Гробница Фараона
Шрифт:
— Но я бы не стала заниматься пустяками, — доверительно поведала я. — Я бы находила прекрасные важные вещи.
Он положил ладонь на мое плечо и повел меня к двери.
— Ты бы хотела знать, что нашла?
— Конечно, ведь это моя находка.
— Я тебе скажу, когда получу подтверждение. А пока… если найдешь еще что-нибудь, ты знаешь, что делать с находками, правда?
— Приносить их вам, сэр Ральф.
Он кивнул и закрыл за мной дверь. Я медленно пошла по коридору во двор. У меня больше не было кусочка бронзы, но все-таки приятно сознавать, что я внесла свою лепту в сокровищницу мировых
Установили, что найденный мной кусок бронзы — это часть щита, вероятнее всего бронзового века. Оказалось, много подобных находок уже сделано и теперь можно реконструировать целый щит.
Прежде всего, это событие подняло мой престиж на занятиях. Когда я пришла в классную комнату на следующий день, то Хадриан и Теодосия стали относиться ко мне с большим уважением, чем прежде, а ведь Хадриан был старше на несколько лет. Правда, Теодосию, хрупкую светловолосую девочку с невинными голубыми глазами и несколько впавшим подбородком я всегда считала довольно глупой малышкой — хотя она и старше меня на год. Я была выше ее, почти вровень с Хадрианом. В действительности я не ощущала разницу в возрасте, и хотя они жили в имении, а я приходила к ним на уроки из дома священника, мне удавалось задавать тон и постоянно верховодить в наших занятиях.
Сэр Ральф сообщил им, что я сделала довольно важную находку, и у меня хватило ума, чтобы отнести ее ему. Он бы желал, чтобы его дочь и племянник тоже проявляли такой интерес к археологии.
Все утро я рассказывала, как копала могилу для Джошуа Полгрея и нашла кусочек бронзы, чем довела до полного отчаяния бедную мисс Грэхем. Я нарисовала для них свою находку. Она несколько выросла в размерах в моем воображении и сверкала, как золото, а принадлежала (естественно!) королю, который зарыл ее в землю, чтобы по истечении веков я могла бы найти это сокровище.
Я шептала, что нам троим надо обязательно раздобыть лопаты и вести раскопки в долине Картера, потому что все знают, там зарыты главные сокровища. В полдень мы нашли лопаты в сарае у садовника и отправились на раскопки. Нас обнаружили и сделали нам внушение, но в результате сэр Ральф решил, что нам пора узнать кое-что об археологии и приказал мученице, мисс Грэхем, давать нам уроки по этому предмету. Бедняжка мисс Грэхем была вынуждена взяться за изучение археологии и выходила из сложившейся ситуации наилучшим образом. Больше других учеников в восторге от нового предмета была я. Сэр Ральф это заметил, и его интерес к моей особе вырос еще больше со времени моей находки.
Потом в старый дом Дауэр приехал сэр Эдвард Трэверс с семейством. Трэверсы уже дружили с Бодреанами, они часто посещали имение Кеверал Корт, и сэр Эдвард стал организатором планов раскопок в долине. Моя находка подкрепила его интерес к долине и, может быть, явилась основной причиной, почему сэр Эдвард выбрал дом Дауэр для летней резиденции.
Сэр Эдвард был каким-то образом связан с Оксфордским университетом, но он постоянно пропадал в экспедициях. Его имя часто упоминалось в газетах, он имел широкую известность в академических кругах, но сэру Эдварду нужен был летний дом, где он мог бы в тишине обрабатывать свои записи и трудиться над книгой после возвращения из очередной поездки в дальние страны.
Всеобщее возбуждение охватило нас при известии об их приезде. Хадриан сообщил мне, что его дядя в восторге, и теперь-то обязательно начнутся раскопки в долине, возражает его преподобие или нет.
Я чувствовала, что именно так и будет — ведь бедный отец Джеймс никак не служил примером борца. Он лишь выражал мнение большинства влиятельных прихожан. А сам он желал вести спокойную жизнь, и главной обязанностью Доркас и Элисон являлось ограждать его от волнений. Думаю, он все-таки был доволен, узнав о приезде сэра Эдварда, ведь никто из его прихожан не осмелится выступать против такого важного джентльмена.
Итак, приехали Трэверсы, и отныне дом Дауэр стал называться домом Гиза.
— Они назвали дом в честь какой-нибудь пирамиды, — сказала Доркас. Мы подтвердили ее догадку, посмотрев энциклопедию.
Старый, темный дом Дауэр с заросшим садом стоял пустым долгие годы, и вот в нем поселились люди. Теперь мне не удавалось так легко напугать Теодосию историями о том, что в доме живут призраки и спорить с Хадрианом, кто осмелится пробежать по тропинке к дому и заглянуть в окно. Но дом по-прежнему оставался странным.
— Если в доме поселились призраки, — просвещала я испуганную Теодосию, — то уж на веки вечные.
Довольно скоро до нас дошли слухи, что в доме полно сокровищ со всего мира. Некоторые из них весьма древние, слуги боятся даже до них дотронуться. Благодаря всем этим странностям дом считался «страшным». Если бы не тот факт, что сэр Эдвард слыл важным и знаменитым господином, чье имя постоянно мелькает в прессе, слуги вряд ли остались бы в доме.
Итак, в долине Картера начались раскопки, а в доме Гиза поселились важные обитатели. Мы узнали, что сэр Эдвард вдовец и имеет двоих детей: сына и дочь. Тибальт учится в университете, а Сабина — почти нашего с Теодосией возраста, поэтому мы стали заниматься вместе.
Первое время мы не виделись с Тибальтом, и я решила невзлюбить его еще до нашей встречи только лишь потому, что Сабина всегда говорила о нем с благоговением и почтительно. Она не столько любила его, сколько преклонялась. По ее словам, он всезнающий и всемогущий и красив, как бог.
— Я не верю, что можно быть таким хорошим, — презрительно сказала я и поглядела на Хадриана, призывая его согласиться со мной. Теодосия не могла решить, на чью сторону встать; в любом случае, ее мнение роли не играло.
Хадриан посмотрел на меня, на Сабину и решил поддержать меня.
— Конечно, нельзя, — подтвердил он.
— Никто не может, а Тибальт может, — настаивала Сабина.
Эта девчонка болтала постоянно, ей было все равно, слушают ее или нет. Я объяснила Хадриану, что это происходит от того, что она живет в том странном доме с рассеянным отцом и слугами, двое из которых казались весьма своеобразными — оба египтяне, одного звали Мустафа, другого Абсалам, они ходили в длинных белых одеждах и носили сандалии. Я слышала от нашей поварихи, что они наводят страх на остальную прислугу, а вместе со всеми странными предметами, находящимися в доме, эти две неслышно передвигающиеся фигуры (никогда не знаешь, следят они за тобой или нет) довершали таинственную атмосферу, царящую там.