Грибница
Шрифт:
— В машине, — Ярослав обречённо махнул рукой в сторону Мерса. — Только мальчика оставь.
— Картошка за пацана — этого мало. Съедим её и ничего не останется, а от мальчишки польза будет, когда его Кирюха выдрессирует как следует, — Витёк так не думал, но ему хотелось поиздеваться над насолившим своей неуловимостью Ярославом. Он не ожидал, что ему предложат большее.
— Отдай нам мальчика, и мы привезём вам козу, — пообещал Тарас. — Больше у нас ничего ценного нет.
— Так я и поверил, что привезёте! — рассмеялся Витёк, у которого при слове «коза» словно щёлкнуло что-то в голове: их коза да Гришкин цап —
— Не выдумали! — воскликнул Тарас. — Какие тебе гарантии нужны? Давай я заложником буду, а мальчика Ярославу отдай. Он тебе козу и привезёт через пару часов.
— Ага, разбежался! — ухмыльнулся Витёк и подтянул сползающего вниз мальчика на уровень груди. — Гарантия у меня уже есть, и я её заберу с собой, а вы отыщете себе другую тачку и завтра на восемь привезёте свою козу сюда. И чтоб без фокусов! — с этими словами Витёк двинулся к кабине Мерса. Тащить бесчувственного мальчика было неудобно и тяжело, но Витёк понимал, что это его единственная гарантия неприкосновенности.
— Завтра в восемь утра здесь же! — напомнил он, забираясь в кабину и втаскивая Данила к себе на колени. — И чтобы вас обоих видно было, когда меняться будем!
Оказавшись в кабине, он кое-как захлопнул за собой дверь (она упиралась в торчащие колени Данила и не хотела закрываться, пока Витёк не усадил бесчувственного мальчика лицом вперёд) и завёл двигатель. Мерс послушно двинулся в том направлении, где находился их с Петром дежурный пост. Если бы не необходимость забирать напарника, Витёк уже мчал бы по направлению к базе, но бросать мужика однозначно было нельзя. И не потому, что этот надутый тип нравился Витьку, просто попади он в лапы Ярославу, тот непременно расколет его на местонахождение базы. А этого — даже Витёк понимал — допустить никак нельзя.
На счастье Пётр оказался на месте. Когда Витёк приехал на грузовом Мерседесе и закричал, чтобы Пётр живо хватал свои манатки и грузился в кабину, тот повиновался без лишних слов: у Витька на руках лежал без сознания бледный ребёнок и это всё решало. Его так озаботило состояние мальчика, что он почти не обращал внимания на хвастливый рассказ Витька о том, как он вырвал несчастного пленника из лап ужасного Ярослава.
На базу они приехали чуть позже Сергеича с Евгенией, и если бы не это обстоятельство, всё сложилось бы по-другому, но Пётр только спустя месяцы понял это. А так гримасу боли и отчаяния на лице встретившего их Саныча и испуг Фёдоровны он воспринял как проявления тревоги за бессознательного ребёнка. Не показалось ему странным, что Сергеич как-то слишком быстро и сильно проникся к тому жалостью и велел Евгении приготовить для него постель в своей собственной комнате, а она — всегда такая равнодушная и холодная — не возразила и даже вызвалась побыть тому сиделкой.
Пётр ещё в машине ощупал и по возможности осмотрел ребёнка, но никаких ранений не обнаружил. Только на виске у мальчика наливался огромный синяк — самая вероятная причина столь глубокого и продолжительного обморока. Витёк утверждал, что не знает, откуда у пацана синяк, просто, когда он, Витёк втаскивал мальца в кабину Мерса, тот вдруг взял и потерял сознание. «Мог случайно ударился
— Почему этот мальчик так важен для Ярослава? — спросил в конце этого повествования Пётр. У него в голове не укладывалось, что такой негодяй, каким рисовал Ярослава Сергеич и остальные члены группы, ради ребёнка был способен отказаться от таких ценностей в эти времена, как семенной картофель и коза. — Они, что родственники?
— Всё возможно, — туманно ответил Сергеич. — Мы наверняка не знаем, но то, что мальчишка дорог Ярославу нам только на руку. У нас есть козёл, а когда будет ещё и коза, мы сможем возродить животноводство.
— Так вы хотите отдать мальчика обратно бандитам? Променять его на козу? — удивился Пётр. — Вы что не понимаете — он гораздо ценнее козы! Ещё один член нашей общины и дополнительный гарант выживания человеческого вида. А козу мы себе ещё поймаем. Я же говорил, что знаю, где они водятся.
— Гарантом выживания человечества мальчишка сможет быть, что здесь у нас, что там у них, кастрировать его никто не собирается, — отмахнулся Сергеич. — А вот поймаем мы себе козу или нет — это ещё вопрос. Я предпочитаю, чтобы тут всё было наверняка. В любом случае лишняя коза нам не повредит, а вот бандитский выкормыш может изрядно крови попортить. Зачем нам такие в общине? Нет, Петя, будем меняться.
— Ты не можешь это сам решать, забыл? — напрягся Пётр.
— А, ну да — твой договор. Хм, — Сергеич стрельнул глазами в стоявшего тут же Сан Саныча и непонятно усмехнулся. — Ну что ж, мы дождёмся всех и проголосуем. Сделаем, как решит большинство.
Глава 3 Обмен
В это время Ярослав с Тарасом мчались кировским шоссе к ДомуНадРекой. Им повезло неподалёку от места захвата Данила найти рабочую Газель. В кузове грузовичка стояла раскладушка, тент был задран на раму и закреплён там, что и привлекло внимание Тараса, бегавшего по округе в поисках машины. Что это тачка бандитов, которую они бросили, пересев в их Мерседес, Тарас догадался, найдя в кабине термос с горячим чаем и тормозки. «Ну и ладно, теперь будет наша» — промелькнуло у него в голове быстрее молнии, и, вскочив на водительское сидение, он погнал машину к газетному киоску, где его дожидался Ярослав и раненый Спайк.
Пуля навылет пробила псу шею, едва не зацепив верхние отростки позвонков. В противном случае спаниель был бы уже мёртв. Пока Ярослав с Тарасом вели переговоры с бандитом, Спайк истекал кровью, лёжа всего в нескольких метрах от них. Уезжающий Мерс чудом не раздавил его: колеса буса прокатили в каком-нибудь дециметре от распростёртой на асфальте собаки.
Только-то Мерс отъехал, Ярослав бросился к Спайку и зажал пулевые отверстия руками. Перебинтовать раны на шее, чтобы перестала течь кровь, не представлялось возможным: из-под слабой повязки кровь продолжала бы сочиться, а тугая удушила б спаниеля. Раны и перебитые сосуды необходимо было срочно зашить, но аптечка вместе с иглами и нитками осталась в угнанном Мерседесе.