Грибница

Абина Марина

Существовала и обратная связь. Когда эму были голодны или если затевали серьёзную ссору между собой, то у их опекунов стремительно портилось настроение. Особенно сильно была подвержена этому влиянию Арина. Теперь стали понятны её прежние вспышки гнева или злословия, от которых страдали в прошлом все члены общины. Выяснив, что причиной таким перепадам настроения было ментальное проявление эмоций эму, Арина стала вести себя гораздо сдержаннее, а если всё же вспыхивала, тут же извиняюще улыбалась: «Негодники шалят».

Вообще первое время, после того как была раскрыта их эмоциональная связь с эму, Ярослав с Ариной страдали чем-то вроде раздвоения личности. Им никак

не удавалось определить, где же кончаются эмоции, навеянные переживаниями страусов, а где начинаются их собственные. Но постепенно, после долгих самокопаний, они научились разбираться в своих ощущениях, выделять «позывные» эму и даже игнорировать их, как бы отодвигая на задний план сознания. «Закрыться» от своих подопечных полностью ни Ярославу, ни Арине ещё не удавалось. Просто иногда (в общем-то большую часть времени) они не чувствовали своей связи со страусами, а иной раз эта связь появлялась сама собой. Обычно это случалось, когда птенцы страдали от скуки, были голодны или чем-то встревожены. Разобрать, что именно хотят эму, опираясь только на ментальную связь с ними, им пока не удавалось, но Арина утверждала, что различает «почерки» своих подопечных.

Характеры всех эму действительно были очень индивидуальны. Среди четырёх питомцев Арины особенно выделялся норовом самый крупный птенец. Арина считала, что он мужского пола, хотя внешне самцы и самки эму совершенно не различаются. Эго, как назвала Арина этого птенца, был достоин своего имени: он был невероятно наглым, задиристым и не чурался обидеть своих меньших собратьев, в общем — настоящий эгоист.

У Эго была фаворитка среди тройки Ярослава. Арина считала её самкой и прозвала Мавкой в честь известной лесной нимфы. Мавка была самой изящной и грациозной среди остальных эму. Она не выделялась ни особым ростом, ни большой силой, но была невероятно юркой и всегда брала сторону Эго в его стычках с товарищами. Перья, которые уже появились на крыльях и на хвостах у всех птенцов, у Эго и Мавки были особенного густо-коричневого цвета с тёмными концами.

Характером выделялась ещё одна самка — Пава — из четвёрки Арины. Она была почти такой же крупной, как и Эго, но в отличие от него, имела очень ровный и даже мягкий нрав. Пава всегда предпочитала оставаться в стороне от ссор, за стычками своих более темпераментных братишек и сестрёнок наблюдала с лёгким неодобрением: так смотрела бы почтенная матрона на возню ребятишек, затеявших ссору в песочнице. Когда же свара собратьев становилась совсем уж шумной, Пава вмешивалась и запросто расталкивала драчунов, тем более что её сторону тут же принимали ещё две самки из Арининой четвёрки.

Одна из них отличалась необычной окраской (кроме тёмных штрихов её хвостовые перья были разукрашены ещё и продольными светлыми полосками) и Арина назвала её Яркой. У второй отросли самые длинные из всей стаи когти, да и агрессии было многовато. Ярослав радовался, что Цапа, как Арина назвала эту особо когтистую эму, была самой маленькой после Мавки в стае и ходила под началом у спокойной Павы.

У Ярослава в тройке кроме Мавки были ещё два эму — самцы. Они были похожи, как две капли воды: оба коренастые, с мощными ногами, с цепким взглядом одинаково-оранжевых глаз, с матовым серо-коричневым оперением на крыльях и украшенным широкой тёмной каймой — на хвостах. Арина затруднялась их как-то назвать, потому что на ум ей приходило только одно: «Близнецы».

Сам Ярослав и вовсе не утруждал себя придумыванием имён для своих подопечных. Обычно он обращался к ним так: «Эй, кто тут есть хочет? Налетай!», или так: «Свинтусы, айда за мной!» — и этого

было достаточно, чтобы привлечь внимание эму.

Вообще для птенцов был важен скорее зрительный контакт, нежели обращение по имени. Стоило задержать взгляд на ком-то из них, и он тут же поворачивал голову к смотрящему. Тарас утверждал, что зрительный контакт помогает установить ментальную связь между эму и их воспитателями. Но Ярослав пришёл к выводу, что это не всегда так. Возможно, чувство контакта играет определенную роль, но чаще эму поворачивались затем, чтобы взглянуть на хозяев, если нуждались в подтверждении голосовой команды или реагируя на их эмоционально окрашенные мысли. Чаще в последнем случае, так как все словесные выражения, которыми пользовались они с Ариной в общении с эму, те уже выучили и научились на них реагировать соответствующим образом. Так и старые собаки, прожившие всю жизнь рядом с одним человеком, начинают воспринимать целые предложения из его речи, как какую-нибудь конкретную команду. В этом нет ничего особенного, хотя со стороны может показаться, что собака выучила человеческий язык.

Радость, гнев, удивление и другие сильные эмоции эму чувствовали очень хорошо даже на расстоянии от своих опекунов. Обычно тогда птенцы старались найти их взглядом, чтобы определить, чем именно вызваны те или иные чувства. Именно в этот момент и был важен зрительный контакт: прослеживая взгляд опекунов, эму определяли, какой предмет (или явление) вызвал у тех всплеск эмоций. Если опекуны были вне поля их зрения, то эму старались отыскать их на участке, а когда это бывало невозможно (в последнее время часто так и бывало, поскольку птенцы сидели взаперти в своем загоне) — начинали нервничать и сильно шумели.

«Значит, — сделал вывод Ярослав. — Чтобы управлять ими, нужен видимый объект, на который должны быть направлены эмоции, соответствующие намерениям. Плакала система сигнализации, о которой мечтает Тарас! Конечно, если только мы с Ариной не будем сидеть в кустах и следить за периметром, чтобы наши эму смогли прореагировать на опасность должным образом! — Ярослав ухмыльнулся, представив себе эту картину. — Тут нам поможет обычная дрессура. Хм, надо будет не забыть поискать такую книжку. Когда только это будет? Эх!».

Глава 2 Пленение Данила

Последние числа сентября,

Город

— Значит так, — начал раздавать назначения Сергеич, когда все расселись по своим местам. — Кирилл с Леной, вы отправляйтесь на северо-восточный въезд…

Кирилл незаметно покосился на Лену. Девушка сидела пунцовая, низко наклонив голову, и делала вид, что удаляет из глаза соринку, но при этом едва заметно улыбалась. Кирилл тоже едва не улыбнулся, но поспешно напустил на себя равнодушный вид. Очень удачно выпал жребий в этот раз. Впервые на дежурство с ним отправлялась Лена. До этого несколько дней подряд ему приходилось терпеть Витька, а потом — что оказалось гораздо хуже, поскольку у пацана был воистину неисчерпаемый запас вопросов — новенького Димку.

Димка ездил с ним в последние две смены и эти шесть дней тянулись для Кирилла как шесть недель. Он уже и водить Газель пацана обучил, и стреляли они, и даже из рукопашной несколько приёмов показал — а тому всё мало. Но не бывает худа без добра: не добившись, чтобы Кирилл рассказал о своей жизни, малец самостоятельно выдумал ему нехилую легенду и Кирилл не стал его разубеждать. Всё ж быть боевиком, ветераном войн в горячих точках планеты — это круто. Даже если таковым тебя считает только пятнадцатилетний недоросль.