакомые искорки безумия в его глазах. Горький опыт убедил меня, что почти все священнослужители - безумные фанатики, от которых стоит держаться как можно дальше. Но в ясных глазах цвета весеннего неба я не находила ни единого признака безумия. Это было очень странно и непривычно. Хотя любое исключение лишь подтверждает общее правило.
– Я рад приветствовать вас в церковной обители. Надеюсь, вы станете прилежными прихожанами.