Гринвуд
Шрифт:
– Все?
– даже Дуги искренне удивился, открыв свой клыкастый рот.
– Все.
– В чем причина?
– Жители просили защиты у фэйри.
– Но мы давно уже не так сильны...
– Дуги, тебе известно, что короли позволили остаться на этой земле некоторым самым преданным вассалам и освободили их от клятв?
– Неужто здесь один из ши?
– Ши?
– переспросил Лиам.
– Это как пэр у вас.
– Здесь герцог Сильверхорн.
– Святые небеса...
– Дуги был поражен.
– Я чего-то не понимаю?
– Да Сильверхорн был главнокомандующим светлого воинства... Но, как вы о нем узнали.
– Узнал Грэг. Он был здесь, когда вместо пропавшего сына домой вернулось двое.
– Двое? В смысле подменыш и человек? Значит, вот какова была цена! Люди воспитывали подменышей. Погоди... Столько вопросов... Но Сильверхорн светлый, а светлые подкидывают ребенка только вместо мертвого.
– Правильно.
– А темные выращивают человека и после этого заставляют их сражаться до смерти, чтобы один из них стал полноценным фэйри.
– Да. Вот только герцог решил иначе. Он оставил обоих в живых.
– Но тогда, они полуфэйри. Это противоречит законам и Дуба и Падуба.
– Сильверхорн свободен от клятвы. Он устанавливает свои законы. Знаешь, кто его самый преданный сподвижник?
– Ну, не томи.
– Голдфаер.
– Граф саламандер! Темный!
– Ага.
– Рассказывай дальше.
– Родители тех парней так перепугались, что опоили их и отвезли к ведьмоловам, чтобы те указали на настоящего.
– Но ведь магия фэйри была в них поделена поровну.
– Вот ведьмоловы и решили сжечь обоих. Тогда Голдфаер пообещал Грэгу, две просьбы, от себя и Сильверхорна за каждого из спасенных ребятишек.
– Грэг справился?
– Да, Сильверхорн предоставляет убежище в Хорнвуде любому магу, преследуемому ведьмоловами сроком до четырех дней.
– А Голдфаер?
– Просьба к Голдфаеру открыта. Ею может воспользоваться любой Месячный брат, попавший в сложную ситуацию.
– И ты?
– И я. Верно я говорю, сильф ?
– Верно, человек, - звонкий смех эхом разлился по пляжу. Воздух заискрился сотнями красок и явил прозрачный лик прекрасной белокурой девушки. Из одежды на ней был легкий сарафан. Такой же нематериальный, как и она сама, но под ним легко угадывались очертания ее тела. Сильфа метнулась вправо, влево, подлетела к Лиаму так близко, что будь она из плоти и крови, они бы непременно столкнулись носами.
– Ты больной.
– Я? Нет.
– Больной.
– Сильфа ткнула Лиама пальцем в сердце. Не в грудь, а именно в сердце, потому, что он вошел в нее полностью. Как вспышка марева на месте сильфы вдруг оказалась Таллия.
– Мерзость! Фу!
– Сильфа засунула в его грудь всю руку и рывком вытащила оттуда комок красновато-бурой жижи. Лиам упал на колени от пронзающей грудь боли, а фэйри размахнулась и запустила комок далеко в море.
– Вот теперь, не больной.
– Спасибо тебе большое, - опомнился первым Дуги.
– Ха-ха-ха!
– пак благодарит за человека.
– Он мой друг.
– Действительно?
– Сильфа ринулась на Дуги с такой быстротой, что тот невольно выпустил когти, но она лишь уткнулась в него носом, как и в случае с Лиамом.
– Ши! Извините меня благородный.
– Сильфа отлетела, и, сделав прекрасный воздушный пируэт, умудрилась склониться все еще левитируя над песком.
– Ши?
– переспросило три удивленных голоса одновременно.
Глава 73
– Так что, мы можем идти в Хорнвуд?
– Вы, конечно, а он - нет. Он мерзкий.
– Сильфа ринулась к Ратлеру, намереваясь запустить руку в его нутро.
– Нет, - вновь одновременно вскликнула вся троица.
– Как скажете, благородный.
– Послушай, никакой я не благородный, - начал злиться Дуги. Он уже принял свой привычный облик, ведь вокруг, по словам сильфы, чужых не было.
– Как скажете!
– Прими нашу благодарность, за излечение сердечного недуга.
– Чтобы перевести разговор на другую тему, и сгладить неловкость, да и, в конце концов, чтобы Лиам не был должником у фэйри, Финли поднес Сильфе флакон зелья. Фэйри они на редкость беззлобные и до конца человеческой жизни могут и не забирать долг, но другие фэйри могут перекупить его, или выменять на глупую безделушку.
– Ой, да что вы не стоило!
– Тем не менее, флакон оказался в ее руках раньше, чем она договорила.
– Так-так-так, - она сунула сквозь него палец.
– Ой, какая красота! А сколько трав! Спасибо, теперь я точно Ивет от бесплодия вылечу, а то на нее уже вся семья искоса смотрит.
– Ты что, с собой зелье от бесплодия носишь?
– прошептал Лиам Финли.
– Да это обычный бесспиртовый тоник. Общеукрепляющий.
– Ну-ну.
– Не нукай, лучше обыщи нашего красавца. Деньги, драгоценности отобрать и лучше всего выбросить.
– А можно часы оставить, я к ним давно приглядываюсь.
– Сильфа, ... А как тебя зовут? Я, кстати, Финли, это Лиам, и Дуги.
– Коринн, - ответила сильфа, - приятно познакомиться.
– А скажи-ка нам Коринн, может ли Лиам оставить себе эти часы?
– Брать чужое нехорошо, - надулась фэйри.
– Уж он-то заслужил, большего наказания, чем быть ободранным, - сказал Дуги.
– Как скажете, благородный.
– Ну вот, опять заладила...
– Лиам остановил его излияния коротким жестом.
– Часы новые, еще не пропитались его гадкостью.
Лиам основательно прошмонал его по карманам, А дуги прошелся по швам и подкладкам на наличие тайников. Все документы сжег Финли, а Деньги Лиам выбросил в море. После этого Финли вновь достал свои склянки.
– А что вы с ним делать будете?
– Память сотрем.
– Ой, как хорошо.
– Хорошо?
– Ну да, он там такой гадкий.
– Сильфа указала пальцем на лоб министра.
– Бр-р-р.
– Это не навсегда. На полгода максимум.