Грист
Шрифт:
Полвека назад был установлен огромный мусоропровод, опорожнявшийся в Чирье. Для защиты от противотоков в нем имелись односторонние клапаны. В Чирей стекались все отбросы внутренней системы; сервисный грист использовал часть этих отбросов на расширение свалки, чтобы она вмещала новые поступления. И все это оседало здесь. Из Чирья почти ничего не выходило наружу, чем остальная система была очень довольна.
Кто-то, кряхтя и ругаясь, зашлепал по мелководью к барже. Собственно говоря, не «кто-то», а вполне конкретная Глэдис — ведьма, жившая
— ТБ, мне нужно поговорить с тобой по делу, — сказала ведьма.
ТБ заткнул уши, но это мало помогло, потому что ведьма замолотила еще громче.
— Впусти меня, ТБ. Я знаю, что ты дома. Подходя, я видела тут свет.
— Ничего ты не видела, — сказал ТБ, обращаясь к запертой двери.
— Мне нужно с тобой поговорить.
— Ну ладно.
ТБ нехотя открыл дверь. Глэдис тут же вошла и быстро, с тревожным любопытством огляделась по сторонам.
— Что ты там стряпаешь?
— Ничего.
— Приготовь мне что-нибудь.
— Глэдис, моя старая плита почти уже не работает.
— Засунь в нее одну из этих твоих крыс, и я съем, что получится.
— Глэдис, я не хочу так делать, не хочу и не буду. — ТБ открыл морозильник, покопался в нем, извлек мороженое на палочке и протянул его ведьме. — Вот, — сказал он. — Шоколадное вроде бы.
Глэдис взяла мороженое и вгрызлась в него, как в мясистую кость. Через считаные секунды от мороженого осталась только коричневая размазня на ее губах и подбородке. Глэдис облизнулась и вытерла рот драным засаленным рукавом.
— А еще есть?
— Нет, у меня больше нет, — сказал ТБ. — А если б и было, я бы тебе не дал.
— Жадина.
— В наше время такие штуки трудно достать.
— А как поживает твоя ловчая хориха?
— Сегодня она сильно пострадала, разве Боб тебе не сказал? Она умирает и скоро умрет.
— Мне очень печально слышать такое.
ТБ не хотелось говорить с Глэдис о Джилл, и он сменил предмет разговора.
— На этой свалке просто тьма крыс.
— Там, откуда они берутся, их еще больше.
— Мне ли этого не знать!
Глэдис подтащила к себе табуретку и буквально рухнула на нее. Она была европейской породы, а может, и нет, трудно сказать. На ее грязном, сто лет не мытом лице резко выделялось белое пятно, занимавшее рот и часть подбородка, где она вытирала мороженое.
— Почему ты их так ненавидишь? Про Боба-то я понимаю, он — псих. Но ведь ты-то же вроде нормальный.
— И совсем я их не ненавижу, — сказал ТБ. — Просто я так зарабатываю на жизнь.
— Правда, что ли?
— Я их совсем не ненавижу, — повторил ТБ. — Так о чем ты хотела поговорить?
— Мне нужно отлучиться
— Да куда?
— Я хочу повидаться со своей теткой. Последнее время только о ней и думаю. У нее был когда-то котенок. И вот я решила, что мне тоже нужна кошка. Ну, знаешь, для компании. Чтобы помогала мне в колдовстве. Она же у меня знаменитая, корабли водила.
— Кошка?
— Нет, моя тетка.
— Так ты что, заберешь у тетки этого котенка?
— Нет, ты что! — оскорбилась Глэдис. Она подалась вперед и заговорила заговорщицким голосом: — Этот котенок должен был уже вырасти, и я думаю, что это была девочка. Теперь у нее должны уже быть котята, и я смогу забрать одного из них.
— Слишком уж много тут предположений, — мягко заметил ТБ.
— Я уверена, что так оно и есть. И мой ангел, Том, он тоже сказал мне ехать.
Том был одним из сверхъестественных существ, с которыми Глэдис находилась в контакте. Обитатели Чирья пускались порою в очень дальний путь, чтобы посоветоваться с Глэдис. Говорили, что она даже может точно сказать, где зарыты серебряные ключи.
— Ну, если уж Том тебе так сказал, нужно ехать, — согласился ТБ.
— Вот и я говорю, — кивнула Глэдис. — Только нужно, чтобы, пока меня не будет, ты присмотрел за моим домом.
— Глэдис, ты же живешь в дренажной трубе.
— Она уже совсем сухая. И я не хочу, чтобы, пока я отсутствую, туда вселился кто-то другой. Такое жилье еще поискать.
— Я только и могу, что зайти иногда и проверить.
— И если какие вдруг там объявятся, ты должен их прогнать.
— Я не собираюсь никого прогонять.
— Ты должен. Я на тебя полагаюсь.
— Я скажу им, что это место уже занято, — сдался ТБ. — Это все, что я могу обещать.
— Скажи им, что это место заколдовано, — сказала Глэдис. — И что если я застану их в своем доме, то наложу на них проклятие.
— Ладно, — согласился ТБ, еле сдерживая смех. — Что-нибудь еще?
— Еще поливай мою гортензию.
— А это что еще за хрень?
— Это не хрень, а цветок. Только ткни сперва пальцем в землю и, если еще влажная, не поливай.
— Тыкать пальцем в эту грязь?
— Там не грязь, а чистый, специально купленный грунт!
— Ну тогда ладно, полью.
— А ты позволишь мне спать сегодня здесь?
— Нет, Глэдис.
— Но я же боюсь возвращаться. Гарольд сегодня совсем взбесился.
Гарольдом звали дьявола, сидевшего на левом плече Глэдис. Том говорил ей в правое ухо, а Гарольд — в левое. У Гарольда можно было спрашивать насчет денег, и он отвечал через Глэдис — если был к тому расположен.
— Ты не можешь остаться здесь. — ТБ встал и потянул Глэдис с табуретки. С близкого расстояния ее вонь буквально валила с ног. — И вообще уходи, мне еще нужно многое сделать. — Он повел упиравшуюся ведьму к двери.
— Да какие еще там у тебя дела?
Ведьма вырвалась, однако садиться больше не стала. ТБ обошел ее по дуге и распахнул дверь.