Грис-космоплаватель
Шрифт:
– И ты мне не мог этого сразу сказать?
– Ты же меня не спрашивал, – резонно возразил тот.
– И что же, у нас теперь не хватает топлива?
– Хватает.
– На сколько же?
– На пять часов, если сохраним такую же безумную скорость.
– Ну так сбавь ее! – воскликнул Грис.
– Пожалуйста.
– И… и если тебе не хочется туда лететь, то давай полетим в какое-нибудь другое место.
– Что значит, «в какое-нибудь»?! – возмутился Супербот. – Я тебе не какая-нибудь прогулочная реактивная яхта, я – малый боевой космический корабль.
– Но ведь ты сам собирался лететь к замку о котором ничего не знаешь.
– Все равно. Не знаю. Однако цель указана точно, а значит к ней можно стремиться в любом произвольно выбранном направлении и оно будет ничем не лучше прочих. Куда бы мы не полетели, вероятность найти замок Старого Кукабана равна одной на сто миллиардов.
– Послушай, – вдруг заинтересовался Грис, – а почему ты вдруг перестал говорить стихами?
– Нет, это только вы, жалкие четырехконечностные, одноголовые белковые создания можете развлекаться поэзией в такой ответственный момент, – возмутился Супербот. – О каких стихах можно говорить, когда справа нас подстерегает жесткое рентгеновское излучение звезды N 2447, слева – притаилась очень коварная черная дыра Фью-111, вверху мы можем попасть в область искривленного пространства, так называемую Мирокривицу, а внизу расположена планета Энигма, на которую трудно попасть, а выбраться и вовсе невозможно.
– Ну, тогда давай вернемся назад! – воскликнул Грис. – Нас там ждет командор.
– Во-первых, он мог уже довольно далеко уйти с места, где мы его оставили, а во-вторых, для того, чтобы добраться до него, у нас не хватит горючего. Сам же сказал: «полный вперед!» – мстительно напомнил Супербот. – Вот мы и мчались, как угорелые.
В это время под ногами у Гриса зашевелился Пшук.
– М-м-м… в чем дело? – сонно забормотал он. – Ты беседуешь с кем-то уже битых полчаса, а я чувствую лишь твои мысли.
– Я говорю с Суперботом. Ты разве не слышишь его голоса?
– Вот еще, – фыркнул Пшук, – очень мне надо что-то там слышать, отращивать себе уши и барабанные перепонки, когда можно так легко улавливать чужие мысли. Так что же он говорит этот твой бот?
– Он говорит, что для нас перекрыли все пути. Нельзя лететь ни влево, ни вправо, ни вверх, ни вниз, ни назад, ни…
– А вперед? – предложил Пшук. – Раз нет другого пути, то давай полетим вперед.
– И верно! – решил Грис. – летим вперед и – будь что будет!
– Будет одно из двух, – заявил Супербот, – либо нас взорвут атомной торпедой, либо возьмут на прицеп гравизахватами, – и пояснил: – менее чем в двух астрономических единицах впереди нас ожидает правительственный крейсер «Небесная благодать». Через три с половиной минуты мы встретимся с его абордажным катером. Насколько я понял приказ адмирала, он решил полностью поменять во мне программу, а тебя без суда и следствия распылить на атомы, как пирата.
– Что? –
– Ничего странного, – невозмутимо объяснил Супербот. – Я получил радиозапрос, кто я и откуда. Я ответил: правительственный Супербот номер 16, угнанный три года назад. Спросили: кого везешь?
– А ты им что? Везу пирата, да? – воскликнул Грис. – А ну назад давай! Полный назад, слышишь? – и тут же задумался. – Хотя – зачем же? Ведь я вовсе никакой не пират и ничего дурного вашему царю не сделал. Я в вашей галактике гость и никакого отношения к Вергойну не имею.
– В моем «черном ящике» храниться запись твоего разговора с Вергойном, из которой легко сделать вывод, что вы с ним сообщники.
– А стереть ее ты не можешь? – жалостливо попросил Грис.
– Не могу! – вздохнул Супербот. – Программа не позволяет. А кроме того, эту запись все равно никто слушать не будет, пойманных пиратов убивают сразу.
– Почему же ты мне сразу не сказал, что нас засек крейсер?
– Я сказал тебе об этом через две секунды после того, как нас засекли и потребовали остановиться.
– Значит мы сейчас тормозим?
– Нет, разумеется, ведь ты мне этого не велел.
– Эй, на Суперботе! – по кабине разнесся резкий грубый голос. Один из экранов справа ярко осветился, и на нем возникло изображение мужчины с густой синей бородой и бакенбардами. Одет он был в темно-фиолетовый мундир с серебристыми блестками. На лбу же его (вот поразительно!) был отпечатан крупным шрифтом семизначный номер.
– Приказано вам немедленно притушить реактор и включить тормозные дюзы, затем покинуть помещение корабля и выходить в пространство со сложенными за головой руками.
– Господин офицер, – сказал Грис в микрофон, весь вспотев от волнения. – Видите ли, я ни в чем не виноват. Я вовсе не пират и случайно попал на корабль. Дело в том, что я летел на корабле фарарийцев.
– Вот как? – заинтересовался офицер. – Так значит ты из тех мерзавцев, которые обманули доверие государя и растеряли обещанные ему вневры? Вот и найдется работенка для наших палачей! – заулыбался он. – А ну, делай, что приказано!
Грис всхлипнул и сказал:
– Ну, давай, что ли, тормози…
– И не подумаю! – отрезал Супербот. – Я же боевой корабль, а не какая-нибудь спасательная шлюпка. Я рожден для того, чтоб сражаться с врагами! Поле бранное – это моя колыбель!..
– Эй, парень! – закричал офицер с экрана. – Ты что, не понял, что я тебе приказал? Немедленно гаси реак…
– Победа или смерть! – рявкнул Супербот и рванулся вперед. Сильный толчок бросил Гриса в кресло.
– Спасайтесь кто мо… – крикнул было офицер, изменившись в лице, но тут же пропал из виду. По другим экранам в тот же миг пробежала сильная рябь, корпус супербота затрясся, затем раздался громоподобный удар, душераздирающий скрежет и… наступила гробовая тишина, нарушаемая лишь тонким свистом, от которого у Гриса немедленно заложило уши и неприятно заколотилось сердце.