Гримуар лиходеев. Гризельда

Финова Ева

– Вы хотели сломать меня, хрустнуть моим телом, достать сосуд и растоптать его, не так ли?

Её голос звучал гневно и одновременно отрешённо.

– Но я не одна, – задала она очередную загадку. – И чтобы добраться до моего сосуда, вам предстоит очень сильно попотеть. Ведь я не маленькая слабенькая девочка, какой считает меня Эдвин. Он всё знает, но специально скрывает правду ото всех.

Боул скрипнул зубами и наконец очнулся от непонятного гипнотического транса, в который впал, едва поймал обезумевший взгляд куклы.

– Я понял, – буркнул он, отступая. –

Затолкаю свою ненависть подальше. А в ответ…

– В ответ, – снова перебила кукла, – мы поможем друг другу.

Секунда, и Вианон громко вздохнула. Её рука взметнулась, закрывая себе глаза.

– Сейчас я приду в норму. Подготовьте вопросы, которые хотите задать, чтобы вы наконец стали мне чуточку больше доверять, как временной напарнице. – Губы куклы двигались, рождая звуки искусственного голоса: – Дальше мы опустим эту тему и больше не будем к ней возвращаться.

– Хорошо, – согласился Боул. И начал с самого главного: – Сколько тебе лет?

– Если считать только жизнь в человеческом теле – восемнадцать, в кукольном – двадцать семь.

Фиджеральд кивнул, отмечая зрелось суждений Вианон.

– Почему ты увязалась за мной?

– Мне нужно попасть на раскопанное капище, чтобы исследовать его и найти труп старика, который должен там находиться.

Глаза Боула широко раскрылись, и он невольно уставился на стену:

– Что это?

– Это воспоминания, которые живут во мне всё то время, пока я помню себя в теле куклы. – Откуда они взялись, мне не ясно. Мама моя говорит, что я впитала остатки чужой души.

– Мама твоя, это?..

– Моя мама – Гризельда Плёссинг. В прошлом она работала в фенострате, где и познакомилась с моим отчимом, Эдвином. У них закрутился роман…

Не желая слушать романтическую чепуху, Боул быстро перевёл тему:

– Если я правильно понял, твоя мать сделала тебя такой и у неё якобы не было никакого выбора?

Кукла отшатнулась словно от удара и невольно опёрлась руками о стену.

– Я ждала этот вопрос, – глухо отозвалась она. – Но это очень больно, как ни готовься. Я умирала медленно и столь мучительно, как не пожелаю ни одному живому существу. И моя мама сделала всё, чтобы облегчить мою боль и позволить мне жить дальше, хоть и в таком вот теле.

Впервые в жизни, после исчезновения второй жены, Боул чуть не прослезился, услышав подобное откровение. Конечно, шанс, что ему наврали, был немалым, но Фиджеральду отчего-то сразу поверилось в услышанное. Быть может, ему хотелось в это поверить, поэтому он зацепился за подобное оправдание и больше вопросов задавать не стал.

Настала гнетущая тишина, нарушаемая лишь шорохами, звучащими из коридора.

– Если это всё, то я бы попросила проводить меня в условленное место.

Несколько мгновений гнетущего молчания, и детектив склонил голову. Затем он устало провёл ладонью по лицу, стирая всяческие эмоции, которые могли там отразиться. А вспомнив о прямых обязанностях служителя правопорядка, произнёс со вздохом:

– Нет, это ещё не всё. Мне нужно оформить трупы на сегодня, заглянуть к начальнице с отчётом. И что-то сделать с Флетчером и его наглостью. К вечеру, думаю, управлюсь, и мы с тобой отправимся к капищу.

В уме же поздравил себя с непоследовательностью. Ведь именно он упрекал Эдвина Плёссинга в трате драгоценного времени, из-за чего следы на месте преступления могут быть окончательно затоптаны.

Вот и кукла напомнила ему о недавнем разговоре.

– Так, оказывается, это дело для вас не столь срочное? И вы не держите своё слово? – Кукла отвернулась, чтобы не показывать испытанное презрение. Едва избежав драки, она не хотела нарваться на новый конфликт. – Тогда скажите мне, где оно находится, и я отправлюсь одна.

Но у Боула был козырь, к которому он и прибегнул:

– Найденное тело старика уже в морге, в соседнем здании отсюда.

Собравшаяся было на выход кукла остановилась и резко обернулась. Теперь же её глаза полыхали ярко-алым цветом. Что не могло не насторожить Боула, как и грубая почти мужская интонация, прозвучавшая в её голосе:

– Веди!

– Не могу, – детектив пожал плечами и ухмыльнулся. – У меня на сегодня два трупа, которые тоже требуют к себе внимания.

– Два? – удивилась кукла.

Цвет её глаз снова поменялся. Красный флёр, плывущий по воздуху, улетучился, оставляя лишь стеклянные полудрагоценные камешки, вставленные в белые шарики – имитаторы человеческого органа зрения.

– Да, два. Когда я пытался поймать убегающего свидетеля, то наткнулся на второй труп.

– А, водитель, да? – уточнила кукла.

– Так он был водителем?

– Он – грузчик, которого заставили ещё и сесть за мобиль и отвезти товар на вашу улицу, – быстро ответила кукла. – Отчёт о том, что удалось выяснить, ваш коллега предусмотрительно оставил на столе. – Вианон кивнула на стопку бумаг, лежащую по центру рабочего места Боула.

– Так это грузчик её сбил?

– Да, он её сбил, но добил кто-то другой.

– Флетчер? – Взгляды обоих встретились лишь на мгновение, после чего кукла нехотя отвернулась.

– Вероятность этого крайне высока, но не могу утверждать со всей уверенностью, – ответила она. – Пока что я только поймала его на злоупотреблении служебным положением. Он взял у жертвы клок волос, якобы для заведения карточки дела. Но, если вы не знаете, волосы – это накопитель остаточной духовной энергии. Как мне известно, в волосах присутствуют металлические соединения в достаточном количестве.

– То есть, иными словами, волосы – хороший источник человеческой энергии для всяческих экспериментов? – расшифровал Боул.

Он невольно припомнил все обстоятельства дела с задержанием Флетчера, где в квартире преступника был обнаружен целый склад париков, сотворённых из живых волос. Не говоря уже о странной картотеке. Широкой книге с подписанными локонами.

– Да, а ещё волосы – источник телесного материала, несут в себе идентификационный код, считываемый магией. Они позволяют привязывать душу к другой оболочке. – Поняв, что и так сказала достаточно, Нона резко замолчала.