Гробовщик. Дилогия
Шрифт:
Он завёл их в небольшую комнатку с тусклой лампочкой под потолком. Там они, по очереди, прячась за ширмой, переоделись в серые больничные халаты и получили каждый по паре безразмерных тапочек.
– У меня все-таки больница, – извиняющимся тоном сказал Кораблёв, выводя всех наружу.
После этого он с лёгким поклоном пропустил вперёд Алесю и следом за ней стал подниматься по лестнице, ведущей вверх.
Преодолев два пролёта, все, кроме Кораблёва, прикрыли глаза рукой. После полумрака помещение было, до боли в глазах, светлым.
Справа вдоль
В центре комнаты на небольшом постаменте, как на старинных парусниках, возвышалось колесо штурвала из тёмного дерева. Рядом на г-образной стойке болталась блестящая рында.
А вот передней стены, казалось, не было. Вместо неё зияли здоровенные, от пола до потолка, окна. Тут же стояло несколько мягких кресел, рядом с одним – на круглом столике наполовину полная прямоугольная бутылка, пепельница с недокуренной сигарой.
Пыж усмехнулся. Сиди, кури, потягивай вискарь, да гляди в окошко. Красота!
– Добро пожаловать на мой капитанский мостик, – сказал Кораблёв.
Он подошёл к штурвалу и потянул на себя рычаг, похожий на переключатель скоростей. Стрелка остановилась на «полный вперёд», раздался хрустальный звон, мир подёрнуло какой-то сиреневой поволокой. Пыж почувствовал, что у него на миг заложило уши. А когда отпустило, сиреневый оттенок медленно растворился в реальности.
– Всё, – сказал учёный. – Располагайтесь, как дома.
Алеся тут же по-хозяйски пересекла комнату и забралась в одно из кресел с ногами, глянула в окно.
– Ой, а тут тумана и нет никакого.
Бек, следом за ним Пыж, тоже подошли к окну. Действительно, снаружи не было ни клочка марева, отделявшего Вонючее болото от суши. Всего в каких-нибудь двадцати мерах от носа дебаркадера, который и не подумал куда-либо плыть, зеленел берег, где Баркас хотел дать бой собакам, шедшим по их следу.
А вот и они. Три здоровенных ротвейлера. Пометались по берегу, нюхая траву, подбежали к самой кромке воды – на ней ещё не разошлась дорожка, которую сталкеры пробороздили в ряске – и наперебой залаяли. Сквозь окна лай был почти неслышным.
– Ещё бы минут двадцать, – пробормотал под нос Бек. Он вспомнил бой со слепыми псами под Карагодом и поёжился.
– Да, такого с одного выстрела и не завалишь, – сказал Пыж.
Вдруг все три собаки встрепенулись, перестали лаять и, как по команде повернулись влево.
– Учуяли кого-то, – прокомментировал Пыж. – Хозяева идут?
Он повернулся к Кораблёву:
– Может сдадим назад? А-то ведь могут и стрельбу открыть…
– Они нас не видят, – сказал учёный. – И даже если на удачу вздумают палить – не попадут. Нас вообще сейчас здесь нет. Мы растянуты в пространстве по всем водным просторам Зоны, по которым может пройти моя посудина. И до любого берега, хоть до него один километр или все пятьдесят, сейчас нам пол-часа ходу. Так что – не переживай.
– Смотрите! – воскликнул Бек, указывая на берег.
Собаки
Кораблёв нажал кнопку на пульте, который лежал на подлокотнике одного из кресел, стекло сползло вниз, в комнату ворвался свежий воздух, а следом:
– Суки! Жрать!
Гендос прыгнул на одну из собак, и вгрызся в неё. Та завизжала, заскребла лапами, пытаясь вырваться. Две другие с воем бросились в лес. Гендос навалился на свою жертву и пытался перегрызть ей горло. Пойманная собака визжала, как поросёнок. С каждой секундой её движения становились всё более слабыми и вялыми.
– Ставлю на тварь! – воскликнул Кораблёв. Он налил себе в стакан виски, наполнил ещё пару и кивнул Беку с Пыжом. – Угощайтесь.
Бек взял свой стакан, понюхал содержимое, сделал глоток. Спросил:
– А если я начну стрелять по ним, – он указал на берег. – Попаду?
– Нет – не попадёшь. Ты же сейчас призрак. Вот и пули у тебя будут призрачные. А что – собачку жалко? Посмотрел бы я, как она бы тебя пожалела, если бы догнала.
А на берегу между тем Гендос таки прогрыз шкуру ротвейлера и уже успел перемазаться в его крови.
– Почему он не сопротивляется?
– Ротвейлер? Наверное, впал в истерическое состояние, – пожал плечами Кораблёв. – Оцепенел от страха. Такое случается. А может на него паразит воздействует. Частично парализует или ещё как-то…
Из леса выбежал человек в камуфляже и с автоматом. Затормозил по скользкой траве, чуть не упал. Глаза его расширились, он заорал в микрофон гарнитуры:
– Контакт с неизвестным животным. Оно жрёт Ферзя! Повторяю, неизвестное животное напало на Ферзя.
Как раз в это время Гендос оторвался от шеи собаки, посмотрев в сторону говорившего и проорал:
– Суки! Жрать!
Кровь стекала по его подбородку.
– А-а-а! – человек бросился назад в лес, но вдруг остановился, вытер дрожащей рукой пот со лба. А ему навстречу уже выбегали ещё трое.
– Что тут у тебя?
Первый молча ткнул пальцем.
– М-мать!!!
И автоматные очереди.
Гендос оставил собаку в покое, зашипел своё «суки, жрать!» и двинулся было в сторону стрелявших, но, получив пулю в предплечье, отпрыгнул назад, потом ещё и со всего маха плюхнулся в болото. Не успели осесть брызги, а Гендос уже заработал конечностями, как гребными винтами и рванул в глубины Вонючего болота со скоростью моторной лодки. Вдогонку стреляли и крыли матом. Потом успокоились, и в наступившей тишине стало слышно, как тихо скулит издыхающая собака. Один из «камуфляжных» на берегу, пытался её перевязать, но, похоже, было поздно.