Гримпоу и перстень тамплиера

Абалос Рафаэль

— Это так, но, хотя они и играют вместе, каждый пытается выгадать что-нибудь для себя. Вероятно, шпионы папы выяснили, что в этой церкви есть что-то очень ценное, ведь не зря они отправили сюда одного из своих.

— Гуриельфа Лабокса?

— Его самого.

— Ты думаешь, он нашел секрет? — недоверчиво спросил Гримпоу.

— Это как раз то, что я пытаюсь разузнать, если ты меня оставишь хоть на минуту в покое со своими бесконечными расспросами. Возьми одну из этих книг, где записаны все посещения сановников и королей, вдруг увидишь знакомое

имя. — Таким раздраженным Сальетти Гримпоу еще не видел.

Они просмотрели все документы, дремавшие под толстым слоем пыли и преданные забвению, но так и не нашли ничего, что помогло бы им понять, что же искал Гуриельф Лабокс.

— Возможно, он вовсе и не смотрел эти документы, — предположил Гримпоу.

— Но что-то он здесь искал, это очевидно. Если нет, зачем он явился в эту деревню с письмом из папской резиденции в Авиньоне?

— Может быть, то, что он искал, находится в церкви, — сказал Гримпоу.

— Ты прав, Гримпоу, пойдем. — Сальетти было поднялся, но тут заметил кончик маленького пергамента, торчавший среди листов книги. — Что это?

На пергаменте затейливым почерком было выведено:

Ты иди в Долину солнца. Там найдешь ты труп и крипту. Где история сокрыта. Дальше путь в известный город. Отыщи, кого уж нету. Глас теней тогда услышишь.

— Крипта должна быть в этой церкви, — сказал Гримпоу, — а городом послания может быть Страсбург. Возможно, именно это и искал Гуриельф Лабокс.

— Или, может быть, Гуриельф Лабокс ждал кого-то и оставил ему эту записку, опасаясь, что с ним может что-нибудь случиться, — размышлял Сальетти.

— Если все так, как ты говоришь, то эти слова адресованы рыцарю, погибшему в горах, который должен был доставить послание в Страсбург.

— А кто это — «тот, кого нет»? — спросил Сальетти, думая об Аидоре Бильбикуме, чье имя тоже упоминалось в послании рыцаря, погибшего в горах.

— Пойдем поищем крипту. Я подозреваю, что если мы отправимся в эту загадочную долину солнца, то многое прояснится. Потом отправимся в Страсбург, потому что об этом городе говорится в послании. Там и спросим о том, кого нет, и, может быть, услышим голос теней. Все сходится, — сказал Гримпоу.

Войдя в боковой неф церкви через ризницу, они ощутили тревогу, которая накатила, как накатывает в океане гигантская волна. Вокруг было так мрачно и тихо, что когда они поднесли подсвечник к образам, то почувствовали, словно наяву, всю выстужавшую кровь тяжесть их взглядов. Они молча обошли три нефа церкви, рассматривая каждую напольную плиту, каждый уголок и каждую щель, осмотрели могилы нескольких знатных людей, располагавшиеся обок клироса, купели со святой водой, часовню для крещения, кафедры и алтари, но так и не нашли ничего, заслуживавшего внимания, пока наконец за главным алтарем не увидели узкую

лестницу в крипту.

— Там хоронили всех приходских священников, — сказал Сальетти, нахмурив брови и тем самым давая понять, что его совсем не радует необходимость спускаться к могилам в столь поздний час.

Гримпоу тоже не очень-то хотелось спускаться в столь зловещее место лишь с подсвечником в руке, но его уже ничто не могло испугать после того, как он увидел гору скелетов перед входом в секретную библиотеку аббатства Бринкдум.

— В криптах всегда хранятся какие-то тайны, нам лучше спуститься, — сказал юноша.

Сальетти поднес канделябр к узкому входу, и слабый свет свечей выхватил из мрака своды потолка и ступеньки, спускавшиеся спиралью.

— Я пойду первым, — сказал Сальетти, наклонив голову, чтобы не удариться о низкий потолок.

Когда они спустились в крипту, пламя свечей дрогнуло, будто некое невидимое существо дунуло на них, пытаясь затушить, и тени зашевелились на влажных каменных стенах.

Своды потолка оставались низкими, но, по крайней мере, тут можно было стоять, не опасаясь удариться головой. Перед ними темный коридор уходил влево. Крипта располагалась под апсидой церкви.

Справа начиналась череда арок, поддерживаемых колоннами, и в каждой виднелись мраморные саркофаги, этакие лучи, перпендикулярные окружности, которую образовывал коридор. Сальетти направил свет поочередно на каждый саркофаг, на которых возлежали статуи восьми мужчин в роскошных одеждах. Все длинноволосые и длиннобородые, руки у всех сложены на груди, будто они беззаботно спали. И ни единой надписи, ни имен, ни даты захоронения.

— Это старинные могилы, — сказал Сальетти.

Когда они обошли круг, Гримпоу неожиданно пришла в голову мысль.

— Фундамент крипты — восьмиугольник! — закричал он, вспомнив рисунок невероятной квадратуры круга, который ему показал Ринальдо Метц в секретной комнате аббатства Бринкдум.

Он объяснил Сальетти значение восьмиугольника и замков Круга словами брата Ринальдо, а также прибавил, что многие крепости и церкви рыцарей тамплиеров имели восьмиугольную форму, олицетворяя единение неба и земли, гармонию между божественным и человеческим, у которых один центр во вселенной.

— Но эта церковь никогда не принадлежала рыцарям Храма Соломона, — заметил Сальетти.

— Поэтому она должна иметь какое-либо отношение к секрету мудрецов. И, должно быть, как раз это и выяснял Гуриельф Лабокс, — сказал Гримпоу, направляясь в центр крипты.

Сальетти следовал за ним, освещая путь свечами, а Гримпоу не знал, как сдержать ликование, когда увидел надпись, вырезанную в центральном круге крипты, окруженном восемью могилами рыцарей, которые будто охраняли сокровище.

— Вот оно! — воскликнул юноша.

Оба впились глазами в знаки, вырезанные на одном из кругов каменного пола. Это были те же самые знаки, что и в запечатанном письме погибшего рыцаря, поэтому Гримпоу смог без труда прочесть их.