Громбелардская легенда
Шрифт:
— Но не будем об этом, — сказал Старик. — Это ее дело, если захочет — сама расскажет о себе больше.
Он сменил тему.
— Меч?
Байлей удивленно посмотрел на оружие, которое держал в руке, потом слегка улыбнулся.
— Да, господин, я знаю, о чем ты думаешь… Похоже, я полюбил его. Но несмотря на это, я не собираюсь ходить с оружием в своем собственном городе, в собственном доме. Сейчас — другое дело. Мой друг наказал мне, чтобы в горах оружие всегда было у меня под рукой.
— Он дал тебе очень хороший совет. Кто этот твой друг, кто-то из местных?
— Офицер Громбелардской гвардии. —
Старик рассмеялся.
— Именно потому вы проиграли войну, — слегка язвительно сказал он. — Вовсе не из-за того, что вам не хватило отваги.
— Войну?
— Войну с Армектом. Вы проиграли ее, поскольку ни один дартанец чистой крови не в состоянии был встать и просто выйти из дома. У вас всегда находятся какие-то дела, которые нужно сделать, прежде чем можно будет наконец отправиться в путь. Дартанские рыцари целыми месяцами собирались на войну с Армектом, хотя король призывал их немедленно встать в строй. Король, впрочем, тоже никуда не отправился.
— Король был стар, очень стар, — возразил Байлей. — Он был мудр и отважен, но, к сожалению, немощен. Рыцари отправились на битву под предводительством его сына — который не был даже тенью своего отца.
Старик не скрывал своего удивления.
— Кто ты, ваше благородие? Откуда столь обширные знания? В то время, когда никто не помнит самых важных исторических событий! Самых важных! Дартанец, знающий историю, — непостижимо!
— Это легко объяснить, — ответил Байлей. — Мои предки много веков назад сыграли весьма значительную роль в войне, о которой мы говорим. Я не знаю истории, знаю лишь деяния своего Дома.
— И родом ты, ваше благородие, из Дома…
Молодой человек вдруг понял, что хозяин горной пещеры до сих пор даже не знает его имени, не говоря уже о родовых инициалах.
— Прости меня, ваше благородие, — серьезно сказал он. — Меня зовут А. Б. Д. Байлей.
— Девин! — воскликнул Старик. — Мальчик мой! До сих пор я не верил в случайности и стечение обстоятельств, в прихоть судьбы! И вот — посреди Тяжелых гор ко мне является потомок А. Б. Девина! Ведь я не ошибся?
— Действительно, именно инициал его имени был добавлен к двум другим.
— Но, ваше высочество, ты же родом из одного из самых старых и знаменитых дартанских Домов?
— Не называй меня «высочеством», господин. Никто в Дартане уже не пользуется княжескими титулами — кроме хозяина Буковой Пустоши, чудака и оригинала. Впрочем, титулы эти дешево стоят, если учесть, что каждый второй рыцарь сразу же становился князем.
— Каждый второй рыцарь, но это не относится к твоим предкам, господин, ибо речь сейчас идет об истинных заслугах. Поговорим? — с необычным оживлением предложил Старик, беря молодого человека под локоть. — Знаешь, чем я здесь занимаюсь? Я историк, твоя же личность…
— Его личность, — перебила Охотница, стоя в открытых дверях, — сейчас принадлежит мне. Не позволяй, господин, превратить себя в подобие одной из книг нашего хозяина, — сказала она, обращаясь к Байлею. — Оставь его, отец, прошу тебя.
Она уже не была голой — одетая в чистую и аккуратную одежду, вероятно извлеченную из одного из бездонных ящиков в доме Старика. Она подняла короткий военный меч.
— Твой гость намеревался размять кости, я же воспользуюсь случаем и проверю, умею ли до сих пор махать этой штукой. Скрестишь со мной клинки, путник?
Байлей обрадовался.
— Это намного лучше, чем сражаться с воздухом.
— Ну тогда пойдем поищем какое-нибудь ровное место.
Байлей повернулся к хозяину, но тот лишь махнул рукой.
— Идите, идите! Все равно ты от меня не сбежишь, господин, успеем еще побеседовать.
Они пошли в сторону ручья. Девушка показала острием меча место на другом его берегу.
— Может, здесь?
Гвардейский меч, которым она пользовалась, был очень хорошим и надежным оружием — но создавалось оно, однако, в расчете на обычных солдат. Оружие Байлея, на добрых две ладони длиннее, относилось к тем временам, когда схватка на мечах не была одной лишь силовой рубкой. Однако Охотница знала, что делает, выбирая оружие гвардейцев. Байлей оказался не готов к столь сильному удару; еще немного, и меч выпал бы из его онемевшей руки. Отступив назад, он с немалым трудом парировал две последующих атаки. Здесь пригодился бы крепкий щит! Он принял на клинок еще два удара, мрачно думая о том, что лезвие его меча, каким бы прочным оно ни было, в итоге превратится в подобие зазубренной пилы, а у Старика вряд ли найдется точило…
Однако, по мере того как он защищался, к нему постепенно возвращалась уверенность в себе. Охотница нападала активно, но без особых хитростей. Все искусство заключалось в том, чтобы удержать клинок в руке. Эта женщина могла прикончить любого; Байлей нисколько не сомневался, что после десяти или двенадцати таких ударов любой ее противник остался бы безоружным. Следующий удар он пропустил, вместо того чтобы парировать, — и нападавшая едва не потеряла равновесие. Он многозначительно стукнул ее плашмя по плечу. Бросив на него уважительный взгляд, она атаковала еще раз… и приземлилась на четвереньки, когда он, быстро шагнув вперед, схватил ее левой рукой за запястье и потянул, используя инерцию от удара. Байлей сильно шлепнул ее плашмя по ягодицам.
— Ай! Как это у тебя получилось? — удивленно спросила она. Подняв меч, она встала, массируя зад и глядя на противника слегка исподлобья, но с уважением.
— Ты, госпожа, сильна как… кузнец, — сказал он. — Тебе не нужно наваливаться на меч всем телом, одной силы твоих рук хватит, чтобы разрубить противника пополам. Используй лишь ее, и тогда, даже если не попадешь, по крайней мере не потеряешь равновесия.
Он показал ей как. Она повторила.
— Очень хорошо, — оценил он.
Она взяла меч под мышку, а другую руку положила на бедро.
— Меня зовут Каренира, не называй меня «госпожа». Я в тебе не сразу разобралась, ваше благородие.
— Байлей, — поправил он. — Здесь Тяжелые горы, титулам же место в Роллайне.
Она рассмеялась.
— Хорошо, что я согласилась на роль проводницы. Путешествие может быть удачным.
Она снова взяла меч за рукоятку.
— Как это делается… Так?
— Именно так.
— Этому в легионе не учили.
— Ты была, госпо… была в легионе?
— Была. Давно.