Гротески

Голсуорси Джон

– Красивая метафора, - сказал Ангел.

– А сейчас мы только и делаем, что резвимся на катафалке жизни.

– Вы как будто принадлежите к числу тех, кто взял себе девизом "Старайся никогда не оставлять вещи такими, какими ты их нашел", - заметил Ангел.

– Ах, сэр!
– отвечал гид с печальной улыбкой.
– Доля гида скорее в том, чтобы стараться найти вещи там, где он их оставил.

– Да, кстати, - мечтательно протянул Ангел, - когда я был здесь в девятьсот десятом, я купил несколько

акций Маркони, они тогда шли на повышение. А как они сейчас?

– Право, не знаю, - отвечал гид холодно и осуждающе, - но одно могу вам сказать: изобретатели не только благодетели человечества, но и его проклятие, и так будет до тех пор, пока мы не научимся сообразовывать их открытия с нашей весьма ограниченной способностью усвоения. Наша цивилизация страдает хронической диспепсией, вызванной попытками проглатывать любую пищу, какую преподносит ей человеческая изобретательность, и эта болезнь приняла столь тяжелую форму, что я иногда начинаю сомневаться, доживем ли мы до вашего посещения в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом году.

– Ах, так!
– насторожился Ангел.
– Вы правда не уверены?

– Не уверен, - ответил гид угрюмо.
– Вся жизнь сейчас - сплошной телефонный звонок, а о чем идет речь? Кружение во мраке! Грохот колес под небом из дыма! Нескончаемая партия в покер!

– Признайтесь, - сказал Ангел, - вы сами отведали чего-то недоброкачественного?

– Вот именно, - сказал гид.
– Я отведал современности, самого паршивого блюда. Вы только посмотрите на этих несчастных, - продолжал он, - суетятся, как муравьи, с девяти утра до семи вечера. А посмотрите на их жен!

– Правильно, - приободрился Ангел, - давайте посмотрим на их жен!
– И тремя взмахами крыльев он перенесся на Оксфорд-стрит.

– Посмотрите на них!
– повторил гид.
– Суетятся, как муравьи, с десяти утра до пяти вечера.

– Про них мало сказать, что они некрасивы, - сказал Ангел печально. Что это они все бегают из одной магазинной норки в другую? Что им нужно?

– Иллюзия, сэр. Там - романтика бизнеса, здесь - романтика покупок. Это вошло у них в привычку, а вы ведь знаете, привыкнуть куда легче, чем отвыкать. Хотите заглянуть к одной из них в дом?

– Нет-нет, - ответил Ангел и, отшатнувшись, налетел на шляпу какой-то дамы.
– Зачем они их носят такие большие?
– спросил он с досадой.

– Затем, чтобы в будущем сезоне можно было носить маленькие. Все для будущею, сэр, все для будущего! Цикл красоты и вечной надежды, а заодно и процветание торговли. Усвойте смысл этих слов, и о дальнейшем вам уже не придется расспрашивать, да, вероятно, и не захочется.

– Тут, наверно, можно купить американских конфет, - сказал Ангел и вошел в кондитерскую.

II

– Куда вам хотелось бы направиться сегодня, сэр?
– спросил гид Ангела, который, стоя посреди Хэймаркет, поводил головой из стороны в сторону, как верблюд.

– Мне хочется в деревню, - ответил Ангел.

– В деревню?
– переспросил гид с сомнением.
– Там неинтересно.

– А я хочу, - сказал Ангел и расправил крылья.

– Вот Чилтернские холмы, - выдохнул гид после нескольких минут стремительного полета.
– Это нам подойдет. В деревне сейчас повсюду одинаково. Будем снижаться?

Они опустились на какой-то луг, судя по всему, деревенский выгон, и гид, стерев со лба облачную влагу, заслонил рукой глаза и стал вглядываться в даль, медленно поворачиваясь вокруг своей оси.

– Так я и думал, - сказал он.
– Ничего не изменилось с сорок четвертого года, я тогда привозил сюда премьера. С завтраком мы тут помучаемся.

– Удивительно тихое местечко!
– сказал Ангел.

– Что правда, то правда. Можно пролететь шестьдесят миль в любом направлении и не встретить ни одного обитаемого дома.

– Попробуем!
– сказал Ангел.

Они пролетели сто миль и снова опустились на землю.

– И тут не лучше!
– сказал гид.
– Это Лестершир. Обратите внимание: холмистая местность, дикие пастбища.

– Я проголодался, - сказал Ангел.
– Полетим дальше.

– Я вас предупреждал, сэр, - заметил гид, когда они опять пустились в полет, - что в деревне нам будет чрезвычайно трудно найти обитаемый дом. Может быть, лучше посетим Блектон или Брэдлидс?

– Нет, - сказал Ангел.
– Я решил провести день на свежем воздухе.

– Черники хотите?
– спросил гид.
– Вон там какой-то человек ее собирает.

Ангел сложил крылья, и они плюхнулись на болотистую поляну возле дряхлого, оборванного старика.

– О, достойнейший из людей!
– сказал Ангел.
– Мы голодны. Не поделишься ли ты с нами черникой?

– Ой, батюшки!
– воскликнул старый хрыч.
– Вы откуда взялись? Верно, по радио прилетели? И наблюдатель при вас.
– Он мотнул на гида подбородком в седой щетине.
– Убей меня бог, совсем как в доброе старое время Великой Заварухи.

– Это диалект сельской Англии?
– спросил Ангел, у которого губы уже посинели от черники.

– Сейчас я опрошу его, сэр, - сказал гид.
– Сказать по правде, я затрудняюсь объяснить присутствие человека в сельской местности.

Он ухватил старика за единственную еще державшуюся пуговицу и отвел его в сторонку. Потом, вернувшись к Ангелу, который тем временем покончил с черникой, прошептал:

– Так я и думал. Это последний из тех солдат, которых поселили в деревне после окончания Великой Заварухи. Он питается черникой и теми птицами, что умирают естественной смертью.