Гробницы пустоты
Шрифт:
В противовес бесновавшемуся бородачу, Аргус оставался невозмутим, точно ледяная глыба. Откликаясь на звонкий вопль, он просто посоветовал ему:
– Заткнись.
Декарт остолбенел. Его лицо запылало от унижения и ярости.
– Не отворачивайся от меня, как от какого-то недоноска! Я старше тебя, опытней тебя! Я должен был занять место Динальта! Не ты!
Аргус лишь на мгновение оглянулся на него, с безразличием бросив:
– Мечты сбываются. – Затем вновь посмотрел на своих некогда братьев по оружию и произнес: – Лучше
Темнокожий страж тут же ответил:
– Ты не хуже нас знаешь, что это невозможно. Старейшины отдали приказ, и мы обязаны подчиниться.
– Нет, не обязаны, – возразил Аргус. – И я это уже доказал. Ваша служба основана на обмане.
– Так говорит всякий предатель, – процедил другой страж. – Лучше сам убирайся, а Исток отправится с нами.
Ответный взгляд Аргуса из просто сурового сделался стальным:
– Если не оставите его в покое, у меня не будет выбора.
– У тебя и так его нет, – сказал темнокожий и, выпустив мою руку, бросился в бой, будто и не видел, с какой легкостью Аргус вывел из игры первую пару.
Впрочем, на этот раз Декарт не остался в стороне и одновременно с выпадом куата, ударил по противнику со спины.
Аргус этого подлого выпада не видел, так что мне ничего не оставалось, кроме как закричать:
– Сзади!
Но бывший страж конечно же не нуждался в подсказках, хотя и оценил мое беспокойство коротким кивком. Он резко развернулся, единым ударом отражая сразу оба целящихся по нему клинка и наконец атаковал в ответ. И мощь той атаки оказалась до того велика, что заставляла мои волосы на загривке вставать дыбом! Он был как мать, сражавшаяся за своего детеныша, и потоки ярости, выплескивавшейся на несчастных противников буквально вводили в ступор.
Заметив, что его соратники не выдюжат вдвоем, куат, стерегущий меня, бросился на подмогу. Он сиганул в самую гущу схватки и будто бы думать забыл о том, что меня не стоило выпускать из-под надзора.
Как не восхитителен казался бой четырех серых стражей, рисковать собственной свободой ради нескольких минут потрясающего зрелища я не собирался, и потому, периодически оглядываясь, бросился обратно на борт шаттла. Мысленно я благодарил вселенную, что они не успели заблокировать створ ангара и тот, защищенный лишь атмосферным барьером, был все еще открыт нараспашку.
Взбежав по трапу, я у самого люка оглянулся на самозабвенно бьющуюся за мою шкуру четверку и тихо выдохнул:
– Надеюсь, мы с вами больше не увидимся.
И в тот же самый момент, будто расслышав эти слова, Аргус отвлекся от битвы и на сотую долю секунды загипнотизировал меня своим жутким взглядом, беззвучно проговорив:
– Не вздумай удрать.
Естественно подобная фраза сработала на меня с противоположным эффектом, заставив метнуться в кокпит. Эсминец куатов все еще парил на орбите Тетисс, а значит трудностей с возвращением на планету возникнуть не должно было.
Однако они возникли. И в этом не следовало
Не зная то ли плакать, то ли смеяться, я рухнул в пилотское кресло и уставился ненавидящим взором на алую мигающую надпись «доступ закрыт».
Тем временем, звуки сражения, до этого непрерывно доносившиеся снаружи, затихли и меня кольнуло зловещее предчувствие.
Я резко обернулся, вглядываясь в густую темень прохода и инстинктивно начиная собирать вокруг себя энергию. Силы возвращались, хоть и не с той скоростью, на какую хотелось надеяться в ситуации, когда все, казалось, было против меня. Тем не менее, и тех незначительных крупиц, поддававшихся моему расхлябанному сознанию, хватило, чтобы ощутить легкий бриз уверенности: кто бы сюда ни вошел, он больше не сможет помыкать мною, будто безвольным ребенком!
Несмотря на то, что ждал этого, я все равно не смог удержаться от нервного вздрагивания, когда темнота впереди ожила, зашевелилась и явила Аргуса.
Оружие его было деактивировано, а мертвенно-бледное лицо, слегка испачканное капельками чужой крови, не выражало ничего, кроме легкого удовлетворения от того, что он обнаружил.
– Приятно осознавать, что ты меня дождался.
С высоты своего роста он просто не мог не заметить предательский сигнал закрытого доступа, и потому явно издевался. Прекрасно знал, что я не смогу стронуться с места, но все равно состроил удивленный вид.
Я напружинился, готовый сражаться, если придется.
Считав мое намерение, Аргус невозмутимо скрестил на груди руки и, облокотившись плечом о внутреннюю переборку, насмешливо поинтересовался:
– Страшно, что ли?
Я не сдержал горькой усмешки.
– И ты еще спрашиваешь?
Уголки его губ снова дрогнули. Казалось, он от души наслаждается происходящим.
– А ведь я только что избавил тебя от врагов, жаждущих твоей показательной смерти.
Живо представив себе очередное кровавое месиво, которым тот наверняка устелил большую часть ангара, я вздрогнул от отвращения.
– От врагов, значит? А сам-то ты тогда кто? Мой лучший друг?
Отсутствие растительности, некогда скрывавшей нижнюю половину лица, казалось, обнажало и пламенный характер бывшего стража. Его глаза вспыхнули, а рот исказился в хищном оскале – сделаешь неосторожное движение и набросится.
– А ты подумай, ради чего я все это устроил.
Сделать выводы было нетрудно.
– Надеюсь, «спасибо» от меня не ждешь?
Зверский оскал вновь обратился легчайшей улыбкой:
– Не жду. Хоть и рассчитываю на понимание. Тебе не нужно бояться меня, Риши.