Гром над Академией Часть 3
Шрифт:
— Нужно, — уверенно сказала Эйелен, и Виттория подтверждающе кивнула. — Я не для того пересекла полмира, чтобы отказаться от тебя.
—Тогда делайте. Как и что — я вам обозначил, остальное сами.
Кивнув мне, они вышли, а я, недвижным взглядом сверля закрытую дверь, громко сказал вслух:
—Можешь вылезать, они ушли.
Из-за тяжелой портьеры вышла Марина, что пряталась там все время, пока в комнате были девушки. Ее я почувствовал сразу, как мы вошли, но не стал ничего говорить.
—Ну, и зачем было прятаться? — поинтересовался я, не оборачиваясь к ней. — И вообще, ты что, следила
—Нет, не следила. Я тут находилась, а потом услышала голоса и спряталась. Не знаю, зачем, это глупо, да?
— Не знаю, — ответил я. — А ты сама как считаешь?
—Ну, мы же теперь враги, наверное… Знаешь, я ведь тебя должна ненавидеть сейчас. Мой отец при смерти, если уже не умер, род потерял все, включая уважение. Моя жизнь разрушена — и все по твоей вине.
—По моей? — искренне удивился я. — Значит, я сам у себя похитил девушек, сам не захотел их отдавать, сам решил их убить. Все я, а вы — бедные невинные овечки?!!
—Пока ты не появился, все было хорошо.
—Ну, это претензии к моим родителям. Знаешь же, как это бывает? Темная ночь, голые мужчина с женщиной. А через девять месяцев рождается проблема по имени Владислав. Так что, в этом виноваты только они. Упс. Им тоже нельзя предъявить ничего, потому что они мертвы, потому что их тоже убили! Поэтому со своими обвинениями ты несколько запоздала.
—Да понимаю я, — вздохнула она, сев рядом. — И что теперь, мы враги навсегда?
—Почему обязательно враги? Ты ничего не сделала, ну, или по крайней мере, не успела сделать. А за намерения у нас не судят. Да, я злюсь, сильно злюсь, но не на тебя, а на ситуацию в целом. Что не смог вовремя защитить, позволил кому-то считать, что можно безбоязненно покуситься на мое. Хотя, я думаю, ваш пример сможет теперь охладить многие горячие головы.
—Но ты же сам разорвал наше соглашение, а это делается, если роду объявляют войну.
—Ну да, объявили, мы победили, всех спасли, злодеи наказаны. Претензий к вам нет.
—Значит, у меня еще есть шанс быть с тобой? — с надеждой в голосе спросила она.
—Условия для всех равные, — ответил я, — и ты их слышала.
—Ага, — она на секунду задумалась. — Селена, Ольга, близняшки. У меня больше информации, чем у этих куриц. Спасибо, — и, резко подавшись вперед, чмокнула меня в щеку и унеслась.
Внезапный толчок эфира — и взрыв горя обрушивается на меня как ураган.
—Сестра! — только и успел подумать я, вынося дверь на диком ускорении.
Влетаю в игровой зал. В центре вижу Ириску, что держит в воздухе двух таких же малявок, как она, возможно, чуть старше, и явно собирается сделать с ними что-то нехорошее. Рядом стоит Павел и пытается ей что-то сказать. Охрана прижалась к стене, явно боясь вмешиваться. Одно лишнее движение — и девчонки трупы.
—Братик, — повернула она ко мне заплаканное лицо. — Они говорят, что я тебе не родная, подкидыш, и вообще, недостойна тут находиться. А еще говорят, что из-за тебя убили хороших людей, и наш род давно пора с позором выгнать из России! Скажи, что это неправда!!!
—Это чьи ж такие умные детки будут?!!! — прошипел я, трясясь от ярости, глядя на ее слезы. — Видимо, пора поговорить по душам с вашими родителями….
Прода вторник-среда
Глава 4
Владислав
—Успокойся солнышко, — осторожно приблизился я к сестре. В таком состоянии она могла натворить бед. А у меня не было желания убивать глупых детей, наслушавшихся своих родителей. А вот желание поговорить с родителями было очень сильным. Но это после. А сейчас надо было успокоить сестру.
—Конечно, они все врут! Оставь их, они недостойны ни единой твоей слезинки!
Дотронувшись до ее головы, я нежно погладил ее и почувствовал, как стало спадать напряжение в эфире. Злобно зыркнув на мелких, что довели ее до слез, я подхватил Ириску на руки, и вышел за дверь.
Боже, как же меня трясло от злости! Едва сдерживаясь, чтобы не разнести ненароком тут все на куски, я вернулся в комнату, из которой недавно вылетел и, усевшись на кресло, принялся успокаивать сестру. Ага, кто бы меня теперь успокоил… Тьма Нави периодически стала прорываться от меня в мир живых, отчего в комнате стало темно. Нет, так не пойдет. Глубокий вдох-выдох, и вот я уже не настроен убивать сразу. Послушная моей воле тьма растворилась, и я увидел на входе деда с Селеной, что не решались зайти. И правильно. Моей силе пофиг, кто ты — друг или враг. Навь выпьет всех, кто не под моей защитой.
—Что тут происходит? — нахмурившись, спросил дед. — Почему Ирина плачет? Что за вспышки эфира? Тебя вообще можно оставлять одного?!!! Не успел отойти, уже во что-то вляпался!
—Ты хоть разберись сначала, прежде чем на меня орать, — устало произнес я. — две мелкие твари повторили при сестре гадкие слова родителей о нашем роде. И я очень хочу вырвать поганые языки этих умников. Посиди-ка с Ириской, а я разыщу их. Чувствую, такими темпами мы всю аристократию России вырежем… Но уже давно пора было пройтись частым гребнем по ним! Вырождается древняя кровь, я чувствую.
—А ну сидеть! — рявкнул он. — Я сам разберусь в том, что происходит. Тоже мне, решальщик нашелся…
—Я так и знал, что вы в этом замешаны, — с этими словами вошел в комнату толстый мужик, обвешанный драгоценностями не хуже новогодней елки. Присмотревшись, я понял, что это не просто дорогие цацки, а магические артефакты. Ага, кто-то важный пожаловал…
Между тем мужик бесцеремонно плюхнулся в кресло, не дожидаясь разрешения и не соизволив представиться.
—Господа Громовы, вас, кажется, стало слишком много в этом мире! Куда не взгляни, нигде без вашего участия не обходится…
—Могу глаза вырвать! — найдя, наконец, объект для накопленной ярости, взвился я. — Тогда и смотреть нечем будет! Ты кто такой, урод?!
—Я тот, кто поставит вас, наконец-то, на место! Я тот, кому безмерно надоели наглые выскочки, не осознающие, что в высшем обществе, среди достойных людей им не рады! Я — граф Меньшиков, глава Научного магического корпуса. И это моих внучек посмела тронуть своими безродными немытыми лапами твоя так называемая сестра!..
—А-а-а, так это ты запретил исследования по слиянию разных полюсов эфира? — вспомнил я, при каких обстоятельствах слышал эту фамилию. — За сколько продался иностранцам, говнюк?