Гримстоун
Шрифт:
Один из мистеров Боунсов, шатаясь, поднимается, держа в руке что-то яркое и сверкающее.
— Дейн! — кричу я.
Дейн поворачивается и ловит нож, когда тот опускается, его лезвие впивается ему в предплечье. Он издает сдавленный вопль.
Я подобрала ветку Дейна, но она тяжелее бейсбольной биты. Когда я замахиваюсь ею на последнего мистера Боунса, я даже близко не подхожу — ветка рисует дугу в пустом воздухе, ее вес разворачивает меня, так что я падаю на задницу.
Парень смеется, а затем издает испуганный
Он смотрит вниз. Его собственный нож вонзился ему в живот.
— Черт... — говорит он, падая на колени.
Руки поднимают меня, руки, которые совсем не похожи на те, что рвали и дергали меня раньше.
Эти руки теплые и осторожные... Они поднимают меня, пока я не оказываюсь в объятиях Дейна, прижавшись щекой к его груди. Я вдыхаю его запах, который пахнет всем безопасным, всем, что мне нужно прямо сейчас, чтобы унять беспомощную дрожь в ногах.
— Ты в порядке? — он полностью снимает маску, чтобы я могла увидеть беспокойство на его лице. Я уже слышала это, ясно как божий день, в его голосе.
— Ты спас меня, — я смотрю на него, потрясенная и немного благоговейная.
Никто никогда раньше не спасал меня.
Мне всегда приходилось спасать себя самой.
— Эти ублюдки, — с горечью говорит Дейн. — Неудивительно, что они никогда не ловили людей за этим занятием.
— Подожди! — кричу я, заставляя Дейна опустить меня на землю, хотя я бы предпочла остаться в его объятиях. — Нам нужно сфотографировать...
Я хватаю свой телефон и сдергиваю маску с парня, которого избивал Дейн, того, кто ударил меня. Как я и ожидал, это один из помощников шерифа — тот, кто шептался и смеялся надо мной в тот день в кафе. Его лицо похоже на гамбургер, но я все равно делаю снимок, когда он стонет.
Я тоже снимаю маску Шерифа Шейна, планируя сфотографировать его глупую рожу в отключке. Но пустые глаза, смотрящие на меня снизу вверх, гораздо больше, чем просто без сознания.
— Он мертв, — говорит Дейн без необходимости.
— Но как…
Я убираю руку с груди шерифа, моя ладонь пропитана ярко-красной кровью.
— Пошли... — Дейн тянет меня за руку. — Нам нужно убираться отсюда.
Глава 30
Дейн
Эми позволяет мне вывести ее из парка. На самом деле, я наполовину несу ее — она шатается на ногах от шока и страха или от того, что слишком много выпила.
— Как ты меня нашел? — бормочет она.
— Я наблюдал за тобой весь вечер. Я думал, что Джуд отвезет тебя домой, и к тому времени, когда я понял, что это был не он, я потерял тебя в парке. Потом я услышал, как шериф визжит, как маленькая девочка...
Реми издает слегка безумный смешок.
— Я ударила его ногой в нос... Давно хотела это сделать.
—
Я думаю о крови, пропитавшей перед его мантии. Шерифа ударили ножом несколько раз — гораздо больше, чем было необходимо.
— Я этого не делала, — сразу же говорит Реми. — Я думаю…Я думаю, это сделал один из его парней.
— Один из помощников шерифа?
— Я… да. Может быть. Я не знаю, все кружилось, я ударилась головой о дерево, а потом этот парень ударил меня...
— Я видел это, — это все, что я видел в драке, потому что, как только он ударил Реми, у меня потемнело в глазах, и я прыгнул на него и бил до тех пор, пока не почувствовал, что мои кулаки вот-вот сломаются.
Я никогда не испытывал ничего подобного той ярости, которая охватила меня, когда я увидел, что эти ублюдки навалились на нее, а шериф расстегивал штаны…
Я бы разорвал их всех троих.
Мгновенно, весело, без угрызений совести.
Что немного, блять, пугает, потому что я никогда раньше даже не дрался.
Но я был там, готовый причинять боль и даже убивать.
Кроме… Я не думаю, что я на самом деле кого-то убивал.
И Реми тоже говорит, что она этого не делала.
Она цепляется за мою руку.
— Как ты думаешь, копы — это те, кто вламывался в мой дом? Шериф выписал мне штраф за превышение скорости в первый же день, когда я приехала в город. Возможно, это он все время издевался надо мной...
— Возможно.
Я чувствую, что мне нужно кое в чем признаться, и сейчас самое время это сделать.
Я смотрю Реми в глаза и говорю ей правду:
— Я никогда не играл на твоем пианино. Я не заходил в твой дом, не сразу... Но я наблюдал за тобой через окна. Это был я, смотревший на тебя сверху вниз в ночь грозы.
Реми останавливается на краю парка, поворачивается и смотрит на меня.
— Ты не заходил в мой дом… ни разу?
Я с трудом сглатываю.
— У меня действительно есть ключ. Эрни дал мне его много лет назад. Но я никогда не пользовался им, чтобы войти внутрь, до недавнего времени. И потом, я всего лишь вломился внутрь однажды… чтобы установить камеру.
Реми выглядит чертовски разозленной, и я не могу ее винить.
— Ты установил камеру в моем доме?
— Да.
— Где это?
— Внутри напольных часов в прихожей.
Она прижимает кулаки к глазницам и качает головой, издавая звук, похожий на смех.
— Что?
— Я почти положила свою камеру в то же самое место.
— Ты тоже установила камеру? Ты что-нибудь видела? — я не могу сдержать своего нетерпения.
— Нет, — ее руки и плечи опускаются. — Я ничего не засняла. Что заставляет задуматься...
Но она не заканчивает это предложение.
Вместо этого ее взгляд устремляется на меня.
— А как насчет тебя? Ты видел... что-нибудь?